— Договорились, тогда машины стоит оставить здесь.

Вилла полковника показалась через полтора километра, величественное белое здание под красной черепичной крышей с балконами и колоннами производило впечатление. Но только не на двух мужчин, собравшихся перебить уйму народу, чтобы освободить заложницу. Заходя с пляжа, они методично устраняли всех встречающихся охранников, устилая землю свежими трупами. Войдя в дом, две бесшумные тени осмотрелись и знаками договорились, кто в каком направлении пойдет. Но их планам не суждено было сбыться, с обеих сторон длинного белого коридора вышли группы вооруженных людей. Эффект неожиданности был на стороне гостей, и они отлично его реализовали. Найдя укрытия, Виктор с Мануэлем как по команде достали автоматы и щедро «полили» коридор огнем.

— Иди, — крикнул испанец, — я прикрою тебя.

Просить дважды его было не нужно, Виктор нырнул в открытую дверь, перекатился и спрятался за диваном. В комнате, освещенной лишь лунным светом, проникающим через огромную стеклянную стену, стояли двое и нож мужчины был приставлен к горлу женщины.

— Полковник! — Поприветствовал его Виктор.

— Сынок, что‑то ты долго, теряешь сноровку?

— Не думаю, но советую убрать нож от шеи этой девушки, иначе нашего разговора не будет.

— Ты всегда был самонадеян, пойми, сейчас я диктую условия.

— Нет, если не хочешь, чтобы все грязное белье, собранное на тебя Лагузиным, полетело на вентилятор, у меня есть пара журналисток на быстром наборе.

Саша почувствовала, как рука мужчины дрогнула.

— Ты нашел материалы? — Осторожно осведомился он.

— Да, целую папку, фотографии, отчеты, признания, там много интересного.

— И ты отдашь ее мне?

— В обмен на жизнь девушки — да.

— Очень интересно, гены — великая вещь, смотришь на детей, а видишь родителей.

Виктор прищурился, не понимая, к чему ведется этот разговор. — Ты имеешь ввиду Николая?

— И его тоже. Знаешь, ты очень похож на своего отца, вам ребятки, на роду было написано встретиться.

— Это еще почему?

— Как думаешь, зачем Николай влез в это дело, стал узнавать про убийство девочки?

— Потому, что стал свидетелем, и не смог молчать.

— Да нет. Не он был свидетелем, а твой отец. Это он не смог молчать, даже ради сохранения жизни твоей матери, а Коля просто был в курсе. Он забрал тебя после смерти родителей и начал собирать на меня компромат, имея на руках предсмертное признание твоего отца.

— Это ты подстроил аварию? — Голос Виктора был спокойным и холодным, скорее даже мертвым и ледяным.

— Не лично. Но их надо было заткнуть. А знаешь, что самое забавное в этой ситуации?

— Просвети меня.

— Ты не убьешь меня. А если попытаешься, я заберу ее с собой. Она слишком дорога тебе, так что сейчас я дам инструкции, а ты уйдешь и будешь беспрекословно им следовать.

В груди Виктора одновременно пылал пожар, нет, там извергался вулкан, и в то же время дул ледяной ветер. Как хотелось убить тварь, лишившую его родителей и человека, который заботился и обучал всему, что знал сам. Если в мире есть хоть капля справедливости, то Полковник должен умереть и не через много лет, а как можно скорее. Он заглянул в перепуганные глаза Саши, по ее щекам текли слезы, впитываясь в повязку, держащую кляп. В этих глазах, он увидел все горе мира, она тоже потеряла отца из‑за него. Девушка не могла даже всхлипнуть, нож, приставленный к ее длинной шее, которую он так недавно покрывал поцелуями, уже надрезал тонкую кожу. Она была одета только в пляжный сарафан, больше похожий на ночную сорочку, и в его вырезе, терялась тонкая струйка красной крови, спускаясь по полуобнаженной груди. Голова была запрокинута под очень неудобным углом, этот кусок дерьма, намотал на руку ее прекрасные золотые волосы, используя их как рычаг. Ничего ужаснее в своей жизни он еще не видел. Сейчас на первый план вышла только одна потребность — защитить! Месть и связанное с ней чувство упоения, отошли на задний план, мужчина хотел безопасности для своей женщины, им двигал древний как мир инстинкт.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Как я понимаю, на данный момент я не могу убить ни ее, ни тебя. Так что эта замечательная игрушка останется в моих заботливых руках, по крайней мере до окончания нашей сделки.

От этих слов, грудь мужчины сковало льдом. Никакой мести, сейчас только Саша, но если ублюдок тронет ее хоть пальцем, Виктор с огромным удовольствием оторвет их все, по одному, а затем и руки с ногами в придачу.

— Ты не можешь ее ни убить, ни тронуть вообще, иначе сделка отменяется.

— О, не думаю, ты слишком хочешь вернуть ее, так что у меня есть универсальный козырь.

— В эту игру можно играть и вдвоем, — улыбка, сложившаяся на губах мужчины была настолько злой и страшной, что Саша вздрогнула. — Если с ее головы упадет, хоть один волос, — он пожал плечами, — какая‑нибудь фотография может потеряться, или случайно оказаться в интернете.

— Ах, ты сукин сын! — Взревел Полковник, понимая, что теряет контроль над ситуацией.

— Я тебя предупредил, это наши игры, не надо втягивать в них девушку.

— Ну, для этого уже слишком поздно, но если ты хочешь получить ее обратно, просто передай мне папку, и все. Я теперь бизнесмен, и готов совершить выгодный обмен.

— Документы в Питере.

— Хорошо, тогда мы дружно вернемся домой, просто девушка полетит со мной, вместо тебя.

Виктору этот вариант категорически не нравился, но стрелять в Полковника он тоже не мог, слишком было темно в помещении, и слишком близко от мишени находилась голова девушки. Хотя, чем больше Полковник говорил, тем сильнее Ковалев хотелось спустить курок. Один чистый выстрел, всего один, и он положит пулю точно между маленьких поросячьих глазок. Неожиданно, его внимание привлекла тень, скользнувшая мимо окна. Боковым зрением Виктор заметил, что тень движется медленно и неверно, используя окно как опору. Это точно не один из боевиков Полковника, и не Мэни, который продолжал изредка отстреливаться. Нужно было тянуть время, пока хромая тень доберется до удобной позиции.

— Можно я спрошу?

— Тебе не ясны мои указания?

— Нет, здесь все предельно понятно. Но ты можешь объяснить, зачем зверски надругался над девочкой и убил ее?

— А я считал тебя умным мужчиной, — Полковник рассмеялся, — сам‑то не догадываешься?

— Есть пара мыслей.

— Впечатли меня.

— Война. Ты на ней наживался, а отец девочки был готов пойти на мировую.

— Браво, в яблочко!

Пока еще нет, подумал Виктор, но все идет к этому.

— Я только не знал, что мой отец тоже был там.