– Кто там?

Мы молчали. Он повторил свой вопрос. Потом тихо выругался. Затем мы услышали какой-то металлический щелчок (снял пистолет с предохранителя?) и движение защелки (значит, она все-таки есть на двери, просто хорошо смазана, и мы из-под деревьев не слышали, как парень ее задвигал). Дверь приоткрылась, и первым высунулось дуло…

А потом парень увидел голову и завопил еще громче, чем днем, или нам так показалось. Пистолет выпал из его руки, и тут уже начали действовать мы с Татьяной. За нашими спинами послышалось улюлюканье – это из-под дерева вылетел Пашка.

Парня мы повалили в коридоре – без особого труда, связали ему руки и ноги. Татьяна сходила на улицу, забрала голову и, держа ее под мышкой, первой направилась в комнату, где горел свет. Наша рыжая подруга почему-то теперь молчала. Пашка сказал, что он идет за камерой, и временно дом покинул.

Затем… Только Татьяна переступила через порог комнаты с кроватью, как прогрохотал выстрел.

– Ах ты, сволочь! – заорала соседка и выматерилась, как сапожник. Потом послышался звук удара и следом – Татьянины комментарии.

Вспомнив про выпавший из руки охранника пистолет, я выскочила на крыльцо, подобрала его, и тут подлетел Пашка.

– Расчехляй камеру! – заорала я и понеслась к Татьяне на помощь.

Ворвавшись в комнату, я выставила руку с пистолетом вперед. Но моя помощь Татьяне уже не требовалась. Она сидела верхом на каком-то мужике и лупила его наполовину сдутым футбольным мячом по башке. Мужик мог только слабо дергать волосатыми ногами, а его голова и верхняя часть туловища были скрыты телом Татьяны.

– Паша, ты готов? – бросила я через плечо.

– Всегда готов, – ответил оператор. Камера уже лежала у него на плече, готовая к работе. Мы обошли кровать сбоку (я – с пистолетом в руке) и замерли. Растрепанная и раскрасневшаяся Татьяна учила уму-разуму Костю Неандертальца. При виде меня с пистолетом и Пашки с включенной камерой Костя, пытавшийся слабо сопротивляться Татьяне, всякую активность прекратил.

– Несколько слов для «Криминальной хроники», – проворковала я.

– Пошла ты… – пробурчал Неандерталец.

Татьяна тут же еще раз шмякнула наполовину сдувшимся мячом Костю по башке и сообщила нам с Пашкой, что эта сволочь прострелила нашу голову. Потом, продолжая сидеть на Косте, она внимательно рассмотрела голову и увидела, что дырка от пули – у носа.

– Ничего, замажем, – сказала соседка. – Главное: мяч новый купить. Юль, ты не видела: у них в сельмаге мячи есть какие-нибудь?

– Ради такого дела и в Выборг смотаемся.

– Ты, может, слезешь с меня? – устало спросил Костя у Татьяны. – Я все-таки ранен.

– Так это тебя вчера подстрелили, – поняла я. – Жаль, не до конца дострелили.

Татьяна все-таки с него слезла и подобрала валявшийся с другой стороны кровати пистолет.

– А мы, Юль, переживали, что у нас с тобой оружия нет. Вон сколько трофеев за одну ночь! Теперь еще что-нибудь для Паши найти…

– Я лучше вас снимать буду, – молвил оператор.

– Правильно, парень, – заметил Костя и скривился – видимо, рана болела, я только пока не поняла, в какое место ему попали.

– Светка где? – спросила я.

– А на фиг она вам сдалась? – подленько улыбнулся Неандерталец.

Татьяна не сдержалась и шмякнула рукояткой пистолета Неандертальцу по лбу. Он отключился.

– Его бы привязать надо, – подал голос Пашка. – А то очнется…

Татьяна, не церемонясь, добыла из комода, имевшегося в комнате, чистую простыню, разорвала ее и использовала как веревку (запасы прихваченной нами из дома были не бесконечны). Причем привязала она Костю весьма своеобразно: каждую руку – к деревянному завитку на спинке кровати, каждую ногу – к ножке. В процессе привязывания Неандерталец очнулся и нас обматерил.

– Может, кляп ему вставить? – спросила меня Татьяна. – Там простыни еще остались. И немало.

– Нам его допросить надо, – сказала я, потом решила выяснить, где же на этом организме ранение, уложившее мужика в постель. Царапины на роже были свежие, их явно оставили ногти Татьяны. Или Светки.

Я сдернула с Неандертальца простыню (под его вопли), по ходу дела заметив, что никто из нас ничего нового не увидит. Костя оказался в плавках – и бинтах. Судя по пропитавшейся кровью повязке, его ранили в левый бок, а Татьяна, усевшись на него верхом, поспособствовала вытеканию очередной порции кровушки.

– Ну и обезьяна, – сказала соседка, рассматривая тело Неандертальца. Он в ответ сообщил ей, что с ней сделает, когда поправится.

– Извращенец какой-то, – заметила Татьяна.

– Я тебе потом все объясню более подробно, – прошипел Костя.

– Вы пока тут пообщайтесь, – встряла я в обсуждение будущей встречи Татьяны с Неандертальцем, – а я Светку поищу. Паша, оставайся здесь.

Я снова вышла в коридор, где лежал связанный охранник, прислушивавшийся к нашей милой беседе в комнате, перешагнула через него, закрыла дверь в дом на задвижку – на всякий случай, хотя эту дверь и я при желании выбить могу, вернулась к охраннику, присела на корточки и спросила, где рыжая.

– Ты пистолет-то брось, – сказал он вместо ответа. Тут я впервые заметила, что у него, как и у Неандертальца, расцарапана рожа. Светка постаралась? – А то он выстрелить может. Или хотя бы поставь на предохранитель, – он пояснил, как. Я поставила и засунула пистолет за пояс джинсов. – Молодец. Значит, Сереге ты все-таки не померещилась?

– Ты мне зубы не заговаривай!

– Ключ в правом кармане брюк. Светка – по коридору вперед и направо. Только она кусается и царапается. У меня на лице следы ее когтей. И у всех ребят. Она никого к себе не подпускала. – Парень хмыкнул.

Я достала ключ и пошла спасать рыжую. На всякий случай предупредила:

– Свет, это я, Юля!

За дверью послышалось всхлипывание.

Дверь я открыла, попыталась нашарить выключатель на стене, но ничего не нашла, включила фонарик и обвела лучом место Светкиного заточения. Комнатка площадью примерно пять на пять метров, на полу – матрас со старой кровати, параша, прикрытая крышкой, кружка с водой и полбуханки хлеба, обгрызенная с двух сторон.

Светка сидела на полу и рыдала. Я бросилась к ней. Мы обнялись, облобызались, и Светка пришла в чувство. Просто на глазах в нее словно вливались новые силы.

– Ну я им сейчас покажу! – взревела она, потом замерла и посмотрела на меня в тусклом свете фонарика. – Юль, найди мне тут что-нибудь пожрать, и побольше.

– Бутерброд, или сварить что-то?

– Все! Я сейчас слона готова съесть!

Светка вылетела в коридор, я отправилась искать кухню. Холодильник был забит всякой снедью, причем готовить ничего не требовалось, только разогревать. По всей вероятности, еду готовили в одном из клубов Ящера. Я достала пару котлеток, бросила их на сковородку, соорудила бутерброд с колбасой, сверху положила нарезанный соленый огурчик и понесла еду Светке, которая, как я поняла, не стала уделять внимания валявшемуся в коридоре охраннику и решила осчастливить Костю Неандертальца.