Теперь сравним не только описания того, как выглядели Фромон и Черетти, но и ключевые даты.

Итак, основание силами Коминтерна компании «Франс-Навигасьон» приходится на 15 апреля 1937 г.[424] И, как мы помним, в январе того же года пределы СССР для работы с «товарищем Алларом» покинула Фромон[425]. То есть вот чем она занималась в Европе в ту свою командировку. Как следует из сухой справки в её личном деле, она работала с «Алларом» в качестве «сначала… машинистки, затем секретаря-администратора»[426]. А ещё… В той же справке говорится, что под началом Аллара она освоила «банковско-финансовые операции» и – главное! – получила «навыки конспиративной работы»[427]. В материалах мемориального портала французского Сопротивления это называется – «деликатная миссия»[428]. Мы решили внимательно изучить мемуары самого Аллара-Черетти.

Первый раз Фромон возникает в книге Черетти неожиданно: он пишет, что 19 августа 1939 г. он получает приказ перебраться из Франции в Бельгию, где одним из самых сложных заданий было наладить поставку и распространение пропагандистских листовок. И именно тут в его мемуарах впервые мелькает та, кто эти поставки наладила: эффективная и эффектная (курсив наш. – Авт.) Фромон[429]. Что еще мы узнаём из этих мемуаров и из их сопоставления с другими источниками?

В мемуарах Черетти имя Франсин Фромон появляется, когда он описывает критически важный этап своей политической биографии. Точнее, сам Черутти обозначает лишь временной отрезок, но из мемуаров его современника про тот период его жизни известно следующее: «О пакте между Гитлером и Сталиным он узнал, находясь в Париже: «Наша борьба против Гитлера и Муссолини была не просто борьбой, нет, эта борьба была нашим кровным делом. Жестоким было теперь пробуждение, вызванное пактом, подписанным в советской столице. Нет, нас не то чтобы растормошили, прогоняя сон, нам будто нанесли тяжелый удар в лоб, как на скотобойне…» В этой ситуации оставалось только верить в Советский Союз»[430]. Он был не один такой.

Работавший тогда в Бельгии Леопольд Треппер писал:

«Соответствующую директиву [Коминтерна] можно резюмировать следующим образом: война между нацистской Германией и англо-французскими союзниками есть война между двумя центрами империализма. Следовательно, рабочих она не касается.

Годами руководство Коминтерна твердило, что борьба против Гитлера – это демократическая борьба против варварства. А в свете советско-германского пакта эта война вдруг стала империалистической. Коммунистам предписывалось начать широковещательную кампанию против войны и разоблачать империалистические цели Англии. Г. Димитров писал в то время, что «легенда о якобы справедливом характере антифашистской войны должна быть разрушена».

Я не мог не видеть, до какой степени такая политика дезориентировала активистов бельгийской компартии… Иные с тяжелым сердцем подчинялись ей. Другие, отчаявшись, покидали партийные ряды.

1 сентября 1939 года на рассвете дивизии вермахта вторглись в Польшу…

И в разгар всех этих бурных событий, когда сама история опровергала различные воззрения и идеалы, мы, составлявшие изначальное ядро «Красного оркестра», словно бы цеплялись за одну-единственную мысль: какими бы ни были замыслы Сталина, войны с Германией ему не избежать… Конечно, нами овладевали противоречивые настроения, наше душевное состояние бывало порой крайне тягостным, но мы никогда не забывали, в чем наша миссия, какие цели мы сами поставили перед собой, и все время ясно понимали, что не имеем никакого права дезертировать. И разве Москва не желала, чтобы мы были именно такими?»[431]

Кстати, интересное совпадение. В сентябре 1939 г. и Фромон была направлена в Бельгию, где тогда базировался Треппер. Она там работала с коминтерновцем-чехословаком Эвженом Фридом: числилась секретарём издававшегося им журнала “Circle of Art”[432]. Как предполагает “La Maitron”, это было лишь «ширмой» для проведения тайных операций. Интересно, пересекались ли они с резидентом советской военной разведки? Эвжен-то о нём знал и даже имел поручение Димитрова связаться с Треппером[433]. Фрид будет убит гестапо в августе 1943 г.

В 1942 г. в SOE не смогли раскрыть для себя истинные личности членов группы «Ром», но смогли для себя понять их цель. В справке по «Родионову» говорилось: «Его первой задачей было достичь Лиона, куда ему надлежало доставить радиопередатчик и открыть коммуникации между оккупированной Францией и СССР. Сам он радистом не был»[434]. Кто же был радистом?

Согласно версии портала “Le Maitron”, это Фромон ещё до войны отучилась в Москве в Международной ленинской школе (МЛШ), где «в частности, изучала радиодело»[435]. Тут, правда, возникает одно довольно серьёзное противоречие. Дело в том, что, с одной стороны, в справке Вилкова-Благоева из самого́ Коминтерна есть упоминание о том, что целый год (с ноября 1935 по ноябрь 1936 г.) она училась в МЛШ в секторе Коммунистического Интернационала молодежи, КИМа[436]. Но, с другой стороны, об обучении радиоделу в документе – ни слова.