Тут же увидели моряков, которые засуетились, громко крича, требуя спустить трап, а потом я заметила и капитана.

— Айриз, — прошептала с надеждой.

— Деми! — ответил капитан взволнованно. — Держитесь, сейчас вас поднимем.

Через несколько минут мы уже были на борту «Фурии». Торон осторожно опустил Кайтона на деревянную палубу и стал порывисто давить на грудную клетку сильными толчками.

— Дай ему воздуха, Деми! — скомандовал он.

— Как? — пискнула непонимающе.

— Зажми нос пальцами и выдыхай воздух порциями ему в рот.

— Хорошо, — послушалась я, делая так, как велел брат.

Из Кайтона выходила вода через жабры, которые теперь появились, но вот сердце не хотело заново пускаться в бег. Торон наконец остановился и выдохнул обреченно.

— Слишком поздно, — прошептал он, глядя на меня сочувственно. — Прости…

— Ну уж нет, я так просто не отдам его! — зло крикнула брату. — Убирайтесь все с палубы, немедленно!

Никто не стал спорить, видя мой решительный настрой, и тут же ретировались. Оставшись наедине с Кайтоном, я сосредоточилась и зашептала призыв, как когда-то сделала для Бати.

— Как молния в небе сверкает, грозу на землю пускает, так и я тебя бью, сердце тебе завожу!

По рукам побежали мелкие искры, на концах пальцев превращаясь в молнии. Приложив к груди любимого руки, направила разряд прямиком в сердце. Удар!

Прислушалась — ничего. Тогда, повторив заклинание, еще раз ударила в грудь разрядом. Опять ничего, сердце не реагировало.

— Ну же, Кайтон, давай, не смей оставлять меня в этом мире одну, ты мне нужен! — причитала я, продолжая попытки завести сердце карателя.

Когда уже совсем отчаялась, Кайтон вдруг сделал вдох и закашлялся. Быстро перевернула его на бок, давая возможность продышаться, поглаживая нежно по спине.

— Дыши, милый, дыши, теперь всё будет хорошо, — говорила я, плача от счастья.

Слезы просто катились по лицу ручьями, не желая останавливаться. Вымывая из меня всё отчаяние и страх, которые я пережила только что.

Наконец, Кайтон успокоился и, откинувшись обратно на спину, посмотрел на меня.

— Деми, — прохрипел он натянуто.

— Я тут, рядом, — тут же ответила, склоняясь к его лицу. Его кофейные глаза смотрели на меня с радостью, желанием и любовью.

— Я на-шел тебя, — просипел он, пытаясь улыбнуться.

— Это я нашла тебя, глупый, — ответила, беря его лицо в ладони и осыпая мелкими поцелуями каждую черточку. — Ты так напугал меня, я думала, что потеряла тебя навсегда.

Кайтон обнял меня, притягивая к себе, а потом поцеловал так страстно, так желанно, что все мои страхи отступили, будто их стерли невидимой губкой, и я ответила ему со всей пылкостью, на которую была способна.

Растворилась в этом мужчине, понимая, что больше не отпущу его, не откажусь, просто не смогу. Он занял мое сердце так прочно, что и дышать без него теперь было трудно. Оторвавшись от меня, Кайтон вновь заглянул в мои глаза, желая увидеть душу. Не стала прятаться на этот раз, пусть видит всё, что есть: и грехи мои, и любовь к нему, и будь что будет. Каратель довольно улыбнулся, видя, что я открыта для него, как книга.

— Ты сдалась, ведьма? — хрипло спросил он, ухмыляясь хитро.

— Сдалась, — кивнула ему, запуская пальчики в мокрые волосы и убирая их назад, — не хочу больше бороться с тобой. Поступай, как знаешь.

Его взгляд стал серьезным, а брови сошлись на переносице.

— Ты — грешница, которая забрала двадцать душ, я должен выполнить долг и вернуть справедливость миру, — проговорил он, кладя свою горячую ладонь на мою хрупкую шею.

В душе шевельнулся страх, предупреждая меня, что все серьезно, но я, вздохнув, лишь провела тыльной стороной ладони по скуле мужчины.

— Если ты так решил, то просто сделай это, — прошептала я, рассматривая любимое лицо карателя, словно запоминая.

— Я решил, — произнес он и замолчал, а потом продолжил уже другим тоном, — что откажусь от своего дара. Я не готов отдать тебя в плату этому миру, потому что люблю больше жизни.

Гром… мне показалось, что прозвучал раскат грома, и я замерла, не веря своим ушам.

— Повтори, — попросила вдруг осипшим голосом.

— Что именно? — переспросил Кайтон, приподнимая бровь иронично.

— Последние слова, повтори, — уточнила я, следя за его мимикой, может, он так шутит?

— Последние? — Кайтон сделал вид, что вспоминает их, оказывается, в нем есть юмор, который он тщательно скрывал.

— Ну же, повтори! — уже потребовала, улыбаясь всё шире.

— Ну ладно, уговорила, — ответил он и, обняв крепко, приблизил меня так, что его дыхание касалось моих искусанных губ, — люблю тебя больше жизни, Деми, ты всё-таки околдовала меня.

— И я тебя люблю, больше жизни, Кайтон, — ответила ему, с замиранием сердца глядя в его глаза, которые сейчас буквально окутывали меня своей любовью.

— Ты вынула из меня всю душу, ведьма! — прорычал Кайтон, держа моё лицо в своих ладонях.

— А ты, забрал моё сердце и даже не предупредил! — шепнула я карателю, счастливо улыбаясь.

— Ну, тогда мы в расчете, — сказал он и накрыл мои губы страстным, требовательным поцелуем.

Его лицо преобразилось, приобретая мальчишеские черты и сбрасывая груз тяжелой ответственности. Он улыбался так искренне, и ему так шла эта хитрая, даже хищная улыбка, играющая на губах. Глаза светились счастьем и такой нежностью, что мне захотелось сидеть вот так всю оставшуюся жизнь и любоваться им, но нас нагло прервал кашель брата.

— Простите, что отвлекаю, но у нас мало времени. — Проговорил Торон, нарушая всю идилию.

Мы собрались в кают-компании, за круглым столом, хорошо мне знакомым. Айриз затискал меня в объятьях, как только представилась такая возможность, буквально вырвав из рук Кайтона.

— Я так рад снова видеть тебя, противная ведьмочка, — приговаривал он, весело улыбаясь и обнимая меня за плечи.

— Смотри, прокляну, будешь обзываться, — ответила капитану смеясь.

— Помню, помню, ты страшна в гневе, — парировал он, выпуская меня и позволяя вновь очутиться рядом с любимым.

Мы расселись вокруг стола причем, оказалась на коленях у карателя, который не желал выпускать меня из своей хватки, а я и не сопротивлялась. Нам принесли горячего чая и разных вкусностей, чему я была безмерно благодарна, ведь я сегодня только завтракала.

— Ну что ж, давайте обсудим наши планы, — высказался Торон первым и поведал всем участникам о предсказание и замысле Вереса.