Но пока все равно отступать было попросту некуда. Разве что бежать и жить в лесах в одиночестве. Но такой вариант стоило оставить совсем уж напоследок. Для начала нужно было поговорить с этим самым Андреем и выяснить у него все, что можно.

Андрей оказался в реальности ровно таким же, как и в подсмотренных образах: высокий светловолосый мужчина с правильными чертами лица и пронзительным взглядом. Саша даже залюбовалась им на несколько секунд, вальяжно сидящим напротив небольшого полукруга бревенчатых лавок и что-то рассматривающим у кромки леса. Голубые глаза мужчины были полуприкрыты, и, казалось, вся его поза выражала расслабленность и довольство.

Казалось – потому что с того самого ритуала здесь, под куполом защиты, Саша словно бы начала четче чувствовать Изнанку. Она не ощущала себя сильнее или мудрее, но точно могла сказать, что Отражение для нее словно бы заиграло новыми красками. И сейчас это было особенно заметно, ведь то, что было ощутимо на Изнанке, контрастировало с тем, что она видела в реальности. Андрея, так расслаблено сидящего, окружали не только мощные стены защиты, но несколько крайне тяжелых, словно бы выкованных из стали, плетений атакующих чар, готовых сорваться в полет в любой момент. А еще, хотя мужчина и был магом, а не Обращенным, где-то в глубине Отражения он был словно бы измазан темнотой. Непривычной, какой-то густой и жирной, крайне неприятно темнотой. И это было не единственной странностью. С немалым удивлением Саша поняла, что за внешней расслабленностью скрывалась предельная сосредоточенность. Настолько большая, что все на Изнанке буквально вопило об этом.

Она едва не сбилась с шага, когда поняла, откуда шла эта сосредоточенность. Маг ее боялся. Отсюда чары, отсюда настороженность, скрытая за расслабленностью, из желания отвлечь, провести, получить преимущество. Словно бы они хотя бы теоретически могли быть в одной весовой категории – адепт-недоучка, сбежавший после первой пустяковой практики, и наверняка неплохо обученный волшебник, к тому же годами являвшийся уважаемым главой магического, и не только, поселения. Как будто она вообще собиралась с ним сражаться, даже соревноваться хоть в чем-то.

– Доброго дня, – неожиданно, стоило ощутить чужой страх, как ее собственный отступил, и Саше даже удалась небольшая улыбка. – Анатолий сказал, что вы хотели меня видеть.

– Хотел, – мужчина переводит взгляд на нее, и Саша едва не отшатывается в тот момент, когда шип сканирования буквально врезается в разум, едва не сбивая не только ментальные щиты, а реальную кожу. Крайне неприятное ощущение. – Было интересно, кого Орден прислал в наши ряды.

– Орден? – Саша хмурится, пытаясь понять суть выводов мужчины. – Я уже не адепт.

– Да, я слышал красивую историю твоего появления здесь. Неплохо составлена, отдаю дань уважения тем, кто готовил тебя.

– Готовил к чему?

Кажется, на секунду этот вопрос ставит мужчину в тупик.

– Это ты мне ответь, – как бы то ни было, самообладание он возвращает быстро.

– Простите, но я не слишком хорошо понимаю, о чем идет речь. Я больше не член Ордена. Меня собирались лишить силы – минимум, возможно и убить, за нападение на человека. Поэтому я здесь, где вроде как все свободны. Я пробыла адептом не так уж и долго, и учили меня так же, как и остальных.

– И отправили к нам, желая разрушить все хорошее, что мы создали.

– Да никто меня сюда не отправлял! – Саша начала выходить из себя, чувствуя загнанной в угол непрошибаемой уверенностью мага в том, чего не было. – А отправили бы, может хоть трусов была пара с собой, простите за подробности, и не пришлось сменную футболку у Ани отбирать. И штаны. Никто никуда меня не отправлял, я сбежала сюда в надежде на свободу, а не на… Обвинения, – к концу речи она чуть успокаивается, понимая, что не стоило повышать голос.

– Мне все равно на что ты надеешься. Думаешь, можешь заявиться сюда, отказываться подчиняться единым для всех правилам – и подстрекать к бунту?

– Что? – абсурдность обвинений зашкаливала. – Какие правила, какой бунт?

– Все здесь, подчиняются правилам. Все здесь обязаны держать свое слово и принести клятву не вредить общине, – смотря прямо в глаза и явно вкладывая магическое принуждение, от которого трещит защита, в этот взгляд, жестко говорит Андрей

Наконец Саша понимает – кто-то передал ему тут разговор с Аней лесу. Воистину, уши есть не только у стен, но и у деревьев. Кто-то… Есть у нее пара идей, кто это мог быть.

Несмотря на давящую, подавляющую все вокруг ауру мага, теперь ставшую ощутимой, несмотря на то, что страх Андрея переплавился в ярость, она усмехается про себя. Странно читать столько разных историй про сектантов и их глав – и видеть одного перед собой. Такого же, как описано во всей психологической и публицистической литературе, столь рьяно изучаемой в прошлом.

Только взрослого и сильного волшебника.

– Я пока не до конца понимаю, что и как у вас устроено…

– И уже выказываешь недовольство, – перебивает ее мужчина, – уже идешь наперекор порядку. Уже хочешь причинить вред. Я знаю обо всем, что здесь происходит. Даже в мое отсутствие.

– Тогда вы должны знать и то, что я пока не готова отдавать свою жизнь в распоряжении незнакомцу, какими благими бы не были его намеренья и мотивы, – в голос Саши прорвалось раздражение. – Я не знаю вас. Я здесь меньше двух недель и вообще мало что знаю. А речь идет о вассальной клятве. О вечном служении, разве не так?

– Ты отказываешься служить Свободе? Служить нашей общине? Помогать? Да, речь идет о вассальной клятве. Мы семья, а главе семьи принято подчиняться.

Саша вздрагивает, на секунду представив на месте Андрея собственного отца.

Принято может быть все, что угодно. Но не для нее. Поэтому именно отец ей приснился здесь? Глава семьи, никогда не старавшийся на кого-то давить. Пытавшийся всех защитить – как умел, пусть умел и не слишком хорошо. Она маленькой девочкой гордилась им. Взрослой девочкой понимала, что отец не был идеалом и совершил множество ошибок. Но он никогда не пытался бы ничего требовать вот так. Не злился бы так оттого, что кто-то пока просто не готов сделать требуемое.

Видение отрезвляет. На секунду Саше кажется, что этот образ-сравнение был ощутим и мужчиной напротив – тень пробегает по лицу.

Как бы то ни было…

Это – прошлое. Сейчас – настоящее.

– Да ни от чего я не отказываюсь. И никакой Орден меня никуда не посылал, если нужно, в Круге Правды я это подтвержу, – ярость, вызванная нелепыми обвинениями, переплавилась во что-то иное, не мешающая думать. – Но если для того чтобы свободно жить здесь необходимо прямо сию минуту продать себя в рабство незнакомцу… Простите, вас я знаю заочно эту дюжину дней, а очно – ровно те минуты, которые мы потратили на этот разговор. Так что если все так, то такая свобода мне претит. Я покину поселение и буду выживать в одиночку. Сейчас. В любом случае это будет куда более «свободным» выходом.