– Люда, я так не думаю.

– Правильно, – наставительным тоном произнесла она. – Потому что буду по нему очень скучать. Все, кого вы тут видите, будут. Только некоторые еще этого не поняли. Не осознали.

До того, как я послушала Людмилу, все еще казалось, что Илья просто хороший человек. Со своими недостатками, совершающий те же ошибки, что и любой человек. О некоторых подробностях его жизни я уже знала от самых близких ему людей. Мнение сложилось, и оно было довольно четким: Илья Георгиевич Шейнин был необыкновенным человеком. Но Люда прыгнула выше всех. Она говорила о нем как о божестве, потеря которого неизбежно повлияет на всех, кто его знал. Она именно так и сказала: «не все еще поняли масштаб потери». А ведь был всего лишь ее начальником. Как я ни старалась, не смогла припомнить, чтобы по кому-то горевали так искренне.

– Вы его и знали-то всего ничего, поэтому вам не понять, – добавила Людмила.

– Мы успели пообщаться совсем немного, – согласилась я.

– Он людей чувствовал. Болел за них и за свое дело.

Складывалось ощущение, что она говорит не о владельце сети стоянок и автомобильных моек, а о доноре органов, который на протяжении жизни отстегивал то руку, то печень тем, кто непременно бы умер, если бы не он.

Неужели мир действительно потерял такого великого человека?

– Люда, я искренне сочувствую.

– Я ведь и с мужем на работе познакомилась.

– Надо же, – улыбнулась я. – Он тоже с вами приехал?

– Тоже. Мы работаем вместе.

Ну да, все верно. Шейнин ведь пригласил не только сотрудников, а еще и членов их семей.

К столу подошел Громов, держа в руке тарелку. Поставил ее перед Людмилой.

– Ешь, – приказным тоном сказал он. – Приходи в себя. На тебе лица нет.

На тарелке дымилась отварная картошка, рядом лежал большой кусок мяса.

Люда недовольно посмотрела на еду.

– А ты? – спросила она у Громова.

– Успею.

– Домой позвонил?

– Да, все в порядке. Санька с бабушкой сейчас поедут на рынок, а потом будут гулять во дворе. Так что все у них окей. Ну, чего застыла? Давай, пока горячее.

Санька? Бабушка? Господи, да ведь вот же тот самый муж, с которым Люда познакомилась на работе. У них и сын имеется. Наверное, маленький, если находится под присмотром бабушки.

Обалдеть. Людмила, которая, если честно, не блистала красотой, и Громов, который при желании мог стать фотомоделью, были парой. В жизни бы не сказала.

Но ведь какая забота с его стороны, а? «Ешь, на тебе лица нет». Он не стал спрашивать у жены, хочет ли она поесть, он просто заранее решил, что ей это необходимо. И он был прав. Людмиле требовались силы, которые она растратила за последние сутки. Картошка с мясом – прекрасный источник энергии.

– Следователь опять пришел, – сообщил Громов. – Видать, не все вчера выяснил.

– Опять допрашивает? – спросила я.

– Не знаю, я к нему не ходил. Но вызовет, обязательно вызовет.

Он бросил внимательный взгляд на жену. Она в ответ уткнулась в тарелку.

Так-так… Похоже, ребята, вам есть что скрывать. Сами расколетесь или помочь?

– Почему вы думаете, что следователь снова захочет с вами поговорить? – спросила я.

– Да так.

Ну, все правильно. Кто я такая, чтобы раскрывать мне все секреты? Но закинуть удочку все же стоило.

– Меня вчера тоже опросили. Кажется, мы с Сергеем в числе подозреваемых.

– Почему они так решили? – напряглась Людмила.

– Мы нашли Илью. Тот, кто находит тело, всегда находится под особым вниманием.

– А если это был несчастный случай? – понизил голос Громов. – Что же, все равно будут подозревать?

Людмила застыла над тарелкой.

– Это не несчастный случай, – упрямо произнесла она. – Его убили.

Ее слова вызвали у Громова раздражение. Видно, он был не согласен с этой версией, а жена горячо настаивала именно на ней и не принимала его точку зрения.

– Откуда вы знаете, что это убийство? – обратилась я к Людмиле.

– Слышала, как менты разговаривали. Очень похоже на насильственную смерть, но это еще нужно доказать. Якобы экспертиза внесет ясность, но им и без нее все понятно.

– Согласна.

Я тут же дала себе слово высказать Зацепину все, что думаю о его сотрудниках. Они не только напугали ничего не подозревающих людей, сообщив им о происшествии во время свадьбы. Они еще и трепались обо всем в неположенном для этого месте.

– Бред собачий, – не выдержал Громов. – Кому нужна была Илюхина смерть? Ну сами подумайте.

Мы с Людмилой переглянулись. Вопрос был обращен в нашу сторону, но из нас двоих ответить на него могла только она.

– Ты думаешь, у него в жизни все было гладко? – спросила она у мужа.

– Не было, – резко ответил он, – но не настолько плохо, чтобы кто-то хотел его убить. Все его проблемы были решаемы, мне ли не знать.

– Проблемы в бизнесе? – влезла я в их диалог.

Громов покосился в мою сторону.

Что ж, вопросов нет. Юристу известно многое о темных делишках компании, честь и достоинство которой он защищает. И уж точно, что он не станет делиться со мной подробностями. Да оно и не нужно. Нужно лишь знать имена тех, кто мог бы задумать убрать Илью.

– Я почему спрашиваю? – попыталась я смягчить обстановку. – Тоже хочу открыть собственное дело, но пугает перспектива все потерять. И дело именно в том, что я ничего не знаю о подводных камнях.

– И чем хотели бы заниматься? – лениво поинтересовался Громов.

– Шью мягкие игрушки, хотела бы открыть точку по их продаже.

– Магазин? Настоящий?

– Ну да.

– Посоветую не выбрасывать деньги за аренду и на зарплату сотрудникам. Это сначала они есть, а потом станет понятно, что расход больше, чем приход. Много вы знаете похожих магазинов по продаже мягких игрушек?

– Знаю, – уверенно ответила я. – В Тарасове таких штук десять наберется.

– Ага, и все они давно принадлежат какому-нибудь известному бренду. Это фирменные игрушки, а кто знает про ваши? Пойдут ли люди в магазин, где продаются плюшевые зайцы, сшитые в вашей квартире? Нет, они пройдут лишние сто метров и приобретут проверенный товар. Так