- наконец озвучил я свои мысли собеседнику, - в одиночку, тут, эффективно не нафармить, но с тобой шансы очень большие. У тебя какой сейчас уровень?

- Сороковой, - как-то слишком быстро ответил он.

- «Привирает что-ли? – удивился я, - ну даже если и чуть больше, какая в общем-то мне разница? Главное умеет эффективно и без штрафов пользоваться снайперской винтовкой».

- Тогда группа только на время охоты, лут пополам, - я протянул ему браслет и появившееся системное оповещение уведомило меня, что он принял предложение.

- В друзья-то теперь добавишь? – ехидно заметил он.

- Давай, чего уж там, - я принял приглашение и взглядом поискал место, куда можно было бросить гранату и показав ему залечь, отбросил её от нас. Прозвучавший взрыв в тиши, которая нас окружала, был наверно далеко слышен.

- Забираем вещи и уходим, нас точно слышали, - прокомментировал я действо и поймав согласный кивок, встал и пошёл к своей кучке лута.

- Ну, так какие планы? – спросил он, когда я полностью экипировался.

- Выдёргивать солдатиков и успевать лутать. Сначала вернёмся на моё место лежки, там обсудим, как по эффективнее, а уж потом, решим остальное.

- Есть! – он шутливо отдал честь, приложив руку к голове.

- «Не служил, - отметил я-то, как он сделал этот жест».

- Ты был в армии? – я доверчиво улыбнулся ему, решив проверить.

- Конечно! – оскорбился он, и вот тут его повторное враньё заставило меня напрячься. Если его умалчивание своего текущего уровня ещё можно было понять, то вот эта явная ложь заставила меня, насторожиться. Правда серьезного повода его послать пока не было, да голова, до сих пор, болела от фантомной боли, как последствие меткого выстрела, так что пока нужно было соблюдать достигнутые договорённости, но при первом же удобном случае, сразу же разрывать всё и уходить подальше.

Мне не нравится, когда люди улыбаются и говорят тебе, какой ты замечательный, и при этом врут по мелочам.

Глава 11. Неприятности. Тамара

Мы, мучаясь от жары, шли всё утро, сделав единственный привал, чтобы пообедать. При этом я всё время не спускала глаз со Змея и Африканца, которые возглавляли свои группы, идущие впереди. Несмотря на то, что Норильск общался с ними очень дружелюбно, я, после рассказов девчонок о нравах, царивших у них в отряде, абсолютно им не доверяла, так что собиралась приглядывать и дальше, чтобы в случае предательства сразу уведомить командира.

После обеда идти стало еще тяжелее: дорога пошла в гору, все время вверх и вверх, а солнце палило жарче и жарче. Пить хотелось гораздо чаще, чем раньше, да и полоска еды расходовалась по моим ощущениям тоже быстро. Вода у нас была у каждого с собой в запасе, но всё равно, фляжки опустошались с очень большой скоростью, вызывая недовольство Норильска. Правда, это не сильно помогало, мало кто мог мучиться от жажды и смотреть, как синяя полоска в интерфейсе ползёт в зону смерти, вот люди и пополняли её, едва она доходила до середины, тратя драгоценную влагу, иногда и реально зря. Да я и сама не могла устоять перед искусом, прикладываясь к горлышку фляги всякий раз, когда он отворачивался в другую сторону.

Только к вечеру, когда солнце начало садиться, Норильск отдал команду.

- Привал!

Не только я, но большая часть людей, сразу, упали на землю. Усталости не было, но монотонность действий и постоянное ощущение пекла, когда всё тело словно поджаривается на сковородке, было неприятным. Так что я понимала тех, кто упал бревном, раскинув руки, сама поступила также.

Я осмотрелась, чтобы лучше понять, куда мы пришли: каменная, лысая гора без малейшей растительности, с которой открывался вид на мрачный пейзаж постакалипсиса. Внизу лежало огромное русло пересохшей реки, сверкающей стеклянным, прожаренным атомным безумством дном, которое давно не видело воды.

Вдоль этой безжизненной, уходящей влево и вправо за горизонт, гигантской стеклянной ленты возвышались насыпи рыжей пыли, принесённой сюда из разрушенного города, который стоял на другой стороне застывшей стеклянной лавы. Пылевые насыпи, были похожи на огромные грязные сугробы, наподобие тех, что бывают ранней весной. Группа Змея, оторвавшаяся от нас в авангарде, все еще шла впереди. Кто-то вступил в это подобие сугроба, и сходство со снегом сразу пропало. Пыль поднялась вверх, закрыв сначала неосторожно вступившего на неё человека и сразу же, заволакивая идущих за ним товарищей.

- Ночуем здесь, - устало произнес Норильск, увидев произошедшее и замер, словно отвлёкшись на чат в браслете.

Снизу раздался свист и вскоре из пылевого облака показались силуэты покрытых рыжотой бойцов Змея, чихающих и кашляющих, матерящих при этом своего товарища, который наступил на пылевой «сугроб».

Я, как завороженная, смотрела на ту сторону мертвой реки, где виднелись серые останки огромного города. Нагромождения камней, до основания разрушенных домов, беспорядочной темной свалкой покрывали все пространство, куда я смогла дотянуться взглядом в наступающих сумерках. Было понятно, что эпицентр ядерного удара достался окраине города, так как было видно, как по мере отдаления от гигантской воронки, где не было ничего, появлялась часть зданий плотной застройки, которые своими «телами» отмечали следы взрывной волны. Та часть, что была ближе к нам была наименее пораженной, хотя ни одного полностью целого дома я не увидела, всё было разрушено, если не взрывом, то неумолимым бегом времени.

Этот город, казавшийся сейчас безликой грудой мусора, своим расположением на берегу реки, внезапно напомнил мне родную Москву. Воображение дорисовало недостающие стены домов, подставило им окна, украсило зеленью набережную, восстановило течение воды в реке. Память также подсказала, как раньше тут гуляли люди, семьями и парочками. Мамаши везли коляски, а папы кормили своих детей мороженным, парни обнимали девушек.

И эта картина, созданная в голове, внезапно рухнула, стоило только ещё раз посмотреть на развалины. Я едва не завыла, ужас произошедшего, тут, с людьми, в момент взрыва, охватил меня.

«Это все может произойти на самом деле. Реально!»

Сколько споров и напряжённостей сейчас в мире, достаточно одной искры, и мировой пожар ядерной катастрофы сожжет всех.

Мое настроение передалось подруге, когда я тихо поведала о своих переживаниях.

- Сколько же здесь погибло? – чуть слышным голосом, спросила Зоя.

- Глупость, нисколько! Это просто игра! – бодро ответил Норильск, который словно призрак оказался рядом и услышал её слова.

Я поджала губы.

- Может и игра, только, вдруг