– Прошу вас, не считайте, что это всего лишь надуманный предлог и попытка скрыть какие-то намерения… Я говорил с вами искренне, господин Киэн. А раньше прийти не мог… – на губах Лии появилась странная недобрая улыбка. – Потому что сидел в тюрьме. А теперь вот сбежал.

– Вы шутите? При всём уважении – не могу поверить в ваши слова. Лишение свободы – исключительная мера. Ему подвергаются редкие гио, чьё поведение преступно…

– Откуда вам знать, вдруг я как раз из таких? – улыбка Лии стала по-настоящему насмешливой. – Нет, ладно, это просто шутка… хотя – как посмотреть. Я действительно не мог прийти раньше, господин Киэн. Мне не позволяли… обстоятельства. Прошу вас, разрешите мне не углубляться в это тему.

– Конечно. Если по каким-то причинам вы не можете или не хотите говорить…

– Да, не могу и не хочу. Но вы, наверное, до сих пор не понимаете, зачем я здесь…

– Рискну предположить: не только для того, чтобы высказать мнение о концерте.

– Вы правы. Я пришёл попросить у вас убежища.

Речь больных отрицательным рассеиванием энергии всегда звучит странно для слуха окружающих. Часто кажется, что акценты в инфопотоках распределены неправильно, что соотношение их интенсивности нарушает логическую конструкцию сообщения. Иногда это значительно затрудняет понимание. Сейчас, правда, Киэн понял, что хочет сказать его собеседник. Но прозвучала просьба так, будто Лии от нечего делать осведомился, который час. Видимо, он и сам осознавал это, потому что, не дав Киэну возможности ответить, продолжил:

– Не подумайте, что даром… Я не собираюсь становиться нахлебником. Я предлагаю сотрудничество, господин Киэн. Вы поможете мне, а я – вам. Я могу помочь… сделать ваши идеи реальностью. Ведь можно же сказать, что идеи шиохао Иноо и ваши тоже? Вы разделяете их? Я знаю, как нам всё это воплотить в жизнь. Как наладить с людьми ментальный контакт, который позволит понять, что такое Конфигурация, и бороться с ней. А заодно сделать так, чтобы все гио до одного признали людей равными. И перестали даже думать об энергетическом обмене.

Услышанное настолько потрясло Киэна, что изумление явно отразилось на его лице:

– Вы представляете, о чём говорите, молодой человек?

– Представляю. Но вы вправе думать, что нет. Считать меня сумасшедшим и всё в таком роде… Но посвящать музыку тому, кто вне закона – это тоже в некотором роде безумие, не находите?

– Хм-м… – кашлянул Киэн. – Думаю, у меня чуть больше права совершать безумные поступки, чем у вас. А что касается Конфигурации… Есть, скажем так, группа гио, которые давно пытаются разгадать её сущность. Разными методами. Путём логики, философии, лаатара, ментального единения…

– Ерунда, – категорично заявил Лии. – Одним нам с этим не справиться. Гио нужны люди. По-моему, из книги шиохао Иноо это явно следует. Да, прямым текстом не сказано… Но ведь шиохао создавал философский труд, а не какой-нибудь официальный отчёт! На то у нас и есть собственный разум, чтобы сделать выводы. В общем, дайте мне немного времени и исследовательскую базу – и я докажу, что способен не только на слова.

Музыканту захотелось сесть и перевести дух. Неужели у Лии снова приступ, и он, Киэн, опять чувствует губительное влияние наара? Нет, похоже, на сей раз молодой человек тут совсем ни при чём…

– Я не могу ответить вам сразу. Мне нужно всё обдумать.

– Конечно, – тут же отозвался Лии.

Но Киэн был уверен, что на уме у собеседника другое. «Соглашайся, старик, второго такого шанса у тебя не будет».

Но если всё это самообман? Каких последствий можно ожидать, принимая на веру бред сумасшедшего?

С другой стороны – разумно ли в возрасте Киэна вообще задумываться о каких бы то ни было последствиях?..

– Вы можете остаться жить здесь, в моём доме, господин Лии. А с базой для исследований, надеюсь, поможет один мой знакомый.

– Благодарю вас. И, раз уж мы друг друга поняли, вам ни к чему прибавлять к моему имени «господин». Мы вместе выступаем против общепринятых правил, так зачем придавать значение формальностям?

* * *

Придя следующим вечером на очередное собрание «Лиловых дней», Киэн с неудовольствием отметил, что вчерашний диспут продолжается и сегодня. Лоол и Таэн слишком увязли каждый в своих доводах, чтобы до чего-нибудь договориться, или просто прекратить спор. Но он, Киэн, сегодня будет умнее, и со своими замечаниями встревать не станет. Пусть эти двое ведут дискуссию хоть целую вечность, если это им нужно. Он найдёт себе занятие поинтереснее.

Среди собравшихся Киэн увидел Фаара. Учёный не показывался в доме около фонтана Наамао больше недели. Надо поздороваться с ним и спросить, всё ли у него в порядке. А заодно и рассказать кое о чём… точнее – кое о ком. И задать несколько вопросов.

Но как раз в тот момент, когда музыкант собрался подойти к Фаару, в зале началось какое-то волнение. Послышались удивлённые возгласы, многие из присутствующих, пытаясь выяснить, в чём дело, устремились к дверям. А спустя минуту появился Ниэи, который выполнял на собраниях общества роль распорядителя, и направился прямиком к Киэну, чего музыкант никак не ожидал.

– Господин Киэн, прошу извинить за беспокойство, но у дверей стоит неизвестный мне юноша и утверждает, что он ваш друг, и вы пригласили его на собрание.

Сомнений насчёт того, что это за юноша, возникнуть не могло. Киэн уже и сам был не рад, что накануне проговорился Лии о «Лиловых днях».

– Наверное, произошла какая-то ошибка, – продолжал Ниэи. – Не возражаете, если я попрошу его удалиться?

– Нет, господин Ниэи, пожалуйста, не торопитесь. Возможно, это действительно мой знакомый… разрешите мне пойти с вами.

– Ты понимаешь, в какое положение меня поставил? – с укором спросил Киэн, когда они с Лии следовали за Ниэи обратно в зал. Впустить Лии распорядитель согласился только после долгих заверений Киэна, что незваный гость лоялен и заслуживает доверия.

– Простите… Да, я знаю, что не должен был за вами идти. Но не смог справиться с любопытством. Вы же не станете на меня сердиться?

Киэн ничего не ответил. Ему и так предстояло говорить много и долго, чтобы извиниться перед участниками общества.

Появление Лии вызвало чуть ли не переполох. Немало было сказано о недостаточной ответственности и риске, которому один неразумный поступок подвергает их всех. Но постепенно благодаря немалому такту, который вынужден был проявить Киэн, буря улеглась, и вечер начал входить в обычное русло. Время от времени на странного новичка, конечно, бросали неодобрительные или любопытные взгляды, но не более того.

– Признаюсь, Киэн, вы меня удивили, – сказал музыканту Фаар, наблюдая, как Лии расхаживает по залу с таким видом, будто за несколько минут совершенно здесь освоился.

– Такого безрассудства вы не ожидали даже от меня? – с улыбкой уточнил Киэн.