под дых. – Не понимает он ни хрена по-нашему, Петрович, – процедил сквозь зубы лихой боец, намереваясь пнуть немца ещё раз. – Я его сразу срисовал, когда к мосту крался. Стоит, падла, курит, будто у себя дома. У меня аж все закипело внутри. Он, значит, курит, а я тихохонько на огонёк крадусь…

Боец замолчал, подумав, что его «доклад» не интересен командиру.

– Чего же ты ему докурить не дал? – спросил Спицын, усмехаясь.

– Не дал, – улыбнулся Сева. – Я вынырнул из кустов у него под носом и сказал: «Хенде хох!».

– А он что, сразу руки кверху поднял? – спросил кто-то из бойцов.

– Какой там… Он оторопел, а сигарета запрыгала в губах, будто барабанная палочка.

Сева подбоченился:

– Шмайсер давай, сказал я ему, а он ни в какую! Уразумел, подлюга, что вляпался по самое «не хочу». Тогда я и зарядил ему кулаком в грызло. Он и не пикнул совсем. Только рухнул, гад, на землю, как второй фриц подошёл. Но с тем я уже даже не разговаривал, звезданул промеж «рог» и… Как только он грохнулся, ножом добил.

Пленный зашевелился и что-то сказал на немецком языке.

– Фролов, – позвал командир бойца, взятого на задание в качестве переводчика, – спроси у этого «крестоносца», чего он там лопочет?

– Я слышал его слова, – ответил боец, подходя ближе. – Он спрашивает, кто мы – армейцы или партизаны?

– Скажи ему, что не его сейчас время вопросы задавать, – приказал командир. – Спроси, кто он есть такой и с какой целью их отряд на мост прибыл?

Фролов перевёл пленному вопрос командира, а когда тот дрожащим голосом дал ответ, сообщил:

– Он говорит, что служит в сапёрном батальоне. А к мосту их не для охраны прислали. Чтобы дорогу за мостом разминировать и для отступающей дивизии путь освободить.

– Вот, значит, как, – задумался командир. – Теперь мне ясно становится, почему фрицы, отступая, мост не уничтожили и охрану сняли.

– Почему? – спросил Дмитрий, опередив остальных.

– Да они ловушку нашим войскам готовили, – ответил командир. – Наши мост переходят, развивают наступление и как раз на минные поля попадают! А там, за полями, я больше чем уверен, ещё страшнее сюрпризы ждут…

Он повернулся к переводчику:

– Спроси-ка у него, Василий, как много мин фрицы в землю уложили?

Пленный нервно завозился на месте, но ответил. Фролов перевел:

– Километров на пять, по обе стороны дороги. Дорогу тоже заминировали основательно. Сразу за минными полями дзоты, а уже за ними танки и артиллерия. Немцы ждут крупное наступление с этой стороны.

– Что и требовалось доказать, – подвёл черту командир, но, подумав, снова обратился к переводчику: – Спроси, сколько фрицев на мост прибыло.

– Восемнадцать, – ответил боец, переговорив с пленником.

– Теперь уже шестнадцать, – пошутил Сева. – Одного я прирезал, а второго… Петрович, и куда этого? – он указал на захваченного немца. – Балласт нам не нужен, так ведь?

– Отведи в лес и к дереву привяжи покрепче, – ответил командир задумчиво.

– А может, того…

– Ты будто не в милиции служил, Сева, а блатной из лагеря, – посмотрел на него с осуждением командир. – Ну? Чего тебе сделал этот заморыш? Он не эсэсовец и не полицай. Поди ремесленник или пивовар, силком в армию призванный…

Фролов тут же спросил пленного относительно его гражданской специальности и доложил:

– Сапожник он из Дрездена. В армию всего два месяца назад призвали.

– Вот видишь, а ты жизни его лишить хотел, – посмотрел укоризненно на Севу командир. – Он не только набедокурить не успел, а даже пороху не понюхал!

– Айда, пролетарий, – Сева схватил пленного за ворот и поволок в кусты. – Всю ночь комаров кормить будешь. А они у нас не такие, как у вас в Германии. Наши комары падлы злющие. Попьют они немецкой кровушки!

* * *

Близился рассвет. Бойцы подходили к мосту короткими перебежками.

Немцы уже нервничали. Они бегали по мосту туда-сюда, громко выкрикивая имена пропавших: «Ганс! Мартин!»

Под мостом журчала вода. Пенилась, наталкиваясь на опоры. Берега реки в утреннем полумраке казались безжизненными. Неподалёку от моста на другом берегу стоял бревенчатый домишко.

Два немецких солдата с автоматами наизготовку подошли к краю моста. Они внимательно всматривались в темноту. А когда, ослабив бдительность, подошли друг к другу, из кустов выскочили Висков и Сумкин. Немцы не успели даже схватиться за оружие. Несколько взмахов рук – и фашисты уже обмякли и повалились на настил.

– Живо переодеваемся, – прошептал Дмитрий, вытирая окровавленное лезвие ножа о пятнистую непромокаемую шинель убитого врага.

Бойцы снова скрылись в кустах, куда затащили и убитых. А минуту спустя по мосту снова шли два «немца». Шинели, каски, сапоги, автоматы на груди… На вид всё в порядке. «Немцы» доходят до середины моста и останавливаются. Держа автоматы наизготовку, они не сводят глаз с другого берега.

Командир с остальными бойцами переплывали реку под мостом. Одежду и автоматы они оставили на берегу, но ножи крепко держали в зубах.

У моста, около бревенчатого домика, стали собираться немецкие солдаты. Они, видимо, только что закончили разминирование дороги, а теперь готовились встретить отступающие части дивизии.

Немцы оживлённо переговаривались и недоверчиво посматривали на мост, казавшийся им шатким и ненадёжным. Командир подплыл к последней опоре и прижался к ней. Переводчик тоже обхватил столб руками и, не дожидаясь вопроса, зашептал в ухо командира содержание разговора немцев:

– Мост им не нравится, Петрович. Они уже пролезли под ним, но зарядов не нашли, а наших подпилов из-за темноты не заметили…

– Хоть то отрадно, – прошептал командир и сделал знак пловцам продолжить движение.

Немцы с берега окликнули стоявших на мосту Севу и Дмитрия, принимая их за своих. Бойцы, не поняв ни слова, лишь помахали им руками. Тогда немцы снова закричали, требуя, чтобы они возвращались. Но бойцы снова не поняли ни слова и «приветливо» замахали руками.

Их поведение насторожило немцев, и они вскинули автоматы.

Тогда Сева и Дмитрий открыли по ним огонь, падая на настил. Завязалась перестрелка.

Всё дальнейшее разыгралось в один миг. Из-под моста, с двух сторон, как привидения, выскочили бойцы, заранее зная, кому и как действовать. Они молниеносно рассыпались по берегу, и вскоре несколько солдат противника корчились на земле в предсмертных судорогах.

Тогда немцы открыли беспорядочную стрельбу, но попасть в голых и подвижных «чертей из-под моста» им не удавалось. И момент был упущен.

Бойцы успели вооружиться автоматами убитых врагов. Немцы попятились. Один, другой… Скошенные несущим смерть свинцом, они валились на землю. Те, кто ещё был жив, стали искать укрытие, которое защитило бы их, но нападение застало врагов врасплох и вызвало панику.

Тем временем Сева и Дмитрий, стреляя на ходу, бежали на другую сторону моста. Вдруг Висков споткнулся и упал на деревянный настил.

Тогда Дмитрий, забыв об опасности, подхватил раненого товарища и с трудом потащил его обратно к насыпи. Сева оказался намного тяжелее, чем думал Сумкин. Беспомощного человека всегда трудно тащить.

Наконец Дмитрию удалось оттащить Вискова в безопасное место,