Заскакивает на табурет у дальней стены и принимается громко строчить на машинке.

— Погоди, старик, ты что, даже торговаться не будешь? — подхожу к стойке, тот сразу перестает строчить.

— Дорогой мой человек, торговаться надо тогда, когда есть выбор. А в этом городке с магическими тканями только я дела имею. Так что пять золотых, дорогой мой. Но-таки ты мне понравился. Чем-то напоминаешь сына Изи. Такой же оболтус. Я добавлю-таки тебе сапоги, и всего только за один золотой. Сносу им не будет. Ещё твои внуки будут помнить старого Аарона.

— Да, предложение, наверное, хорошее, но сейчас, мы пока не при деньгах. Может что-то можете предложить как временное решение?

— Таки–да, молодой человек. Вы можете взять у меня накидку путешественника за один золотой. Она согреет в холод защитит от ветра. Почти нет зачарований. Но она очень удобна. Берёте?

— Если мне отрез ткани на тогу дашь, — торгуется фей.

— Отрез ткани? — флегматично говорит гном. — Отрез ткани это можно. Дам.

— Берём.

Фей вытаскивает из своего кошелька золотую монету.

Гном почти мгновенно достает из-под прилавка очень длинную тканевую накидку и небольшой свёрток. Беру её в руки. Действительно, ткань такая мягкая, что не хочется её отпускать. Мгновенно укутываюсь в неё.

— Спасибо, — благодарю гнома. — Рад, что мы застали вас в работе.

— И не за что. Таки заходите снова. Мы работаем круглосуточно. Деньги часов не знают.

Усмехаюсь.

Прощаюсь с гномом. Фей тоже уминает свёрток внутрь своей сумки.

Снова выходим в ночь.

Тавернщик встречает нас встревоженно и немногословно. Непохоже на него. Почти сразу понимаю, что дело нечисто. Так и есть — за накрытым столом нас поджидают стражники. Похожи на тех, которых мы уже встречали, но более смурные и мрачные. На столе четыре полных тарелки куриного бульона и огромный пирог. Судя по запаху, с мясом.

Фей кивает стражникам и сразу выбирает себе свободное место. Черпает суп ложкой и закусывает пирогом. Мне бы его непосредственность!

— Прошу прощения, мы только после работы, — указываю на фея. — Чем обязаны?

— Мы по поводу дороги, — первый стражник сразу переходит к делу.

Они как два брата-близнеца. Только у одного щетина на подбородке плохо выбрита.

— Откуда у вас полномочия на ремонт дороги? — спрашивает второй.

— В ратуше взяли задание. Оно больше года лежало, — честно отвечаю я.

В голове перебираю причины, почему к нам пришли.

— Прошу в деталях рассказать, как вы это сделали, — продолжает допрос первый.

Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы поведать всю историю. Не успеваю начать, как второй стражник спрашивает:

— И прошу предъявить жетон. Которого у вас нет, — видно, как ухмыляется.

Эту песню мы уже слышали много раз. Лады. Можем и по-другому.

— Феофан, покажи господам контракт. Пусть задают все вопросы в ратушу, — обращаюсь к фею. — Ратуша дала добро, вот с ними и выясняйте можно ли мне работать. А я свою работу сделал.

Присоединяюсь к фею, чтобы поужинать. Действительно, как-то проголодался.

Феофан спокойно уминает второй кусок пирога. Вытирает руки о салфетку и выуживает из сумки свиток.

— Мне воспитание не позволяет решать важные вопросы до ужина, — усмехается фей и показывает стражникам контракт. — А чего случилось-то? Дорогу починили, все довольны.

— А скелеты откуда взялись? Вы знаете, кто это такие? — первый стражник мрачнеет на глазах. — Были. — Добавляет он.

— И чего шуметь? — отвечает фей. — Понятия не имеем. Выпали там какие-то кости во время ремонта. Мы их на дороге и оставили. Вопросы погребальных обрядов не к нам.

Я киваю, подтверждая слова фея. Доедаю пирог.

— У вас к нам еще вопросы есть? Может, обвинения?

— Нет. — Стражник останавливает своего небритого напарника, который хочет выступить. — То есть вы утверждаете, что этот десяток скелетов рядом, — кивает в сторону прохода. — Находился в зарослях плюющегося терновника?

— Я? — удивляюсь. — Ничего я не утверждаю. Это ваша работа, не моя. Я чинил дорогу. Сжег этот ваш плюющийся терновник. Потом закрыл провал. Все, что было лишнее, ну вот вообще все, что попало в яму сломанной дороги, осталось на поверхности. Что там было и в какой сохранности, я понятия не имею, даже не подходил. Это решайте сами, не привлекая меня. Вопросы, обвинения?

— Нет, господин маг. Я прошу вас не уезжать из города, пока мы не закончим расследование.

— Это просьба или приказ? — флегматично спрашиваю стражника.

Глава 18

Где.Моя.Семья?

— Это…просьба, — нехотя озвучивает служивый.

— Ну, раз просьба, то я ее услышал. — Киваю страже. — Хорошего вечера, господа.

Стражник пару секунд хочет ещё что-то сказать, но не находя слов молчит. Разворачивается, забирает своего напарника, и служивые уходят.

Муха качает головой. Но мне неожиданно на это попросту наплевать. Спать хочу неимоверно.

— Так, все. Я спать. — Поднимаюсь из-за стола.

Ночь проходит тяжело. Я просто проваливаюсь в темноту сна и выныриваю на следующее утро сильно разбитым. Так что к завтраку мы спускаемся в разном настроении. Фею все прекрасно. Но это и понятно — у него довольно простая жизнь. Убьют меня — доберется до Академии или пойдет на поля репу тырить. Всё — простые желания.

А вот у меня все несколько сложнее. В первую очередь из-за семьи. Нет, я могу и дальше не замечать огромного слона, водящего хороводы вокруг моей головы, могу. Но вот именно сегодня уже не хочу.

Думаю, на это как раз влияет то, что к поездке мы, все же, худо-бедно вроде бы подготовились. А, может, играет то, что я вчера встретил буквально привет из прошлого.

Не знаю. Но не думать про семью я не могу. Я хочу узнать, что произошло с той, кого называли в моем сне графиней, а я называл мамой. И с тем, кто спасал, как ему самому казалось, меня мелкого из огня. Которого графиня называла Бастианом, а я, соответственно, папа.

И это первый и очень важный вопрос, ответ на который я хочу узнать. Где. Моя. Семья. Почему я в Академии — подкидыш? Точно не из-за родителей. Не бьются сроки. В Академии, со слов Феофана, я появляюсь года в два. Так и оба моих сна относятся примерно к этому