В домике была одна-единственная комната, а в ней не большой камин. Кроме того, у одной стены стоял шкаф без дверцы, прикрытый занавеской, а у другой — неубранная кровать. Рапсодии показалось, что шкаф пуст, и действительно, это было именно так, поскольку вещи были разбросаны по полу. На всех горизонтальных поверхностях стояла посуда, рядом валялись носки и нижнее белье, на вешалке болтались какие-то грязные тряпки. Рапсодия с удивлением осматривала ужасный беспорядок.

— Боже мой! И это твоя комната? — не веря своим глазам, спросила она. — Как ты можешь здесь жить?

— Очень просто, — проворчал Эши, но в его голосе слышался смех. — Для одного человека больше места не требуется, да и одного не слишком привередливого гостя можно принять. Остальные могут спать снаружи, если их что-то не устраивает.

Рапсодия отпихнула его в сторону и вошла в домик. Ничто не украшало абсолютно голые стены — если не считать пыли. Кроме кровати и шкафа здесь стоял еще маленький стол и ветхое кресло с потертой обивкой. Неприятно пахло грязным бельем.

— Ну, что ты скажешь?

— Здесь не хватает женских рук или служанки.

Эши рассмеялся:

— Я согласен принять тебя в любом варианте.

— Мне приходилось исполнять обязанности служанки. Не вижу в этом ничего постыдного.

— Ты совершенно права, — заявил он. — Не думаю, что в твоих действиях может быть нечто постыдное.

Рапсодия покраснела и ничего не ответила. «Как же мало ты знаешь», — подумала она, но вслух произнесла:

— Впрочем, если рассудить здраво, потоп принес бы больше пользы.

— Это организовать совсем нетрудно. — Эши коснулся рукояти своего водяного меча. — Ты остаешься? Только за ночевку придется заплатить.

Рапсодия напряглась и медленно повернулась к нему.

— Да? И какова цена?

— Ответ.

— На какой вопрос?

— Их будет два.

— Задавай. — Рапсодия сложила руки на груди.

— Ты намерьенка — и если да, то в каком поколении? Ты говорила, что никогда не лжешь, поэтому меня устроит любой твой ответ.

Рапсодия опустила голову и задумалась.

— Хорошо, у меня есть ответ на твой вопрос. Но сначала я отвечу на первый: нет, я не собираюсь оставаться в твоей хижине. — И она решительно направилась к двери, возле которой все еще стоял Эши. Он преградил ей до рогу.

— Подожди. Я пошутил.

— Нет, ты говорил серьезно. Отойди.

— Я прошу прощения, — сказал он и отступил в сторону.

Эши знал, что лучше не испытывать ее терпение. Он молча смотрел, как Рапсодия подошла к водоему и сняла заплечную сумку.

— Не стоит. Здесь мне будет очень хорошо. — Она вытащила постельные принадлежности и принялась их раскладывать.

Эши присел рядом с ней.

— Зато мне будет плохо. Рапсодия, ты первый человек, которому я показал свой дом. Я привел тебя сюда для того, чтобы мы оба смогли отдохнуть перед тем, как ты отправишься в Тириан. Я устал от ночлегов под открытым небом; мне очень хочется хотя бы одну ночь провести в собственной постели. Я знаю, что моя хижина не производит особого впечатления, но другого дома у меня нет. Пожалуйста, зайди ко мне. Прошу извинить за беспорядок и мою ужасную глупость. Ты не должна отвечать на мои вопросы, и я обещаю больше не спрашивать тебя о твоем прошлом. Кроме того, мы договорились, что один из нас должен стоять на страже, а я не смогу этого делать, находясь внутри, если ты останешься снаружи. И я просто обязан выполнить свой долг проводника. Пожалуйста, вернись в мой дом.

Рапсодия посмотрела на сидящего рядом молодого человека, закутанного в плащ. В голосе Эши слышалось отчаяние, причин которого она не понимала, и ей стало его жаль. Она представила себе, какую жизнь он ведет, постоянно прячась от своих преследователей. И ей стало стыдно за свое поведение, ведь он столько для нее сделал, подвергая опасности собственную жизнь. В сознании Рапсодии неожиданно вновь прозвучал мелодичный голос мудрой Элинсинос:

«Человек, который тебя сюда привел, хотел узнать, намерьенка ли ты?»

«Да».

«Ты можешь ему сказать, Прелестница. Он и сам все понял. Это очевидно».

Она встала, отряхнула пыль с одежды, а потом взяла свои вещи.

— Я заключу с тобой сделку, Эши, — предложила Рапсодия, подхватив свою сумку. — И дам ответы на твои вопросы.

— Нет, я не имею права…

— Дай мне закончить. Я отвечу на любой из твоих вопросов или на оба, если ты ответишь на такой же вопрос относительно себя самого. Договорились?

Он немного подумал.

— Да.

— Хорошо, тогда я вхожу.

— Извини за беспорядок.

— Тебе не нужно извиняться, — ответила Рапсодия. — Во-первых, ты имеешь полное право жить в своем доме так, как пожелаешь. Во-вторых, это образец аккуратности по сравнению с комнатой Джо.

Эши рассмеялся:

— Должно быть, она живет на мусорной свалке.

— Именно, причем большую часть своей жизни, до того как я ее встретила, она и в самом деле жила на свалке. Так что я стараюсь не обращать внимания на бардак, хотя сама очень его не люблю. Боюсь, что фанатичное стремление к чистоте воспитано во мне с детства.

Он кивнул. Рапсодия подошла к креслу, взяла лежащие на нем грязные шерстяные носки, сложила их и уселась, положив носки себе на колени.

— Давай я их заберу, — торопливо предложил Эши. — Тебе вовсе не обязательно держать их в руках. — И он бросил носки в пустую корзинку, стоящую в шкафу.

— Хочешь снять плащ? — спросила Рапсодия. — Наверное, тебе давно уже не терпится.

Эши откинул капюшон, но плащ снимать не стал и уселся на кровать. Рапсодия затаила дыхание, когда еще раз посмотрела в его лицо; у нее появилось странное чувство. Зрачки его глаз были необычными, но ошеломляющее впечатление на нее вновь произвел металлический блеск его волос. Он перехватил ее пристальный взгляд и заметно смутился.

— Итак, — неуверенно заговорил он, — ты намерьенка?

— Сначала ты.

— Да.

— В таком случае, — сказала Рапсодия, — хотя ты и сам это знаешь, я отвечу: да, я намерьенка.

— Акмед и Грунтор тоже?

— Я не могу ответить на твой вопрос без их разрешения, — с сожалением сказала она. — Ты должен сделать выводы сам.

Эши кивнул.

— А к какому поколению ты принадлежишь? — Когда Рапсодия с подозрением посмотрела на него, он улыбнулся. — К третьему, по отцовской линии. А материнская линия так далека, что об этом не стоит и упоминать.

— Объясни мне еще раз, — попросила Рапсодия. — Первое поколение намерьенов рождено еще в Старом мире. их дети, появившиеся на свет здесь, называются Вторым поколением?