Стив покачал головой:

– Нет. Не насчет его сердца.

Голос звучал сухо, и холодно-стальной взгляд заставил мое сердце биться чаще.

– О чем ты? – спросил Джейми.

Стив прислонился к стене у окна.

– Я недоумевал по поводу сказанного педиатром при обходе. Насчет того, что ребенок родился через сорок одну неделю.

О боже!

– Я подумал, что возможно, ошибаюсь, поскольку, судя по тому, что ты сказала мне, беременность была только тридцать восемь недель.

– Стив, – вмешался Джейми, – это не точная…

– Наука? – докончил Стив. – Скорее, наоборот. Я попросил сестру проверить твою карту, и там сказано, да, сорок одна неделя. Считаешь меня идиотом? Считать я умею. Сорок одну неделю назад я был в Монтерее. И сорок одну неделю, и сорок две, на случай если хочешь снова пустить в ход аргумент «это не точная наука».

– Ты о чем?

Я отчаянно пыталась изобразить идиотку.

– Как ты могла так поступить со мной, Сара?

Стив выглядел таким оскорбленным. И впервые, честное слово, впервые, я задалась вопросом: неужели он действительно меня любил?

– Послушай, Стив, – начал Джейми. – Давай…

Стив вдруг оторвался от стены и толкнул Джейми. Сильно. Так, что он ударился об изножье моей кровати.

– Стив! Не надо, – взмолилась я.

– Я открыл для тебя свой дом, сукин ты сын! – завопил Стив, когда Джейми обрел равновесие.

– Успокойся.

Джемми поднял руки, либо пытаясь защититься, либо чтобы парировать другой удар.

– Давай выйдем в вестибюль…

– Там должен был лежать МОЙ сын!

Стив ткнул пальцем в сторону коридора.

– МОЙ сын! Я уже потерял одного, а теперь вы отнимаете у меня и этого!

Я увидела слезы в его глазах, мое сердце разрывалось от жалости к нему.

– Стив…

Я подалась вперед, потянулась к нему, но он проигнорировал меня.

– Почему ты не можешь быть как другие жены? – спросил он. – Ты даже не пыталась вписаться в их круг. Они счастливы иметь мужчину, который дает им еду и кров. Думаешь, они трахаются с кем ни попадя, пока их мужья в отлучке?

– Брось, Стив.

Джейми потянулся к плечу Стива.

– Убери свои грязные лапы!

Стив оттолкнул его руку.

– Нам нужно поговорить. Но не здесь, – сказал Джейми и почему-то закрыл глаза. Между бровями пролегли две глубокие канавки. Лицо стало серым. – Давай уйдем из палаты.

Его вид напугал меня.

– Джейми, ты в порядке? – спросила я.

– Какой толк в разговорах? – заорал Стив. – Подлость уже совершена, не так ли?

Джейми с шумом втянул в себя воздух, как от боли. Согнулся и прижал руку к груди.

– О, черт!

Он схватился за изножье.

– Позови кого-нибудь, Сара. Кажется, я умираю.

Сначала доктора в приемном покое посчитали, что у Джейми инфаркт. Но я полагала, что до приступа его довели угрызения совести. Стив позвонил Лорел, чтобы сообщить, что Джейми плохо, а я в ужасе слушала, боясь, что он скажет ей правду о ребенке. Но Стив промолчал. И Лорел, которая как-то сумела приехать в больницу в Джексонвилле, посчитала, что боли Джейми нервного происхождения. Вызванные чрезмерным сочувствием ко мне. У нашего ребенка были проблемы с сердцем, так что боли Джейми могли иметь вполне серьезное основание.

К вечеру Стив сказал, что принял решение. Он хочет развода. Наш брак с самого начала был ошибкой. Он не может жить с женщиной, предавшей его так, как предала я, и категорически не может жить в одном доме с чужим ребенком. Следующую неделю он проведет дома, чтобы моя мать, которая приедет помочь на первых порах, ничего не узнала. Джейми и Мэгги выедут из нашего дома, поскольку они все равно должны были провести всю эту неделю в Си-Тендер.

Я тихо слушала. Я так устала. И все, что ощущала, – облегчение, что он решает за меня.

– Предлагаю тебе сделку. Мое имя в свидетельстве о рождении. Я знаю, что, по закону, несу ответственность за содержание этого…

Он едва удержался, чтобы не сказать «ублюдка».

– Этого мальчика. Но платить я ничего не буду.

– Согласна, – кивнула я. – Ты и не обязан.

И все же я боялась. Как теперь жить? С ребенком на руках и совсем без денег?

– Я знаю, что ты можешь подать в суд, – продолжал Стив, словно не слыша. – Но в этом случае я постараюсь, чтобы все узнали о том, чей это ребенок. И Лорел Локвуд тоже узнает. И твоя мать. И абсурдная конгрегация Джейми Локвуда.

Я поежилась.

– Ты меня понимаешь?

– Да.

– Этот… ребенок получит военную страховку, но ты потеряешь свою. И вряд ли это означает, что тебе придется жить на социальное пособие. Никогда. Потому что в этом случае правительство будет доставать меня с алиментами, а потом… ну, я объяснил, что случится потом.

Я кивнула.

– Поэтому, когда твоя мать уедет, я складываю вещи и выезжаю. Потом твой приятель-священник может вернуться. И вы сможете жить вместе или как там захотите. По крайней мере, до конца месяца, когда нужно будет платить за дом. Потому что я больше платить не буду.

– Прости, Стив.

Я вспомнила, с какой горечью он говорил о потере Сэма.

– Прости, что ранила тебя.

– Знаешь…

Он потер руки и выглянул в окно:

– Тебе следовало подумать об этом сорок две недели назад.

Я боялась, что Джейми не вернется в мой дом после ухода Стива. Как это будет выглядеть, если мы станем жить вместе?

Но на следующий день после того, как Стив выехал из дома, Джейми и Мэгги вернулись. Если кто-то и сплетничал о нас, я никогда ничего не слышала и плевать хотела на слухи.

Моя семья со мной. Джейми спал в своей комнате, я – в своей. Но это когда-нибудь изменится. Нужно быть терпеливой.

– Лорел стало еще хуже, – рассказывал Джейми о своей неделе в Си-Тендер. – Она пьет. Я имею в виду, серьезно пьет. И общается с Маркусом. Ситуация вышла из-под контроля, и я не могу выразить, как рад быть с тобой, Мэгс и Китом.

Джейми платил аренду за дом, так что мне… нам не пришлось переезжать. Я очень уставала с двумя детьми – грудничком и ребенком, которому еще не было двух лет. Но в сердце была такая радость при виде Джейми, возившегося с Китом, что мне легко было переносить любую нагрузку. Я слишком уставала, чтобы навещать Лорел, создавать иллюзию дружбы. Джейми дал Лорел все шансы выздороветь, но она упорно шла по пути саморазрушения. Стоит ли ей сочувствовать?