и так… Или эту девчонку тянет к единственному на всю школу парню, которого она не может водить за… гм… нос.

Я медленно покачал головой:

– Только этого не хватало.

С минуту Сет молча меня разглядывал.

– Согласно неписаному мужскому кодексу, я обязан на кое-что указать. Ты ведешь себя так, будто интерес, который к тебе проявляет самая клевая девчонка в школе, – это какая-то проблема, – наконец сказал он.

– Да не в этом проблема…

Черт, а в чем же тогда?

– Проблема в том, что не она самая клевая девчонка в школе.

Сет на мгновение задумался.

– Знаешь, у нас с Олли ничего не было. Совсем. Однако я бы расстроился, если бы она вдруг потеряла ко мне всякий интерес.

– И с чего бы?

– Да с того. А вдруг между нами что-то возможно в будущем? И эта вероятность тоже чего-то стоит. – Он внимательно смотрел на меня. – Ну и что ты об этом думаешь?

– Думаю, что ты пропустил третий класс.

А чувствовал я себя так, будто меня оставили в третьем классе на второй год. Неоднократно. Я понятия не имел, что мне с собой делать.

На английском я не высовывался, хоть поначалу и старался участвовать в обсуждениях. Но ощущение было такое, будто я пытаюсь ехать на велотандеме в одиночку: либо сижу сзади и кручу педали, но тогда некому рулить, либо рулю, но сзади нет никого, кто мог бы помочь. В обоих случаях получается хреново, поэтому в итоге я стал отвечать на уроке, только если меня вызывали.

А еще оставил попытки хоть как-то общаться с Асси, потому что ее холодное отношение не только разбивало мне сердце, но и сводило с ума. Нет, конечно, я не убегал от нее при каждой встрече, просто стал вести себя с ней так же, как она со мной: будто мы всего лишь учимся в одном классе и между нами нет ничего общего.

Еще Асси перестала приходить в кофейню.

Совсем перестала, насколько я мог судить. И от этого мне было грустно. В смысле – Асси жалко. Она ведь приходила туда постоянно, писала, делала домашку или еще что-то – задолго до того, как мы познакомились, – а теперь все. Я едва не написал ей про кофейню, но это было бы глупо. Асси не требовалось мое разрешение, чтобы куда-то приходить. Она могла делать все, что захочет, – и, похоже, теперь ей хотелось держаться от меня подальше.

Я тоже стал реже туда заходить. В последнее время наведывался постоянно, но, если пить чай масала каждый раз после съемки в 9:09, в месяц на это уйдет баксов сто из моих сбережений.

Кстати, к вопросу о деньгах. Я связался с менеджером «Виста-Гранде Скринс» и сказал ему, что на зимних каникулах смогу взять много часов подработки.

Все равно заняться будет нечем.

Я не шутил, когда сказал, что все это сводило меня с ума. Возьмем историю США. Мы наконец доползли до 1930-х, и мистер Ларю с энтузиазмом рассказывал о «практических последствиях» программ типа FSA, WPA, TVA[22] и прочих межвоенных аббревиатурах.

В общем, Ларю разглагольствовал о них – как минимум в третий раз! – а я глазел в окно. Смотреть было особо не на что. Только вдалеке над плоскогорьем возвышался симпатичный шлаковый конус. Думаю, он завораживал меня своей почти идеальной симметричностью – именно такую форму нарисуют дети, если попросить их изобразить гору, – и разглядывать его было куда интереснее, чем слушать Ларю.

Короче, глазею я на гору, воображая ее частью сцены в мультике, и вдруг ни с того ни с сего слышу:

– …возможно, мистер Дивер соизволит нам рассказать о невероятных практических последствиях того, что его так заинтересовало за окном.

В классе наступила мертвая тишина.

Перед моим мысленным взором появились «ф» и «з». Темно-коричневое и черное. Как земля на ферме после вспашки. Как поля на плоскогорье. Поля, на которых жили в палатках собиратели гороха почти сто лет назад. Я открыл учебник на той самой фотографии… разумеется, я помнил страницу.

Вот уж кто способен рассказать целую историю за сотую долю секунды. Не фотограф, а просто монстр! С идеально желтой «м».

– Видите шлаковый конус, вон там, вдалеке? – Я показал на свою мультяшную гору. – Именно возле его подножия Доротея Ланж сделала вот эту фотографию…

Мне с большим трудом удалось прикусить язык и выразить свои чувства цензурными выражениями, когда я поднял учебник и показал снимок «Мать-переселенка» всему классу, словно это я тут учитель.

– …во время поездки по заданию Администрации по защите фермерских хозяйств в период президентства Франклина Делано Рузвельта. И именно благодаря этому снимку, – я снова показал всем страницу учебника на случай, если кто-то пропустил, – федеральное правительство спешно выделило тысячи фунтов продовольствия для голодающих переселенцев из Калифорнийской долины. – Я захлопнул книгу и повернулся к Ларю. – На ваш взгляд, это достаточное практическое последствие?

Когда наконец наступила пятница – и начались зимние каникулы, – я дошел до того, что стал всерьез раздумывать, не подойти ли к Олли с предложением: «Поговорю о тебе с Сетом, если ты поговоришь обо мне с Асси». Однако я видел сразу несколько возможных вариантов развития событий, которые могли закончиться черт знает чем, поэтому отказался от этой идеи. Кроме того, мне стало плевать. На все. Три или четыре вечера я не ходил фотографировать на угол улицы, а сайт не обновлял еще дольше. Просто не было никакого настроения.

Честно говоря, я ходил сам не свой. Подумать только, мой сайт резко становится популярным, но, прежде чем я успеваю насладиться успехом, Олли меня выдает и все портит, и теперь половина школы считает, будто они учатся с каким-то чокнутым извращенцем с фотоаппаратом. А потом еще и не пойми что происходит с Асси… черт, меня это задело куда сильнее, чем я мог себе представить. Целый день хожу с ощущением, что вот-вот брызнут слезы. Да что же это такое творится?

Словно по заказу в комнату вошла Олли.

– Не торопись говорить «нет», просто подумай, не хочешь ли ты пойти сегодня на вечеринку к Софии.

– Нет.

Я приготовился повторить «нет», как только Олли откроет рот в попытке выдать железный аргумент. Однако она просто сидела и ждала.

– А что, тебя нужно подвезти? – в конце концов не выдержал я.

– Не нужно, я могу найти кого-нибудь, кто подвезет, но, если ты пойдешь, я с удовольствием поеду с тобой.

– Ты хочешь, чтобы я к тебе присоединился, потому что одну тебя отец не отпустит?

– Нет, я попросила подружку из школы пойти со мной.

Ага!

– Опять пытаешься свести меня с Софией?

Олли собиралась запротестовать, но я не дал ей открыть рот.

– Послушай, я знаю, что она твоя подружка. И по-моему, София на самом деле неплохая девчонка. Но сейчас неподходящее время.

– Это я уже поняла. И сказала ей, что ты вне игры.

– Вне игры? Чего?.. А, не важно. Тогда зачем мне идти?

Она пожала плечами:

– Зачем люди вообще ходят на рождественские вечеринки?

И опять просто замолчала в ожидании моего ответа. Олли безупречно овладела искусством тактической паузы.

Зимние каникулы только начинались. В школе закончилась препаршивая неделя. Пожалуй, было бы неплохо ненадолго выбраться из дома.

– Я подумаю, – наконец ответил я.

Из дома мы выехали около семи вечера.

– Спасибо, что согласился подвезти, – сказала Олли.

– Не за что. Только не пытайся оттуда уехать за рулем чужой машины. И что за подружка из школы? Хлоя?

Олли странно на меня посмотрела, и я хлопнул себя по лбу.

– Ну конечно же Сет! Верно? Ну кто бы сомневался! Слушай, чего я не знаю, того не знаю, но не заставляй меня врать отцу в глаза. Он поймет, и…

– Это Асси.

Глава 28

Я все лучше осознаю, что значит быть действительно хорошим фотографом. Нужно нырнуть с головой, а не зайти по шею.

Доротея Ланж

– АССИ?! ДА КАКОГО ЧЕРТА ТЫ…

– Поверни здесь, – велела она, не обратив никакого внимания на мой эмоциональный взрыв.

Вместо этого я ударил по тормозам и резко остановился посреди дороги.

– Да что, черт возьми, происходит?!

– Я попросила Хлою, но она уехала из города, – невозмутимо заявила Олли. – Мне нужен был кто-нибудь, вот мы с Асси и договорилась.

– Это она должна была тебя подвезти?

Олли оглянулась назад.

– Или поезжай, или припаркуйся.

Я поехал вперед. Медленно.