Писатель Пьер Дриё л а Рошель записал в дневнике:

«Отто Абетц, посол Германии, пригласил меня на завтрак, и я там устроил чудовищный скандал, упрекая Абетца за то, что он поддерживал Лаваля.

Я всегда относился к Лавалю враждебно. Я не считаю его французом; он — помесь, заделанный в стогу каким-нибудь цыганом овернской девке. Но даже если он француз, он вызывает у меня только отвращение: какая мерзостная карикатура! Ненавижу этого отступника социализма, разбогатевшего мошенника, этого пособника старого режима, этого поддельного Мазарини… Он все сделал, чтобы сохранить от старого режима все самое вялое, самое отжившее, самое затхлое».

Сестра Миттерана была замужем за крупным чиновником в Виши, и по протекции Франсуа приняли в «легион фронтовиков и добровольцев национальной революции». Эта полувоенная организация должна была сплотить французов вокруг маршала Петена.

Миттеран писал своей кузине, с которой у него был роман: «Франции нужна сильная милиция, которая позволит нам спокойно дождаться окончания противоборства России и Германии без страха за наше будущее — кто бы ни победил, Германия или Россия. Если мы будем сильны, они позволят нам сохраниться. Пьер Лаваль действительно намерен вытащить нас из нашей плохой ситуации».

Германия удерживала два миллиона французских военнопленных. Постепенно их заменяли французами, которые добровольно отправлялись в Третий рейх исполнять трудовую повинность. Франсуа Миттеран получил работу в комиссариате помощи возвращающимся военнопленным.

Герои Жоржа Сименона

Большинство чиновников в Виши были просто конформистами, которые охотно подчинялись любой власти. Но благодаря правительству Петена здесь господствовали мерзкие настроения — антикоммунизм, антисемитизм, ненависть к республике и атеистам, что трансформировалось в симпатии к фашизму. Французам никогда не хотелось этого признавать, но нацистов во Франции тоже было предостаточно.

Молодой писатель Жорж Сименон, которому еще предстояло прославиться своими детективами, работал тогда в газете города Льежа. Он опубликовал серию из восемнадцати статей под общим названием «Еврейская угроза», основанную на печально знаменитой фальшивке «Протоколы сионских мудрецов». После войны Сименон себе такого уже не позволял, но евреи-преступники или вызывающие неприязнь евреи неизменно возникали на страницах его романов о комиссаре Мегрэ…

Очень трудно отделить тех, кто исповедовал фашистские взгляды, от тех, кто только лишь прислуживал оккупационным властям. Все они ненавидели иностранцев и хотели, чтобы маршал Петен, воспользовавшись удобным случаем, избавил наконец страну от чужаков.

После Первой мировой войны в относительно благополучную Францию хлынуло огромное количество иммигрантов — в основном из Центральной и Восточной Европы. В 1930 году во Франции было три с половиной миллиона иностранных рабочих. В первые же месяцы после прихода нацистов к власти из Германии во Францию бежало двадцать шесть тысяч человек. Со времен Великой французской революции немцам было известно, что они могут найти убежище у соседей. Во Францию уезжали поколения немецких инакомыслящих — от автора «Коммунистического манифеста» Карла Маркса до поэта Генриха Гейне. Левые партии, церкви и благотворительные организации охотно помогали беженцам.

Накануне войны симпатии к беженцам и готовность помогать быстро испарились. Иностранцы, бежавшие от нацистов, были интернированы. 22 июня 1940 года Франция капитулировала. Подписывая унизительный мир, французы обязались «выдать германскому правительству всех немцев, чьи имена будут названы немецким правительством». Гестапо могло наконец сквитаться с теми, кто ускользнул из Германии.

Маршал Петен с готовностью выдавал всех, кого желали получить немцы. Лишь немногим удалось спастись, уйти в подполье, присоединиться к движению Сопротивления. Счастливчики получали американскую или мексиканскую въездную визу, добывали деньги на пароход и уезжали через Испанию и Португалию.

Отчаявшиеся спастись кончали жить самоубийством. Не желая попасть в руки гестапо, ушли из жизни известные немецкие писатели Вальтер Беньямин, Эрнст Вайсе и другие. В конце августа 1940 года немецкая комиссия посетила в еще неоккупированной части Франции тридцать один лагерь, шестнадцать тюрем и десять больниц. У комиссии был список разыскиваемых гестапо.

Так гестапо сумело арестовать Теодора Вольфа, бывшего редактора либеральной газеты «Берлинер тагеблатт», бывшего министра Рудольфа Хильфердинга, бывшего председателя социал-демократической фракции в рейхстаге Рудольфа Брайтшайда.

Вслед за антифашистами настала очередь евреев, не только бежавших из Германии, но и граждан Франции. Правительство Петена и не пыталось их защитить. Антиеврейские законы были приняты во Франции в октябре 1940 года, то есть еще до того, как этого потребовали немцы. Евреям запретили находиться на государственной службе. Маршал Петен, который лично правил текст закона, запретил евреям преподавать в школах и работать в суде. При правительстве был создан пост верховного комиссара по делам евреев. Им стал ненавидевший евреев до конца своей жизни Луи Даркье де Пеллапуа.

После войны он сбежал в Испанию. Приговоренный заочно к смерти, он благополучно жил в Мадриде. В 1978 году Луи де Пеллапуа дал большое интервью парижскому журналу «Экспресс».

— Нам необходимо было избавиться от евреев, — убеждал он журналистов, — от всех этих чуждых элементов, полукровок, космополитов, которые были причиной наших несчастий. Они хотели войны, и они втянули нас в войну.

Не ощущает ли он свою вину за то, что высланных из Франции евреев уничтожали?

— Евреев вовсе не уничтожали в газовых камерах, — утверждал бывший комиссар. — Евреи все это сами придумали. В концлагерях немцы-аккуратисты уничтожали вшей и меняли узникам одежду. Когда в сорок пятом американские евреи увидели эту одежду, они стали причитать: наших братьев убили!

Почему он так антисемитски настроен?

— Я происхожу из местечка возле Тулузы, где никогда не любили евреев. Это началось еще в Средние века.

В апреле 1942 года в Париж прилетел начальник Главного управления имперской безопасности Райнхард Гейдрих — делиться опытом наведения порядка в оккупированной Чехии. Он привез с собой группенфюрера СС Карла Оберга, назначенного руководителем СС и полиции безопасности в Бельгии и Франции.

Гейдриху представили коллегу и единомышленника — префекта французской полиции Рене Буске. Группенфюрер Оберг и Рене Буске договорились о совместных действиях. Буске лично руководил облавами на участников Сопротивления и на евреев, которых передавали немцам.

В мае сорок второго друзья семьи предложили устроить Франсуа Миттерана на высокую должность в перспективный комиссариат по еврейским делам. Он предпочел остаться в своем ведомстве. Это спасло его от невероятного позора после войны. В июле сорок второго парижская полиция без участия немцев, самостоятельно провела операцию «Весенний ветер»: согнала парижских евреев на велодром и отправила в Германию.