У Ченки ноет спина. От напряжённой работы затекли руки. В глазах рябит. Голова кружится. В ногах – муравейник. Второй день девушка сидит, согнувшись над нудной, но необходимой работой. В её руках большая железная иголка. На подогнутых коленях две сохатиные шкуры, которые она стягивает крепким, прочным швом.

Время торопит. Бурная пора листопада багряным цветом окрасила стройные рябины, позолотила высокоствольные берёзы, затушевала в тёмно-зелёный оттенок кудрявые кедры. Зеркальная гладь озера перевернула облака, утопила бесконечную высоту в непроглядной глубине и разлила на своей поверхности нежный бирюзовый лак. Недалёкий туполобый голец надел на лысую макушку заячью шапку. При лёгком дуновении ветерка с макушек кедров горохом падают коричневые шишки. Всё говорит о том, что близок первый день долгой зимы, а у Ченки ещё не сшиты шкуры для чума. Прочный остов из толстых, прочных жердей уже стоит рядом с кедровой колкой. Большая часть конусообразного жилища обтянута лохматыми покрывалами, остался небольшой клин, который прикроют две шубы зверей.

Время приближается к вечеру. Осеннее солнце прикоснулось к вершине огромного кедра-великана. Холодная тень медленно накрыла склонившуюся Ченку, вздохнула ознобом, неприятной прохладой прокралась, потекла по спине. Ченка не стала испытывать неприятные ощущения дальше, перебралась на солнышко, перетащила за собой работу и, вытянувшись на некоторое время спиной, стала дошивать шов.

На озере закричали гуси. С неба на воду упал очередной клин неугомонных птиц. Собратья по перу загоготали, загалдели приветственные речи, залепились в общую чёрную массу. Ченка украдкой взглянула на бирюзовую гладь, улыбнулась. Там, неподалёку от острова, в гордом одиночестве, отделившись от своих базарных сородичей, спокойно плавают шесть белоснежных лебедей. Не обращая внимания на бесконечные крики, царские птицы ведут себя степенно, величаво. Как будто подчёркивая красоту этого горного края, птицы выгибают свои изящные шеи, взбивают перо, бьют тугими, сильными крыльями и кружатся в вечном танце любви. Иногда лебеди дружно взлетали, с громким клёкотом делали несколько больших кругов над озером и так же торжественно, как на смотре перед высокопоставленными особами, садились назад на воду.

Ченка знает, что подобные полёты – это подготовка к перелёту на юг. Она понимает, что очень скоро озеро опустеет, покроется льдом, и суровая, холодная зима надолго займёт царственный трон над красивым, богатым и щедрым краем. От этой мысли её сердце заполоняла необъяснимая грусть. Стараясь прогнать от себя тоску, девушка загружала себя работой и опять же всё любовалась прекрасными птицами.

Вот уже семь дней Ченка наблюдает за лебедями. Семь дней прошло с тех пор, как она впервые ступила на берег этого прекрасного таёжного озера, а измученный долгим, длинным, тяжёлым переходом караван наконец-то достиг своего назначенного места. Того места, где пожелал наконец-то остановиться Дмитрий.

Пять месяцев пути, полной неизвестности дороги, напряжений, всевозможных опасностей, усталости, лишения нормальных условий отдыха. Каждый день – тайга, деревья, горы, реки, озёра, звериные тропы и мелькающие перед глазами рога оленей. Множество неожиданных ситуаций, в которых приходилось бороться со смертью, терпеть боль и обиду. Большое количество препятствий: неприступные скалы, ущелья, ледники, полноводные реки, болота, зыбуны, завалы, пожарища, жара, холод, комары, мошка. Всё это не прошло бесследно.

Большим препятствием были стремительные в любое время года реки: Нижняя Тугнгуска, Бахта, Подкаменная Тунгуска, Большой Пит и Ангара. На их преодоление уходило много времени и сил. Загбой долго выбирал место, искал на противоположной стороне подходящие для причала заводи. Потом они заходили как можно дальше выше по течению, рубили сухой лес, вязали большие плоты для груза. Оленей привязывали рядом на уздечки. Выплывали на струю, стараясь пересечь течение правили наискось. В итоге вода сама выносила плот в нужное место. Тяжелее всего было на Большом Пите. Порожистая река не давала возможности переправиться на плоту. Помог случай: Загбой нашел старую, изрядно потрепанную илимку, починил ее, на ней перебрались на другую сторону. Олени переплыли сами.

Загбой до сих пор прихрамывает на левую ногу. У Дмитрия в память об ожогах остались раны. На голове Ченки короткие волосы… Не все олени пришли к финишу. Из двадцати четырёх в живых осталось шестнадцать.

Лишь собаки за всё время перехода оставались бодрыми и жизнерадостными. Бесконечный путь не утомил их, а наоборот, придавал сил и энергии. Все трое – Чирва, Илкун и Князь – только и знали, как во время пути найти себе пропитание. А дичи в тайге было более чем предостаточно, о чём говорила их лоснившаяся шерсть.

Когда вышли на берег озера, Загбой, Дмитрий и Ченка больше суток отдыхали: спали, лежали и вставали только лишь для того, чтобы разжечь костёр и приготовить на нем пищу. Но уже на второе утро Загбой зашевелился, поднял дочь, купца и принялся обживать безлюдный берег незнакомого озера. Впрочем, безлюдный – неточная характеристика. Люди приходили сюда и, возможно, даже жили здесь какое-то время. Об этом говорили старые следы, замытые дождями кострища и небольшое зимовье, которое Загбой нашёл позже в дальнем углу глухого лимана. Там же лежала перевёрнутая лодка, развешанные на вешалах сети и высокий лабаз с продуктами. По всей вероятности, хозяин приходил сюда на рыбалку или даже на промысел пушного зверя.

Загбой не стал пользоваться чужими вещами, не занял избу, не трогал лодку, сети, не полез на лабаз. Он прекрасно знал, что чужое в тайге брать нельзя. Так гласил неписаный закон. Об этом говорил ему его разум и совесть. На правах проводника он твёрдо решил обосновать своё стойбище на противоположном берегу озера. Дмитрий и Ченка беспрекословно подчинились его требованию.

Выбор понравившегося места пал на южный берег. Загбой не случайно присматривался к большим, полого спускающимся к воде полянам. Оленям нужен корм. Болотистая низменность. Огромные просторы таёжных лугов. Сочные таёжные травы. Берега озера переплели непроходимые заросли тальника. Что ещё надо оленю? Зимой, когда любой лучик солнца кажется праздником, открытое пространство дает свет и тепло. Плотная стена высокоствольной тайги, подступавшей к полянам, обещала людям изобилие топлива, надёжную защиту от зимних буранов и богатую, естественную пищу. С первого взгляда Загбой был полностью удовлетворён многочисленными следами копытных животных, богатейшим урожаем кедровых орехов, плантациями брусники, черники и осенних грибов.

Следующие два дня были потрачены на постройку трёх лабазов, на которые были уложены продукты, хозяйственная утварь и потки с пушниной Дмитрия. Четвёртый и пятый дни увенчались охотничьей удачей. С собаками Загбой и Дмитрий добыли двух лосей. Они на долгое время были обеспечены мясом. Но самое главное то, что шкур животных теперь хватало на постройку большого постоянного чума.

Шестой день был прощальным. Рано утром на восходе солнца Дмитрий уехал на своём олене искать поселение русских. Загбой направился к недалёким белкам обследовать ближайшие окрестности. Ченка осталась одна на берегу озера. В её обязанности входит окончательная постройка чума, уход за оленьим стадом и досмотр товара, продуктов и пушнины на лабазах.