Вдруг Байба заметила родное, знакомое лицо. Мать Дауманта улыбалась ей, Байбе. Как они похожи, мать с сыном!

Дипломы в руках. Торжественные речи произнесены. Цветы и памятные подарки мастерам и преподавателям вручены. Выпускники и поздравляющие смешались.

Светлана, немного грустная, крутила в руках красную гвоздику, подаренную Кристиной Яновной. Больше её поздравлять было некому.

— Света, Светлана! — вдруг раздался знакомый бас. Прямо через толпу к ней пробирался Марцис. — Поздравляю от имени колхоза «Берзайне» и от себя лично, — Марцис протянул Светлане большую охапку голубоватых роз.

В глазах девушки мелькнуло сперва недоверие, потом удивление и, наконец, радость.

— Когда приехать за тобой?

Сначала Светлана не могла выговорить ни слова, только пожимала плечами.

— Какие чудесные розы! Ни у кого таких нет. Вот это парень! Откуда он? — шептала Элита. — Ты его пригласила на бал?

Светлана мотнула головой.

— Чокнутая! Хоть один кавалер был бы на троих.

«А почему бы не пригласить? — подумала Светлана. — Дезия тогда летом наплела про Марциса всякие глупости, а на самом деле он порядочный парень. И мама Дезии это говорит. Зачем ей обманывать? Она дружит с матерью Марциса и знает его с детства».

Даумант в светло-сером костюме стоял между Томом и Леоном. Этот сшитый зимой костюм ему специальным решением засчитали дипломной работой. Больная рука, став заметно подвижней, всё-таки не позволяла Дауманту работать так проворно, как он привык. Шить на машинке он мог уже довольно сносно, но тонкая игла ещё не подчинялась его неловким пальцам.

Том, как всегда, спокойный и выдержанный, своей радости не выказывал. Всё шло так, как и предусмотрено.

Леон комкал в руках свидетельство о присвоении квалификации и, казалось, совсем сник.

Таким был этот день. Улыбки и слёзы, радость и сожаленье!

— А у нас сегодня прощальный бал в Юрмалциемском ресторане, — сообщила Светлана. — Придёшь, Марцис?

— Что за вопрос? Обязательно приду. И все танцы — мои, договорились?

— А мы тоже не прочь потанцевать, — вмешалась в разговор Элита, лукаво улыбаясь.

— Только с разрешения Светы. Ради неё я здесь. Я на машине, могу подвезти.

— И нас? — Элита и Инна не отставали от Светланы ни на шаг.

— И вас, конечно.

* * *

— Чао, Петерис! И ты тут?

— Ну, как же я оставлю свою даму в такой знаменательный день без кавалера? Поздравляю! Желаю счастья!

— Да, училище закончено.

— Не прикидывайся, я всё знаю. Даце сказала. Когда вы с Байбой расписываетесь?

— В начале сентября.

Кристина Яновна хозяйским глазом осмотрела праздничный стол, накрытый в банкетном зале. Цветы в вазах, белоснежная скатерть. Всё честь честью.

— Сла-ва, сла-ва, сла-ва нашему мастеру, — услышала она дружеское скандирование.

Розовые, зелёные, голубые, желтые длинные платья, сверкающие глаза, смех — это же её девочки!

— Ну девочки! Вот это сюрприз! И когда же вы успели?

Радостная улыбка заиграла на лице Кристины Яновны.

Байба подошла к ней и, поклонившись низко, как королеве, преподнесла букет белых гвоздик.

— Спасибо за всё, чему вы нас учили. Это нам на всю жизнь! Спасибо за строгость и требовательность, за любовь и доброту.

Последний выпуск. Это мастер Лиепа знала точно. Для неё это прощание не только с группой, но и с училищем. Смахнув набежавшие слёзы, она пригласила всех к столу.

* * *

Байба и Даце стояли на террасе, на крыше ресторана. За вершинами мерцает море, как огромное перламутровое блюдо. Тишина. Ни одна веточка не шелохнётся. Даже музыка смолкла. Лишь доносится стрекотанье кузнечиков, да вдали пропел петух.

— Ты осенью пойдёшь в политехнический?

— Не знаю. Хотелось бы передохнуть немного, пожить беззаботно. Правда, Петерис уговаривает, чтобы поступала, а то придётся всё зубрить заново. А ты?

— Мы с Даумантом поработаем годик-другой, освоимся, а там видно будет.

Реактивный самолёт с пронзительным воем стрелой пересёк небо.

— Ишь, куда залетели! А мы их обыскались. Даже к морю сбегали.

Даумант положил руку Байбе на плечи.

— Идём танцевать. Музыканты отдохнули.

— Давай здесь. Тут прохладнее.

Светлана танцевала с Марцисом.

— Это самый счастливый день в моей жизни. Училище закончено. И такие красивые, душистые розы мне ещё никогда не дарили.

— Специально для тебя. Знаешь что? Поедем домой.

— Прямо сейчас?

— Ну да. С рассветом будем там.

— А где я устроюсь?

— А у меня есть ключи от твоей новой квартиры.

— Покажи.

Марцис вытащил из кармана колечко, на котором висели три блестящих ключика.

— Но у меня вещи в общежитии, — ещё сомневалась Светлана.

— Выберемся как-нибудь вечером за ними.

Девушка с минуту глядела на Марциса, не скрывается ли за всем этим что-то неладное, и, наконец, решилась.

Бал продолжался. Никто и не заметил ухода Светланы.

— Сейчас взойдёт солнце. Бежим, поздороваемся с ним.

Выбежав из ресторана, бросились по дюне вверх. Туфельки наполнились песком. Даце и Элита поддерживали Кристину Яновну.

— Быстрей, быстрей! Пропустим самый первый луч. Говорят, что он, как и последний, — зелёный.

Туфли, чулки долой. Прохладная вода ласкает разгоряченные в танце ноги. Ух, как хорошо!

Первые лучи вырвались, наконец, из-за туч, заслонявших солнце.

— Девочки, а где Байба?

— Вон они, далеко уже.

— Ишь, какие, хотят удрать от нас! А ну, кто первый их догонит?

— Не надо, — остановила Элиту Юрате Мартыновна. — У них свой путь.