– Он в тот день, когда девицу убили, был в больнице.

– В какой такой больнице? – все навострили уши.

– Сыну накануне стало плохо. Вот он с ним целый день в больнице и сидел, не отходил от него.

– А вы уверены? Может, это в другой день было? – поинтересовалась я. Стало интересно. Вот это новость!

– На память не жалуюсь. Маразма у меня нет. Склерозом не страдаю. Точно помню, – ответила мне старушка.

– А почему запомнили?

– Про девицу весь поселок милиция опрашивала. Вот в память и врезалось, что у моего соседа эта есть. Ну, про нее еще милиция спрашивает всегда. Мол, есть ли она у вас? – забыла старушка мудреное слово.

– О! А говоришь, что склерозом не страдаешь. Не милиция у нас теперь, а полиция. Алиби, что ли? – подначила ее ехидная бабулька.

– Я тоже вечно что-нибудь забываю. А у меня склероза нет. Мне кажется, что это у всех бывает, – встала я на защиту забывчивой старушки.

Бабульки все стали вспоминать случаи, когда они что-то забывали. Вышла неплохая коллекция курьезных случаев. Все посмеялись. А мне надо вернуть старушку к прежней теме.

– Итак, у него было алиби? А вы уверены, что он в больнице лежал?

– Так они за день до этого скорую вызвали. У него приступ был. Вот скорая и увезла его с сыном. Они уехали в больницу утром, а на следующий день в поселок заявились милиционеры.

– А не подскажете, в какую больницу?

– Нет, не подскажу.

– Опять забыла? Точно склероз! – опять ехидная бабулька подначила нашего информатора.

На ехидную бабку хором зашипели. Она замолчала и быстро ушла.

– А что за приступ? Что врачи сказали?

– Не знаю, что за приступ. Я далеко была. Но что срочно везут в больницу, это точно. В какую, я не расслышала. Отец его с ним поехал. Я его встретила, когда он в машину садился. Он просил огород полить, если не затруднит. Племяшка моя и полила. И мой, и его огород…

– Это хорошо, что у него алиби есть. А если его арестовали, то кто с сыном сейчас? Может им помощь нужна?

– Так у них девка молодая появилась. Она по хозяйству и помогает.

– А чего она тогда огород не полила? Ей трудно? Или она ленивая?

– Не ленивая она. На сносях. Пузо большое. Видимо, рожать ей скоро.

– Тогда понятно. Куда ей ведра таскать. Может, им продукты нужны?

– Нужны. Вот она списочек мне дала, попросила еды купить. А то сама не дойдет. Плохо ей.

– Давайте мы с вами сделаем так. Сейчас вас Никита отсюда заберет с продуктами. И с моей мамой к ним отвезет. И вам не тащить тяжести в такую даль, и мама моя ее посмотрит. Она у меня доктор.

Никита услышал и пошел быстрее за машиной, пока бабуля не убежала.

– Да я не знаю. Захочет ли она?

– Врачам-то она показывается? На учет в консультацию встала? Хозяина забрали, вдруг ей плохо стало. Сын же ей не поможет.

– Куда там. За ним самим смотреть надо. Хуже ребенка…

– Вот видите. А откажется от помощи, так ничего страшного. Зато мы будем знать, что с ней все в порядке. А это главное.

– Не знаю, дочка. А за помощь спасибо.

Только успели договориться, как нарисовался Никита. А с ним в машине мама со своим чемоданчиком. Дело в том, что мама у меня действительно врач. Когда соседи это узнали, то спокойная жизнь у нас кончилась. К нам в квартиру шли круглосуточно больные, их родственники, знакомые и знакомые знакомых. Мама никому не отказывала в помощи. Люди у нас тоже понятливые. Не злоупотребляют ее добротой: бегут за помощью действительно в экстренных случаях. А у всех бабулек нашего и соседнего двора есть ее номер телефона. Она их и посмотрит, и полечит, и поговорит.

Продавщица отоварила бабулю без очереди. Народ у нас понятливый и добрый. Пропустили ее вне очереди. Упаковали все в пакеты. Посадили ее в машину и поехали.

Дорога к дому была разбита, как будто после бомбежки. Сам дом вроде и добротный, двухэтажный сруб, но какое-то ощущений возникало, как будто это не дом, а склеп. Всюду было уныние и запустение.

– Вот так выглядит беда… – Никита сказал то, что подумала и я.

– И как сюда скорая ездит? Не отказываются?

– Да бывает, что и отказываются.

– Вы не могли бы с нами пройти к вашим соседям? Чтобы не было скандалов, чтобы сына не напугать.

– Вы не напугаете. Он просто ведет себя как ребенок. Не удивляйтесь.

– Он чужих не боится?

– Нет. А вот она побаивается. Наверное, настрадалась от людей.

– Мы с добром. Помочь хотим.

Навстречу нам вышел молодой человек. Высокий, красивый, гибкий. Он шел красиво, так ходят звезды и танцоры. Подошел к бабуле, поглядывая на нас с мальчишеской улыбкой.

– А вот и Ромашка наш вышел. Как дела, Рома?

– Хорошо, бабушка, – сказал и улыбается.

– Рома, познакомься. Это хорошие люди. Они нам продукты принесли.

– А печеньки?

– И печеньки, и конфеты. А где Ася?

Парень взял бабулю за руку и повел. По поведению как ребенок. Завел в комнату. Судя по размерам это зал. Окна зашторены, поэтому темно. В комнате на диване лежала девушка. Хотя какая там девушка, с таким-то громадным животом. Молодая женщина лежала, закрыв глаза, и тихо стонала.

– Ася, – тихонько позвала бабуля.

Девушка открыла глаза. Потом от страха распахнула их и, судя по движениям, хотела спрятаться под одеяло. Правду сказала бабуля: людей она боится. С чего бы это?

– Ася, я тут тебе доктора привела, – сказала бабулька.

– Спасибо, не надо.

– Девушка, давайте я вас посмотрю, – вступила в разговор мама.

– Не надо. У меня денег нет, чтобы вам платить.

– Я бесплатно посмотрю.

– У меня полиса нет.

– Ничего страшного. Я без полиса посмотрю.

– Не надо.

– Почему вы отказываетесь?

– Бесплатный сыр только в мышеловке.

– Нет здесь никакой мышеловки. Я врач. Живу в поселке. Давайте я вас посмотрю. Я же вижу, что вам плохо. Помогу, чем смогу.

– Обойдусь без вашей помощи.

– Вы можете навредить своим близнецам.

– С чего взяли, что у меня близнецы будут?

– По размерам. Давайте я вас просто посмотрю. И скажу, что вам попить, чтобы тошнота и рвота прошли. Поясница болит?

– Ну ладно, посмотрите.

Она уже с интересом стала слушать маму.

– Мы вас оставим. И пойдем, чай попьем, Ромку накормим, – сказала я.

Бабуля, видимо, в этом доме частый гость, и парнишка к ней липнет. Доверчивый, как дитя. Мы ушли в кухню. Бабушка стала Романа