Однако через несколько лет Ясмах-Адада низверг с его престола Зимри-Лим, представитель «местной» династии Мари, сын Яхдун-Лима, который с помощью правителя Алеппо сумел «взойти на трон дома своего отца».

Нашим основным источником информации о правлении Зимри-Лима и почти всем царствовании Хаммурапи, как и в случае с ассирийским междуцарствием, снова являются царские архивы Мари. Несмотря на ненависть, которую он должен был питать к ассирийскому узурпатору, Зимри-Лим был достаточно мудрым для того, чтобы сохранить переписку своего предшественника. Примечательно, хотя и неудивительно, что, сравнив тексты, написанные в правление обоих, мы увидим: новый правитель в основном придерживался той же политики, что и Ясмах-Адад. Проведя несколько походов, чтобы упрочить свою власть в «Верхней стране» (в долинах рек Хабур и Балих), он занял более жесткую позицию по отношению к кочевникам, чем его предшественник, и нанес сокрушительное поражение неугомонным бинъяминитам.

С государствами, расположенными на западе, сложились более сердечные, чем когда-либо, отношения. В Мари постоянно останавливались послы и вестники из государств, находившихся на территории Сирии, а сам Зимри-Лим посетил Алеппо и посвятил статую Ададу, богу – покровителю этого города. Несмотря на то что между Мари и Ашшуром вряд ли складывались теплые отношения, в нашем распоряжении нет источников, свидетельствующих о попытках Ишме-Дагана низвергнуть Зимри-Лима. Враждебность, которую два правителя питали друг к другу, проявлялась лишь во взаимных нападениях на один или два города, располагавшиеся на границе между двумя царствами, и, судя по тому, что на стороне ассирийцев в этих конфликтах принимали участие войска Эшнунны, можно предположить: Ишме-Дагану удалось превратить старого врага в союзника. В любом случае «человек Эшнунны», который плел интриги в «Верхней стране» и даже организовал полномасштабный военный поход в район Харрана, был самым опасным из двух восточных соседей Зимри-Лима.

С не меньшим волнением за передвижением войск правителя Эшнунны и его эламских союзников наблюдал лучший друг Зимри-Лима – Хаммурапи. Так как Вавилон и Мари контролировали все течение Евфрата, их правителям было выгодно находиться друг с другом в дружественных отношениях. Посол Зимри-Лима, живший при вавилонском дворе, сообщал ему «обо всех важных делах», происходивших в этом царстве, а вавилонский посол, в свою очередь, передавал Хаммурапи все новости, услышанные им в Мари. Создается впечатление, будто оба правителя прекрасно знали об этой «разведывательной деятельности» и одобряли ее. Цари одалживали друг другу войска (Зимри-Лим даже однажды отправил солдат из Алеппо на помощь Вавилону), и каждый из них, как и положено доброму соседу, оказывал другому различного рода услуги, мелкие и не очень. Однако, изучив события, произошедшие позднее, можно предположить, что Хаммурапи был менее бескорыстен, чем может показаться, и использовал союзника только для того, чтобы укрепить свою власть.

Читая недатированные, а значит, не позволяющие их классифицировать тексты, содержащиеся в архиве, мы постепенно, шаг за шагом, представляем себе, как этот терпеливый и коварный политик пробовал различные комбинации: сначала был союзником, а затем противником Эшнунны; сражался с Рим-Сином, а потом вступал с ним в переговоры. Создается впечатление, будто Хаммурапи ждал удобного момента, когда сможет совершить удар, который гарантированно принесет ему победу.

В конце концов на 29-м году царствования Хаммурапи время пришло, причем, вероятно, это произошло раньше, чем ожидал сам царь, так как, согласно его версии событий, на Вавилон напали эламцы, гутии, жители страны Субарту (ассирийцы) и Эшнунны, заключившие между собой союз: «Правитель, возлюбленный Мардуком, разбив многочисленное войско, которое собрали Элам… Субарту, гутии, Эшнунна и Мальгиум, благодаря огромной силе великих богов, создавших Шумер и Аккад…» (датировочная формула 30-го года правления Хаммурапи).

В следующем году (1763 до н. э.) правитель Вавилона перешел в наступление и, «вдохновленный пророчеством», напал на Ларсу. Рим-Син, которого он презрительно называл «царем страны Эмутбал» (оттуда происходил род Рим-Сина), был свергнут с престола после того, как занимал его на протяжении 60 лет (его правление было самым продолжительным в истории Древнего Междуречья).

На 31-м году царствования Хаммурапи его старые враги создали новый союз. «Герой» не только «разгромил их войско», но и двинулся «вдоль берега Тигра» вплоть до «границы Субарту». Так пришел черед Эшнунны.

Став владыкой Южной и Центральной Месопотамии, Хаммурапи не остановился. Собираясь напасть на своего старого друга Зимри-Лима, он, возможно, думал о великих державах Аккада и Ура: «Мари и Мальгум он разгромил в битве и заставил Мари и… еще несколько городов Субарту посредством мирного договора (слушаться) своих приказов» (датировочная формула 32-го года правления Хаммурапи). Судя по последним словам этой датировочной формулы, Зимри-Лим не лишился своего трона, однако оказался в зависимости от Хаммурапи. Однако через два года войска Вавилона снова отправились в Мари, возможно, для того, чтобы подавить восстание. На этот раз городская стена была разрушена, прекрасный дворец Зимри-Лима разграблен и сожжен, а крупнейший в среднем течении Евфрата город навеки превратился в руины (1759 до н. э.).

Наконец на 36-м и 37-м годах своего правления Хаммурапи «разбил войско страны Субарту (Ассирии)» и «победил всех своих врагов вплоть до страны Субарту». Мы не знаем, как он приказал поступить с Ашшуром. Каким-то образом династии ассирийских царей удалось сохраниться, но преобладанию Ассирии в Северном Ираке пришел конец.

Таким образом, в течение 10 лет пять месопотамских государств одно за другим прекратили свое существование, и Междуречье вошло в состав одного царства, столица которого находилась в Вавилоне. Сложно сказать, как далеко простиралась власть Хаммурапи. Стела с его надписью была обнаружена неподалеку от Диярбакыра, в предгорьях Тавра, но Элам и Сирия оставались независимыми. В те времена они были сильнее, чем в правление Ур-Намму, и для того, чтобы покорить их, Хаммурапи потребовалось бы больше времени и сил, чем он мог себе позволить. Правитель Вавилона назвал себя «могучим царем, царем Вавилона, царем всей страны Амурру, царем Шумера и Аккада, царем четырех сторон света». Однако, он, несомненно, поступил мудро, не пытаясь заявлять, будто управляет «вселенной».

Законотворец

Объединив Месопотамию с помощью оружия, Хаммурапи в то же время сумел провести ряд административных, социальных и религиозных нововведений, цель которых заключалась в сосредоточении в руках самого Хаммурапи и его преемников власти над государством, где жили представители нескольких этнических групп, придерживавшихся собственных законов и обычаев, поклонявшихся разным богам и почитавших местные традиции. Царь занимался преобразованиями внутри страны с той же смесью безудержной энергии и мудрой умеренности, которые он проявил в отношениях с соседями. Наместники находились под жестким контролем со стороны царя и, судя по всему, обладали совсем небольшим объемом полномочий. Однако в каждом городе существовал совет старейшин, обсуждавший различные проблемы местного значения, выносивший решения по незначительным судебным делам и собиравший подати. В итоге у подданных Хаммурапи была по крайней мере иллюзия самоуправления.