Два коротких всплеска раздались почти синхронно. В следующую секунду в кармане у Мамцурова зазвонил мобильник. Нажав кнопку ответа и услышав начальника смены, он изобразил крайнее удивление:

– Ора! Аклуб? Изалшом! Не может быть! Апхаста? Какой ущерб? Пожарные приехали? А еще кто? Я буду через десять минут!

Вода в пруду снова стала темной и безмятежной.

Сплюнув вниз, Мамцуров произнес по-абхазски:

– Теперь думать надо, как спасать товар. Запоминай место.

Анзор цокнул языком и тоже ответил на родном языке:

– Ора! Ты гений, дядя! Вытащим, как только все успокоится.

В ответ Мамцуров лишь махнул протезом. В его глазах сверкали слезы. Ночной клуб, который он арендовал на пять лет, принадлежал известному вору в законе. Тот никогда не поверит, что пожар произошел по вине посетителей, а если и поверит, то потребует ущерб с Мамцурова.

– Пошли, – приказал он. – Едем обратно. Там нас уже ждут. Уже почти двенадцать.

39

Инок добрался до колледжа лишь к полудню. С трудом передвигая костыли, он вошел в класс.

– А, это ты, Королев… – рассеянно произнесла Анна Петровна. – Проходи, садись. Долго же тебя не было.

Ее как будто совсем не удивило, что у него нога в гипсе.

– Я эт-то. Б-болел, – объяснил он и с удивлением оглядел аудиторию: шла уже вторая пара, а за партами сидело всего пятеро человек. Коршунов, Большова и вся компания отсутствовала в полном составе.

– Ну что ты стоишь, проходи уже! – прикрикнула Аннушка.

За прошедший месяц она сильно подурнела. Ее былая утонченность превратилась в самую настоящую худобу, а большие серые глаза чуть ли не выкатывались из орбит.

– Кто-нибудь знает, где Большова, Коршунов и все остальные? – с тревогой спросила учительница, но ей никто не ответил. – Они что, тоже все заболели? Или решили устроить себе выходной за мой счет?

В минувшую пятницу директор объявил педагогам, что не будет оплачивать занятия тем, на чьи уроки приходит меньше половины группы. На первом месте по пропускам стояла, разумеется, А.П. Брынцева.

– Да они в пятницу такой расслабон устроили, что теперь не скоро в себя придут, – раздался чей-то голос с задней парты.

Анна Петровна хотела спросить еще о чем-то, но тут дверь отворилась, и в аудиторию вошел директор в сопровождении сурового незнакомца. У него был здоровый цвет лица, а в глазах – ничего хорошего. Незнакомец по-хозяйски уселся за учительский стол и положил перед собой свою серую папочку. Не говоря ни слова, он молча оглядел присутствующих, после чего стал внимательно изучать классный журнал:

– Знакомые фамилии! – сказал он непонятно кому. – Коршунов, Большова, Коротков. Здравия желаю, товарищи студенты!

Пятеро тинейджеров нехотя вылезли из-за парт. Инок не успел подхватить костыли и остался сидеть на лавке.

– Вчера в вашем колледже произошло ЧП, – размеренно произнес незнакомец. – Можете садиться.

Тут слово взял директор:

– Ваши товарищи совершили серьезное правонарушение, можно сказать, преступление. Его расследуют правоохранительные органы и лично капитан Максим Ильич Часовник.

Аннушкины нездоровые глаза выкатились еще сильнее. Рассказ гостя из органов прозвучал, точно гром среди ясного неба. Закончив свое короткое повествование о пожаре в ночном клубе, он почему-то обратился именно к ней:

– А что вы можете сказать об этих студентах, а-а-а….

– Анна Петровна Брынцева, – услужливо подсказал Скрягин.

– Так что скажете? – глаза полицейского были цвета осеннего дождя.

– Я не могу ничего о них сказать, – пролепетала Аннушка. – Они так редко ходят!

– Вот и плохо, что не ходят! – возвысил голос офицер. – Ваши студенты устроили пожар в ночном клубе, а вы ничего про них не можете сказать?

– А кто именно устроил поджог, товарищ капитан? – осторожно осведомился Скрягин.

– По свидетельству Короткова и Карапетяна, поджог устроила Антонина Большова.

Студенты вжались в парты еще сильнее.

– А кстати, Василий Петрович, – с подозрением спросил он Скрягина, – вы не можете мне объяснить, как несовершеннолетние попали в ночной клуб и приобрели там наркотические средства и алкоголь?

– Никак нет, товарищ капитан, – четко ответил директор. – Не могу знать. Мы проводим большую воспитательную работу. Мы не направляем студентов в ночные клубы.

Инок заметил, что при этих словах он густо покраснел, а незнакомец недоверчиво покачал головой.

Тут с задней парты снова послышался взволнованный девичий голос:

– А где они сейчас?

– Кто где, – уклончиво ответил гость. – Кто в больнице, кто в СИЗО, а кто дома повязки меняет.

Инок вдруг почувствовал, что произошла чудовищная несправедливость, и от этого его лицо тоже пошло красными пятнами. В его ушах зазвенел взволнованный голос Большовой: «Идиоты! Да вы мизинца его не стоите!» Он вдруг понял, что это все из-за него: это он ввел в программу неверный алгоритм, и Мышиный Король оказался сильнее всех.

Не спрашивая разрешения у старших, он с трудом вылез из-за неудобной парты и заковылял к доске. Скрягин и следователь никак этого не ожидали.

– Я знаю, п-почему она это сделала! – отчетливо произнес Королев. – Коршунов х-хотел ее изн-насиловать.

– Вот как? – упитанный незнакомец недоверчиво оглядел странного дохляка на костылях. – А ты-то откуда знаешь?

Этот чудак с хвостом на затылке ему кого-то подозрительно напоминал.

Тщательно подбирая слова, Инок передал все, что слышал от Коршуна в «Забавинском». Слушая его сбивчивый рассказ, Аннушка краснела все больше и больше. От кого они научились ТАК унижать друг друга? Неужели все ее разговоры о добре, зле и нравственном выборе были для них лишь пустым звуком? Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, она закрыла лицо ладонями и зарыдала навзрыд.

– Гражданка учительница! – оборвал ее следователь. – Возьмите себя в руки!

Скрягин с опаской поглядел на Королева. История принимала самый скверный оборот.

Инок же не чувствовал больше никаких эмоций – ни жалости к своей бывшей тайной возлюбленной, ни страха перед двумя суровыми начальниками, ни отвращения к происходящему. Единственное, чего ему сейчас хотелось, так это переписать игру, в которой Ведьмочка и Прекрасная Дама разили своих врагов не хуже всех остальных. Он вдруг понял, что не такие уж они и стервы. Так, просто жертвы собственных иллюзий.

Когда он закончил свой сбивчивый рассказ и снова сел за парту, гость поинтересовался:

– И чем же закончились твои отношения с Большовой?

– Я п-проболел четыре недели, – ответил Королев. – В-воспаление легких, с-сепсис и п-перелом.