litbaza книги онлайнДетективыГербарий из преступлений - Лариса Соболева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 87
Перейти на страницу:

– Думаешь, мне нравится допрашивать Огарева? Мы должны провести расследование в течение двух месяцев, затем в течение двух недель вынести приговор. Это максимальный срок. А сколько сидит Огарев? – Фрол предпочел промолчать. – То-то! Уж все сроки прошли, но рука не поднимается подписать приговор. А почему? Не верю, что он враг. – Яков Евсеевич чуть отстранился, въедаясь в лицо подчиненного мертвыми глазами, затем улыбнулся одними губами. – Испугался, что выпущу Огарева, а он заберет жену? Ха-ха!.. Не выпущу. Я обязан поймать черную кошку в темной комнате, даже если ее там нет. Таков приказ. Делай, Фрол, что душа желает, бери Огареву и не казнись. Мы получили власть, экое сладостное занятие! Ух, и жизнь пошла! Подыхать неохота, а придется. Ха-ха-ха… Ну, идем, заждались нас. Да и вонища тут…

Фрола холодный пот прошиб: стоило Якову заговорить об Огареве, он едва не открыл рот. Еще бы чуть-чуть – и полез бы убеждать, что полковник страдает безвинно. Но польза была: Фрол получил официальное разрешение держать у себя Лену.

Домой он пришел за полночь, на кухне сунул тяжелую голову под струю ледяной воды, встряхнулся.

– Ужин согреть? – появилась Лена.

– Не надо, – буркнул он, стирая ладонью капли воды с лица. Лена принесла полотенце. Не глядя на нее, Фрол взял.

– Вы много пьете… – позволила она заметить.

– Бывает, – вздохнул он.

– Фрол, вы взвалили на себя непосильную ношу. У вас своя жизнь, а тут мы… Не могли бы вы подыскать жилье? Вы же лучше знаете, где нас примут. Нам пора съехать.

– Куда? Если бы были живы мои родители, я отправил бы вас в деревню. Но их давно нет, и у вас никого не осталось. Я все уладил, у меня вам ничего не грозит.

– Ничего? – усмехнулась Лена. – Не хотела вам говорить, но сегодня… Василиса приходила, хотела облить меня кислотой, Даша оттолкнула ее, в результате кислота пролилась ей на лицо. У вас с ней… было что-то?

– Было, – признался он. – Вот змея! Я ей покажу…

– Не надо, она и так наказана. – Лена помолчала. – С мальчиками в школе дети не разговаривают… Фрол… мне страшно.

– У меня вас никто не тронет, – вторично заверил ее он. – А вы больше не открывайте двери. Никому. И не выходите из квартиры.

– Чего нам еще ждать? – тяжело опустилась она на стул и задумалась.

20

Вадик заварил чай, слушая указки Регины Аркадьевны из комнаты, нашел все необходимое для чаепития, принес и поставил на журнальный столик. Старушка разлила чай, Архип Лукич не стал пить, а Вадик с удовольствием взял чашку.

– Молодой человек, – доставала она Вадима, – принесите коробку конфет из кухни. Она на полке лежит. – Пришлось ему выполнить и этот приказ. – Пейте чай с конфетами, – приказала она парню, не удостоив чести угостить Щукина. Видимо, следователь ей не очень понравился, хотя ему на это было наплевать. Но и Архипу Лукичу хозяйка уделила немного внимания: – Я вас не утомила?

Ага, так и ждет, чтобы он взвыл: «Бабуль, а нельзя ли покороче?» Не дождется.

– Нет, – заверил он. – Вы остановились на том, что Лена сказала: «Чего нам еще ждать?»

– А ждал их в скором времени удар. Яков Евсеевич сообщил Фролу лично, что полковник Огарев приговорен к расстрелу. Но и это было не все…

– Тебе, Фрол Пахомыч, поручение есть. Расстрелом Огарева будешь командовать ты. Служишь в нашем ведомстве давно, а пока не доказал преданность нашим идеям.

– Я не палач, – сорвалось с языка Самойлова. – Преданность я доказал, воюя с белыми и с басмачами в Туркестане. – Подобные аргументы приводили десятки заключенных, только их никто не слышал.

– Так тебе не палачом предстоит быть, – сверкнул очками Яков Евсеевич. Кажется, он рассердился. – По-твоему, я тоже палач?

– Это не входит в мои обязанности…

– Обязанности устанавливаю я, – тихо, но ультимативно сказал Яков Евсеевич. – В твою задачу входит всего-то зачитать приговор и отдать приказ. Не понимаю твоего отношения. Мы не палачи, мы проводим чистку наших рядов, это приказ товарища Сталина. Тебе напомнить? Все, кто сомневается и отказывается выполнить приказ, цитирую: «Объявляются врагами народа и иностранными шпионами, которые действуют по заданию спецслужб и контрреволюционных организаций и стремятся саботировать развертывание борьбы против классовых врагов». Задание ясно?

– Есть, – ответил Фрол сквозь стиснутые зубы.

Он не был готов к подобному повороту и не знал, как поступить. Идея пришла внезапно на очередной попойке. Безумная идея. И Фрол начал претворять ее в жизнь. Он делал вид, что пьет из жестяной кружки, а на самом деле почти не пил, зато накачивал все ту же пятерку, успешно разыгрывая пьяного. Перепились все до лежачего состояния, впрочем, Якову Евсеевичу много и не надо, он быстро сломался, остальных пришлось укачивать долго. По роду деятельности Фрол имел допуск к заключенным, но никогда не рисковал войти к Огареву один и поговорить с ним, иначе навредил бы ему и себе. Все, что удавалось сказать, это пару слов во время перехода от камеры до комнаты допросов, да и то не всегда. Когда последний собутыльник, Сальников, упал мордой на стол, Фрол выскользнул из кабинета начальника, где проходила попойка, и направился к Огареву, по пути считая караульных и спешно обдумывая план: стрелять нельзя, выстрелы услышат, поднимут тревогу. Ничего, есть другой способ, а выстрелы останутся напоследок, на выходе…

У последней двери, ведущей в длинный коридор подвала, где по бокам расположены камеры, стоял всего один караульный возле щитка с ключами. Фрол усмехнулся: плохонькую охрану организовал Яков Евсеевич, плохонькую. Ну, как проверка из центра приедет? Туго придется начальнику, жизнь закончит прежде, чем доконает его чахотка. Правда, проверяющих давно не было, Яков пользовался доверием, ибо перевыполнял план по уничтожению врагов. Собственно, отсюда не убежишь, да никто и не делал попыток. Запоры крепкие, на каждом пролете дежурит охрана, а на выходе не только у двери стоят двое караульных, но и у железных ворот дежурят вооруженные люди. Попадая сюда, человек падает духом, ни о каком побеге не думает, а думает, наверное, о несправедливости. Это сокрушающая сила – несправедливость, она полностью парализует, режет под корень.

Молоденький паренек с винтовкой у ноги вытянулся, когда Фрол остановился напротив него и участливо спросил:

– Как служба?

– Хорошо, товарищ Самойлов!

– Слышь, сгоняй-ка за водкой…

– Я ж на посту… – растерялся паренек. – Не могу. Нарушение устава.

– Как разговариваешь со старшим по званию? Скажешь наверху, я послал по просьбе Якова Евсеевича. Вот деньги, адрес, там всегда дадут. А я вместо тебя подежурю.

Паренек не стал перечить: раз начальство приказывает, так тому и быть. Забрал деньги, отдал винтовку и помчался наверх. Глупыш. Фрол мигом приставил винтовку к стене, взял нужные ключи.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?