– Да оставьте вы вашу демагогию для газетчиков! Просто вас лично оскорбил какой-то… Дедов, да? И вы готовы немедленно накинуться со всей своей оскорбленной страстью на нашу армию. Но ведь не вы первая!

– Не переводите стрелку на личную обиду, Артем Васильевич. Речь идет совсем о другом, не хитрите. Вы мне ответьте, зачем нужно издеваться над человеком? Постоянно, зло и целенаправленно? Уж очень все это напоминает криминальный мир. У меня, например, сразу сложилось впечатление, когда я увидела этого вашего Дедова, что подошел уголовник. Честно вам говорю! Нет, господин капитан? Но, кажется, их же прежде не призывали? Даже запрет был. Неужели в нашей армии теперь все проходит?… Что ж вы молчите? Это даже не очень вежливо по отношению к женщине, которую вы пригласили к столу.

Лана откинулась на спинку стула, чтобы слушать пространные, как она полагала, возражения. Но Андрющенко напряженно молчал. Видно, к такому повороту он был не готов и придумывал ответ. Лана не стала ждать.

– Послушайте, господин капитан, если вам трудно сосредоточиться на столь сложном для понимания вопросе, скажите честно, что современная российская армия, в том виде, в каком мы ее сейчас с вами обсуждаем, никому, кроме вас, военных, не нужна. Народ вас кормит, поит и одевает. А что вы с ним делаете?

– Тот, кто не кормит свою армию, кормит чужую!

– Известное изречение. Но мне странно, что вы им оперируете. Или уже привыкли кормиться? Что ж, тоже ответ. Моим читателям будет чрезвычайно интересно прочитать интервью с офицером прославленной дивизии, – Лана поднялась. – Благодарю, господин капитан. Полагаю, – добавила с улыбкой, – что у вас уже пропала всякая охота угощать меня. До свиданья. Значит, теперь надо ожидать письма из Гороховецких лагерей? Это ж вы мне сами открыли страшную государственную тайну, назвав адрес – район Нижнего Новгорода.

– Постойте, куда вы? – словно очнулся капитан. – Постой! – повторил уже громче и с угрозой. – Я кому сказал?!

С капитаном явно, что-то происходило. Будто он вмиг озлобился на весь мир вокруг себя. И еще эти приказные интонации.

– А разве вы не видите, что я давно стою? – насмешливо спросила Лана, поправляя на плече маленькую сумочку.

– Нет, ты мне должна немедленно ответить, какие такие интервью? Я никому ничего не давал и запрещаю!..

– О-о, мы уже, оказывается, на ты? А что, конкретно, вы мне собираетесь запретить, капитан? Вашу жуткую тайну про маневры я не собираюсь выдавать. Ваше имя могу и не называть, если всероссийской славы не желаете. Но – мысли! Они очень дорогого стоят. А за себя можете не беспокоиться, вы ничего нового и умного, на что стоило бы обратить внимание читателей, так и не сказали. Офицер как офицер. Обычное дело. Правда, не отец солдатам, а скорее злой отчим, но уж этого никаким воспитанием уже не исправить. А вот Андрея вы зря замордовали. Чистый, умный человек, не пьющий, так что вы зря придумали историю с ботинками-то. Смотрите, как бы не аукнулось…

– Слушай, а ты не много на себя берешь? – уже с той же наглой, хамской интонацией полного своего превосходства, что вчера Дедов, только еще не сплевывая сквозь зубы, повысил голос капитан.

– Ну вот, с этого вам и надо было начинать, – кивнула Лана. – А то – одеколон, причесочка, усишки, как величать прикажете-с?… Нутро-то не спрячешь, Артем Васильевич. Прощайте. Не увидимся, так услышимся.

И она пошла к выходу. Капитан ринулся, опрокинув стул, за ней. Схватил за плечо, дернул, резко развернув к себе.

– Нет, ты никуда не уйдешь отсюда!

– Девушки! – немедленно крикнула Лана официанткам, удивленно глядящим на эту сцену. Обернулись и сидящие за столиками немногие посетители. – У вас что, господа офицеры всегда так себя ведут? Да отпустите же плечо, капитан, иначе вам придется иметь дело уже со своим начальством!

И он, подумав, процедил сквозь зубы:

– Ну, сучонка! Ты меня еще не знаешь! Ты очень пожалеешь… – глаза его извергали огонь – ну, дракон, да и только. И он не отпускал ее плечо, сжав пальцы так, что ей стало больно.

Лана оглянулась, увидела автобусную остановку и стоящий там автобус.

– Спасибо, я записала все, капитан, что вы изволили мне с такой охотой рассказать, – звонко, на все кафе, выкрикнула Лана, беспечно хлопнув себя по сумочке. – Ну, а это вам на прощанье! – И она звонко вмазала ему ладонью по физиономии и тут же, ловко вынырнув из-под его руки, выбежала из кафе.

Лана, подбегая к автобусу, молила Бога, чтобы успеть, чтоб не ушел без нее. Успела вскочить в салон, и дверь захлопнулась, – видно водитель увидел ее и пожалел. Оглянулась и облегченно вздохнула: капитана не было видно.

И только теперь, когда устало опустилась на сиденье в полупустом автобусе, вдруг подумала, что совершила очевидную глупость. Гонор свой проклятый не сумела сдержать! Терпеть же не могла таких вот! Ну, как же, еще и микроскоп тебе был нужен! Да ведь теперь разъяренный капитан душу вытрясет из несчастного Адьки! Господи, что же делать?… Как остановить?… Или вернуться и извиниться? За что, за оплеуху? Так это ему за сучонку. Нет, возвращаться нельзя, это еще хуже, неизвестно, вообще, чем тогда закончится… Ай, как плохо!..

Лана не знала и не могла предположить, что разъяренный капитан, ворвавшись в помещение КПП, немедленно выяснил, кто у него из нужных солдат в его роте не в наряде, снял со строевых занятий двоих – Коротеева и Затыкина и дал им срочное, «боевое» задание. И эти двое немедленно отправились вслед за отъехавшим автобусом.

А смысл задания был несложен, эти двое и не с такими уже справлялись. Надо было не упустить девку, и аккуратно, без членовредительства, изъять у нее сумочку, в которой наверняка спрятан магнитофон, а затем проследить, куда она отправится. Проживает Елена Евгеньевна Медынская в гостинице «Останкинской», вот из этого и исходить, если она где-то потеряется…

Андрющенко был сильно разозлен. Ну, конечно, оплеухой, в первую очередь, – теперь официантки – Танька там с Риткой проходу, сучки, не дадут, слухи распустят… А то, что эта стерва пыталась его заставить ругать армию, так этого у нее не вышло. Не хватало еще! А хитрая девка, тонкая… Подходы имеет. И он снова, мысленно пробегая по их разговору, оставался в уверенности, что ничего лишнего не сказал. И вся ее болтовня – конечно, пустое. Но – это ведь как повернуть! Те, которые приезжают из газет, умеют так обосрать человека, что не отмоешься потом. Нет, нельзя позволять! Обязательно надо, чтоб солдатики ее догнали…

Жаль, конечно, нужно было сразу помягче, поласковей, соглашаться, хрен с ней, пригласить на экскурсию, к себе, в офицерское общежитие, поддать маленько, ну, и – напялить… Они – жопастенькие, – силу и решительность в мужике уважают. А этого мудака-деда она, конечно, толково вчера кинула, поделом ему… Ишь, разбежался, пасть раскатал, не для тебя телка… И чего она в своем сопливом нашла? Вот же загадка природы, блин…

Нет, наверное, надо было не этих мудаков посылать, а самому догнать. Ну, чего, мол, по-пустому ссориться? Предлагаю вечерком где-нибудь в Москве встретиться и обсудить в спокойной обстановке, без нервов. В армии ведь все возможно… В конце концов, пообещать ей организовать свидание с этим… Нет, сейчас никак нельзя! Не на «губу» же ее вести! Категорически… Поздно!.. Ладно, догонят, так догонят… Хорошая девка все-таки… Гордая! Очень уважал таких капитан Андрющенко. В кровати…