– Том, давай на «ты»?

Мальцева про себя застонала, понимая, что сулит ей этот переход. «Не хочу! Не хочу никаких признаний, чужих секретов, чужого грязного белья и чужих скелетов в шкафу!» – возмущалась она про себя, проклиная собственную карму. Где бы она ни находилась, в какое курортное место ни забрасывала бы ее судьба, везде происходило одно и то же: «Давай перейдем на ты». Ответить: «Не считаю нужным» не позволяло воспитание, и в результате Тамаре приходилось выслушивать бесконечные истории о том, «что нельзя рассказывать никому. Даже родной маме!». Как называлась отведенная ей должность, Мальцева догадалась не сразу. Первые несколько лет она думала, что это почетный титул «наперсницы» и «духовника», поэтому слушала старательно и даже пыталась давать советы. Потом вдруг обнаружила, что глубоко заблуждалась. Оказывается, должность, ей уготованная, к разряду высокооплачиваемых никакого отношения не имела и вела к быстрой профессиональной деформации. И называлась она по-другому: «воспринимающее устройство» или «смывной бачок».

– Как вам удобно, Вика.

– Тогда на «ты».

Тамара «включила радар» и приготовилась слушать.

Вика парила в воздухе как бабочка. Легкая и изящная.

– Далеко пойдет! – обещала ее тренер спортивному сообществу. И оно с готовностью верило «далеко идущим» прогнозам.

– Пока не до учебы… – обнадеживала тренер Викиных родителей, растерянно показывающих на часы – шесть, десять, двенадцать, пятнадцать, семнадцать лет.

– Она не сдаст экзамены!

– Сдаст! – уверенно тыкала тренер в Викины награды: золотые и серебряные кубки-урны, хранящие в себе прах школьной программы.

Пришлось прервать очередные сборы. Получить аттестат зрелости и блеснуть на выпускном вечере в сногсшибательном платье. Заново познакомиться с одноклассниками и укатить обратно.

Снова парила в воздухе, как бабочка. Меняла снаряды, делала сальто на бревне, пока не сработало земное тяготение.

– Отработанный материал! – заявила тренер спортивному сообществу после беседы с врачом.

Спортивное сообщество начало поиски новой Вики.

– Самое время заняться учебой… – обнадежила бывшая тренер Викиных родителей, сгорбившихся у дверей больничной палаты.

– Врач сказал «пока не до учебы». Если повезет – год на вытяжке.

– Встанет! – легкомысленно пообещала тренер обезумевшим от страшных прогнозов родителям и испарилась готовить чемпионов.

Земное тяготение не подвело: Вика прочно стояла на ногах перед врачебной комиссией, присудившей инвалидность. На время. До следующей комиссии.

– При поступлении – льготы! – жизнерадостно обнадежили врачи, дабы подсластить пилюлю.

Викина семья им не поверила и отправилась восвояси. А зря. Команда Краснодарского педуниверситета нуждалась в штатных красавицах для участия в конкурсе «Мисс Кубань». Согласно закону земного тяготения, на голову проректора по делам молодежи рухнула бывшая чемпионка, а вместе с ней и лояльное ректорское: «Ну иди… Работай…»

Начали работать. Снова стало не до учебы. Но льготы действовали, и Вика снова колесила по стране, меняя платья и купальники, до тех пор, пока очередное жюри не попросило ее спуститься со сцены. На-сов-сем.

– Не беспокойся, – пообещало руководство вуза и сдержало свое слово. Бывшая неоднократная Мисс вышла на финишную прямую, ведущую прямо в актовый зал, где проходила церемония вручения дипломов.

Родители плакали от счастья – в руках профессия.

Вика плакала от злости – не знала, что с ней делать.

«Хо-ре-о-гра-фи-я, хо-ре-ог-раф, хо-ре-о-гра-фи-ня, хо-ре-о-гра-фин, хоре – горе, море – ре…», – бубнила про себя бывшая студентка педвуза по дороге на работу.

В пыльном зале районного Дома культуры на облупленном паркетном полу перед Викой замерли девочки.

– Это ваш новый педагог, прошу любить и жаловать, – обыденно проговорила руководитель хореографической студии и кивнула аккомпаниатору.

Та старательно забарабанила по клавишам, и девочки зашагали по кругу, прилежно вытягивая носки.

«Какой ужас!» – подумала Вика, наблюдая за своими воспитанницами. Будучи когда-то бабочкой, она созерцала рядом других особей – тоненьких и мускулистых одновременно. Теперь перед ее глазами прыгали толстушки, пампушки, ватрушки, тщательно оберегаемые родителями и бабушками. Своих детей они видели изящными и стройными, одним словом – идеально подходящими на роль танцовщиц.

Периодически к Вике на цыпочках подходила чья-нибудь мама или бабушка, отводила ее в сторону и многообещающе шептала в самое ухо:

– Обратите внимание на мою девочку. По-моему, у нее талант.

«По-моему, она корова», – зло думала про себя новоиспеченная хореограф, элегантно улыбаясь и томно прикрывая глаза. «Даже не сомневайтесь», – говорил весь ее вид.

Окрыленная чья-то бабушка или мама радостно отбегала в сторону и с таинственным выражением лица трясла головой.

Через три месяца абсолютно непродуктивных занятий Вика поняла, что хореографа из нее не получится по двум простым причинам: она не любит детей – это раз, и она хочет танцевать сама – это два. Ей снова хотелось парить, как бабочке, но земное тяготение железобетонно притягивало ее к паркетной поверхности танцзала в учреждении культуры.

– Больше не могу, – честно заявила Вика руководительнице хореографической студии и протянула заявление об уходе.

– Славы хочешь, девочка? – устало поинтересовалась та.

– Хочу, – призналась горе-хореограф и уставилась в окно.

– Я тоже хотела… Куда теперь?

– Не знаю… Может быть, танцевать…

– Где?

– Не знаю…

– Раньше танцевала?

– Нет.

– Тогда зачем?

– Не знаю… Хочу.

– «Не знаю», «хочу» – передразнила Вику изрядно потрепанная временем бывшая балерина, списанная на пенсию по возрасту. – Учиться надо… Чего ты в своем вузе пять лет делала?

Вика промолчала.

– Учиться надо.

– Научите.

– Я?

– Вы.

Руководительница смерила Вику взглядом и буднично отметила:

– Возраст.

– Мой?

– Ну не мой же! Поздно.

– Учиться никогда не поздно, – выложила Вика свой козырь.

– А ты упрямая… Куда с твоей спиной?

– А я осторожно.

Руководительница поджала губы, подумала и разразилась тирадой:

– Занятие пятьсот рублей. Не устраивает – не держу. Встречаемся три раза в неделю. Танцуешь там, где скажу. Ты замужем?