– Не надо меня учить! Я знаю, что договор был подписан на особых условиях, – перебил его, еле сдерживая своё раздражение.

– Вы связаны по рукам и ногам, Игнат. Ваши фирмы связаны! Прояви ты инициативу разорвать помолвку, она оттяпает большой куш в виде твоих акций, – устало выдохнул он.

– Юрий Андреевич, я тебя уважаю и очень признателен, что ты столько лет занимаешься нашими делами. Но я не поверю, что ты не оставил ни одной лазейки, которая разорит меня по минимуму. Тем более, если учесть тот факт, как ты настаивал не соглашаться на это предложение. Так что выход из сложившейся ситуации должен быть!

– Игнат, потому и отговаривал. Мне этот контракт сразу не понравился, а ты на эмоциях взял да и подписал. Я тебе никогда этого не говорил, но ты поступил очень глупо и необдуманно. Единственное, что тебя оправдывает, это смерть твоей дочери… Прости, не хотел по живому резать… – тяжело вздохнул он в трубку.

– Я своего решения не изменю, ищи! Думай, найди компромат на Ингу! Она ведь ездит по своим островам! Понятно, что сухим я из воды не выйду, но важно не потерять большой процент акций компании. Пока о разрыве помолвки я не объявляю. У тебя трое суток, вытяни меня из этой петли, которую я сам на себе затянул. Юрий Андреевич – старый друг семьи и адвокат нашей фирмы. И он прав! Во всем прав! Я тогда поступил не подумав. Мои нервы были на пределе, точно оголенные электрические провода, дотронься – убьёт. Я был молод, слишком самоуверен и, казалось, сам Бог этой Вселенной. Отца не послушал, женился на самой популярной девчонке нашего универа, и что в результате получил? Избалованную, капризную выскочку, которая думала только о тусовках и красивой жизни. У нас появилась дочь, и она для неё была словно помеха. Ее ничего не интересовало, только бухло и вечеринки. Вот после одной из таких она была не в себе, а няня ещё не пришла. Трагедия, что произошла в то утро, отрезвила мою бывшую жену на всю жизнь, а я на долгое время возненавидел весь женский пол. А потом приплыло это чёртово предложение. На тот момент мне было все равно, знал только одно, что больше ни одной женщине не прорастить семечко любви в моем сердце… Ошибался.

Злата

– Ужин – что надо, но я столько не съем за неделю! У тебя что, на нервной почве рефлекс готовки вырабатывается?! – весело улыбался мне Михаил.

– Да нет, просто жалко тебя. Кто тебя ещё накормит? Вот и наготовила разной домашней еды. Пусть это будет тебе в благодарность за то, что приехал за мной, – с грустью в голосе прошептала я.

– Вот ты и накормишь, – закинул удочку он. – Не грусти, Злата, все наладится, вот увидишь! От легкого помешательства ещё никто не умирал, – пытался шутить он.

– Почему ты считаешь, что это легкое помешательство? – мне стало даже как-то интересно.

– Потому что, если бы ты на самом деле любила, то не убегала бы от него…

– Миша, иногда бегут именно потому, что любят… Тему, которую мы затронули, не очень хотелось обсуждать, она скреблась глубоко внутри, оставляя царапины. Так что надо было что-то срочно предпринять и изменить обстановку. Я решила позвонить подруге.

– Миша, ты не против, если я воспользуюсь вновь твоим телефоном? Мой ещё два дня назад сдох.

– Да, конечно, бери. Протянув мне мобильный, он вышел из кухни, оставляя меня наедине с моим нелёгким предстоящим разговором. То, что он будет именно таким, я не то что знала, а была в этом уверенна. Мой мобильный предал меня и оставил без какой-либо связи. Хорошо, что номер Аллы я знала наизусть. Иначе Дымке пришлось бы голодать.

– Привет, подруга, только не кричи, – поспешила я защититься, – знаю…

– Ничего ты не знаешь! – перебила она меня. – Сегодня уже среда! Хватит прятаться, все равно тебе разговора с ним не избежать! Злата, ты хоть представляешь, что он все время под твоим домом сидит в машине?! Даже ночью, я проверяла…

– Алла, пожалуйста, не надо…

– Что не надо?! Он, между прочим, когда я Дымку пришла покормить, за мной увязался. И, знаешь, у него был такой вид, что если бы я знала, где ты действительно спряталась, тут же ему бы сказала! – выдала она и сразу  продолжила: – Не смей перебивать меня! Ты взрослый человек, а прячешься, словно ребёнок! Проблемы нужно решать, смотря им в глаза. Злат, ты просто не видела его! Под глазами у него круги чёрные, как ночь, щетина на щеках, помятый весь. Сидит ночи напролёт в своей машине и только курит. Не знаю, что он такое натворил, это не мое дело, но, мне кажется, пора просто поговорить, – закончила выговор Алла.

– Да, ты права, что-то я засиделась в гостях, пора и честь знать! Да и тренировки пропускать – не дело. Я в сборную попала, и олимпийская гонка началась. А я вместо тренировок готовкой и уборкой занимаюсь. Спасибо тебе, Алла, вовремя умеешь мозги вставить.

– Все правильно, нельзя расклеиваться надолго. А то может так затянуть, что потом не выберешься! Так что давай, подруга, пора с ним встретиться лицом к лицу!

Игнат

Злата пропала. Двое суток от неё ни слуху, ни духу. Два нескончаемых дня длиною в жизнь… Сколько всего я успел передумать за эти долгие часы ожидания. Подруга Златы заверила меня, что она в полном порядке, и как только немного остынет, вернётся домой, мол, никуда не денется. Вечерами я приходил в зал на тренировки, ждал, надеялся, думал, она появится… Чтобы как-то оправдать своё присутствие перед другими девочками, я попросил тренера позаниматься со мной и преподать несколько уроков. Решил, так сказать, полностью влиться в этот вид спорта и на правах спонсора попробовать на своей шкуре, что это значит. Иначе никогда не поймёшь как это сложно, и сколько спортсмену приходится работать. Обычно люди видят его заслуги в коротком монтированном видео, а за плечами у них – многолетние изнурительные тренировки, травмы, падения и взлеты… В момент, когда Злата, наконец-то, появилась на тренировке, я сражался с одной из девушек. В экипировке и защитной маске она не могла меня узнать. А когда обнаружила мое присутствие, то удивилась, но в целом смогла сдержать свои эмоции и вела себя так, словно ничего не случилось. От ее безразличного взгляда внутри словно полоснуло лезвием. И вместе с этим пришло облегчение, что с ней действительно все хорошо. Но постепенно начал подниматься гнев: из-за нее, из-за ее показного безразличия. Но это