– А потом на ноутбук твоей начальницы кто-то пролил кофе, и все решили, что это была ты. Так?

– Да, – снова кивнула я.

– Затем твоя хорошая подруга Гробец…

– Горобец.

– Да не важно. Твоя хорошая подруга сказала, что тебя видели с ноутбуком около бухгалтерии.

– Только я не пользуюсь ноутбуком на работе. Ноутбук вообще был дома, – напомнила я.

– Но кто-то был рядом с бухгалтерией. Кто-то работал за ноутбуком. Кто-то стер платежки. Кто-то знал твой пароль, и этого кого-то все спутали с тобой.

– Но это же бред! – развела руками я, но Карина меня остановила:

– А потом кто-то обзавелся флаконом яда из офиса твоего сожителя и отравил ваших менеджеров среднего звена, так? И на видео ты, да?

– Да, – покорно кивнула я.

– А видео вообще очень качественное? – спросила Карина.

– Не очень, – пробормотала я. – Черно-белое, небольшого разрешения.

– Разрешения? – нахмурилась Захра.

Я поправилась:

– Нечеткое. Если увеличить, расплывется.

– Значит, в столовой была женщина…

– Сознательно маскирующаяся под меня, – я закончила фразу за нее.

– Именно так! – выдохнула Карина. Я стояла, пораженная простотой решения и одновременно его невероятностью, невозможностью. Зачем, кому, почему? Но если из всех невозможных ответов остается единственно возможный, то только он и будет верным, да? Разве не воспользовались мы только что снова «бритвой Оккама», отсекая версии, связанные с моим помешательством, а также с тем, что я отравила людей?

Так, если это правда…

– Мне нужен адвокат! – воскликнула я. – Хочу снова посмотреть ту видеозапись. Ведь тогда на ней не я, и это улика. Наверняка можно как-то вычислить, что это не я. Взять записи с других мест. Эта женщина где-то ходила. Она спускалась на подземную парковку, прятала флакон. Она где-то еще могла попасть в кадр. Эта женщина может замаскировать под меня волосы, но лицо-то нет.

– Зачем, интересно, ей это все вообще нужно? – фыркнула Захра. – Дура какая-то психованная. Может, как в сериалах, она – твоя тайная внебрачная сестра, которая хочет отомстить тебе за поруганное детство? Тогда она может вообще быть твоим близнецом!

– Что ты сказала? – переспросила я, дергаясь так, словно уже сидела на краешке электрического стула и меня било током.

– Что у тебя может быть тайная сестра-близнец, – повторила Захра, явная фанатка телесериалов.

– Нет, до этого. До этого, – переспросила я. – Ты сказала, что она психованная.

– Ну, не нормальная, это точно.

– Факт номер один. Какая-то психованная хочет уничтожить меня, верно?

– Да, с этим мы уже все согласились.

– Факт номер два. Она подлила в суп яд, который взяла у моего, как вы его называете, сожителя, верно?

– Ну… допустим, – согласилась Карина. – Но она вообще у вас по зданию бродит, как у себя дома. Работает там, наверное.

– Скорее всего, – согласилась я. – Только наш-то отдел находится в большом холле, туда можно попасть по обычному пропуску. Серверная охраняется, конечно, и кабинеты, но наш холл с кубиками словно проходной двор. Около бухгалтерии тоже можно ходить, как у себя дома. Не вопрос, никто и не заметит. В столовой тем более. Но вот закрытый кабинет моего… господи, сожителя – это другое дело. Туда только его клиенты попадают, и то не все, а исключительно те, кому дали персональные консультации.

– А твой сожитель…

– Любовник. Давайте называть его моим любовником, – взмолилась я.

– Ну, как скажешь. Он у вас в фирме кто?

– Он психолог.

– Ага.

– И он занимается всякими бизнес-тренингами, мотивацией и прочим, но раньше! – Я подняла палец вверх. – Когда-то он ведь был психотерапевтом, работал с настоящими психами!

– Да ты что! – всплеснула руками Карина.

– Да!

– И знаете что! – продолжила я. – Кажется, я знаю в таком случае, что стало событием номер один. Не приход этой Черной Королевы – это просто совпадение, не больше. Нет. Еще кое-что случилось именно в этот момент.

– Что? – хором переспросили Карина и Захра.

– Мы с моим сожителем… тьфу, то есть с любовником, стали жить вместе. Я переехала к нему – вот что случилось. После майских праздников был первый день, когда мы с ним вместе приехали на работу и вместе уехали с нее.

– Событие номер один, говоришь? – хмыкнула Карина. – Значит, ревность и месть? Самые распространенные мотивы после наживы, между прочим.

– Но все это только наши предположения, к сожалению, – пробормотала я расстроенно. Карина и Захра переглянулись, а затем Карина хмыкнула.

– А ты не оптимист, Ромашка, верно?

Я рассмеялась в голос.

– Мистер Холмс, ваша дедукция безупречна! Курите дальше! – ответила я. Захра посмотрела на меня с неодобрением, и я вдруг заподозрила ее в том, что она не читала этих книг и ничего не знает о Шерлоке и его трубке.

Мы еще долго теоретизировали, развивая мысль до совершенно абсурдных пределов, но все это от скуки и невозможности провести ни единой реальной проверки. Я не хотела, как в кино, стучать в дверь, звать следователя, проситься на допрос только ради того, чтобы сообщить этому мерзкому, к тому же скептически ко мне относящемуся следователю, что меня подставили.

А то они не слышат это ежедневно по двести раз!

Я дождалась ужина – давали макароны, надо же, все как в кино – и съела все подчистую. Надежда на то, что мой рассудок здрав, привела меня в чувство. А после ужина случилось невероятное. Меня отпустили. Отпустили даже раньше, чем истекли мои сорок восемь часов.

– Я что, действительно могу идти? Прямо на самом деле, прямо на улицу? – спрашивала я у следователя, который встретил меня в комнате допросов, где зачитал постановление о моем освобождении.

– Можете идти хоть на улицу, хоть в парк! – Следователь был злой и красный, а рядом с ним стоял представительного вида адвокат, молодой мужчина с уверенностью в себе, соответствующей стоимости его дорогущего костюма, – Владилен Курасов. От того, как выглядел этот «мой» адвокат, мне стало немного не по себе. Это во что же мне встанет мое освобождение, если он даже ручку для подписи документов мне протягивает золотую, перьевую? Но меня отпускали, и я не собиралась с этим спорить. Мне даже не было предложено подписать что-нибудь о невыезде. Освобождение было полным и тотальным – видимо, хороший был адвокат.

– Я не понимаю. Вы нашли ее? – спрашивала я, пока мы с адвокатом шли по коридорам на выход. Адвокат повернулся ко мне и приложил палец к губам. Он вывел меня на улицу, так и не сказав ни слова, потому что, конечно же, глупая я, у стен есть уши. Только около ворот, пока мы стояли и ждали, чтобы нам открыли калитку, защищенную колючей проволокой, адвокат повернулся ко мне и сказал тихо: