Проблемы, конечно, имелись. Как обойти охрану незамеченным и где искать тайную комнату из тысячи существующих? Но Шелест знал одно: под лежачий камень вода не течет — девиз каждого мало-мальски популярного газетчика.

Сдерживающим фактором оставался конверт Зернова. Если его схватят, то надежды выкарабкаться не будет. На этом здании висела невидимая табличка: «Забудь надежду всяк сюда входящий». Ему нужен посредник, которого очень непросто найти. Человек, которому можно доверять. На данный момент он мог положиться только на Машу Менделевич. По-человечески, как мужчина, он не имел права подвергать девушку опасности, но цель оправдывала любые средства. Он обязан использовать любой шанс, не считаясь с последствиями.

Шелест вышел из машины и отправился в ближайшую телефонную будку. Он знал, что Машка ждет его звонка и злится. Он не хотел перед ней оправдываться и втягивать в свои проблемы, но другого выхода не видел.

— Ну и куда ты пропал, бабник поганый? Так началось приветствие девушки.

— Маша, у меня неприятности…

— Сифилис подхватил? Где моя машина? Баб катаешь? Я тебя ненавижу! Ты…

— Машина стоит в гараже моего приятеля, а я езжу на его развалюхе. Заткнись и слушай. Мне некогда с тобой базарить. Все объясню потом.

— Ты мне обещал пустить по боку все свои репортерские дела, стать нормальным человеком, иначе отец тебя на порог дома не допустит. Ты забыл…

— Прекрати истерику. Моя работа ни к радио, ни к газетам отношения не имеет. Твой отец в курсе. Он тоже повязан с этим делом. Но сейчас не время вдаваться в подробности. Слушай меня внимательно и строго исполняй инструкции. Езжай в нашу квартирку и жди меня до темноты. Если не появлюсь, мчись в наш пляжный домик. Под верхней ступенькой отодвигается доска. Подними ее. Под ней лежит голубой конверт. Запомни. Если я не нарисуюсь до темноты, возьми этот конверт и передай его подполковнику Елистратову. Лично в руки и без свидетелей. Запомнила?

— Что значит, не придешь? Дурак ты безмозглый… Шелест положил трубку. Все, что скажет ему Маша, он знал. Во время разговора он не спускал глаз с центрального входа и ворот гаража. Духонин не появлялся. Происходит что-то серьезное. Ждать больше нельзя. Важно проникнуть в цитадель незамеченным. Если там находятся ребята, которые за ним гнались, то вряд ли они видели его в лицо. Возможно, пронесет. Опыт ему подсказывал: работать в лоб — значит расшибить его о стену. Нужно искать обходные пути и маневрировать.

Шура Шелест перешел дорогу и обошел здание с тыльной стороны. Отсюда из окон открывался вид на море и прилегающий к отелю парк с клумбами, пальмами и кипарисами. Изящные фонтаны завершали изумительную картину райского уголка.

Здесь также имелось несколько входных дверей. Одна, обшитая жестью, вела в котельную, если верить табличке, другая, судя по бакам с пищевыми отходами, — в кухню одного из ресторанов. Тут не просочишься. Ресторан наверняка находится под присмотром, и чужака заметят сразу.

На двери котельной висел тяжелый замок. Отмычек у репортера не было, да и пользоваться ими он не умел. Но он заметил другую лазейку — окна подвала, прикрытые кустарником. На них не было решеток. Правда, они слишком узкие, но если постараться…

Намочив свой носовой платок в фонтане, он прогулялся вокруг, улучил момент и юркнул в кусты, изрядно поцарапав лицо и руки колючим шиповником. Сейчас он на такие мелочи не обращал внимания. Прилепив платок к стеклу, он ударил по нему кулаком, и оно треснуло. Вынув стекла, Шелест лег на спину, просунул ноги. Окна подвала находились под самым его потолком. Прыгать не очень приятно, но выползти назад он уже не мог, его изогнуло в дугу, как гимнастку в цирке. Шелест вцепился в раму и сделал последний рывок. Полусгнившая доска треснула, и он полетел вниз.

Приземление смягчил пиджак, зацепившийся за вентиль трубы. Духота, полумрак, толстый слой пыли и трубы всевозможных размеров и диаметров, сотни вентилей и приборов со стрелками.

Он с тоской глянул на узкую полоску окон под потолком. Войти — вошел, а о выходе придется забыть. К лазейке не подберешься.

Шелест прошел вдоль стены и добрался до стальной лестницы, ведущей к массивной двери из кованого железа. Вместо ручки на двери было колесо, похожее на руль троллейбуса. Он начал его крутить, и оно легко поддалось. Когда колесо застопорилось, Шура налег на дверь плечом, и она медленно открылась. Так он очутился в прохладном узком коридоре, освещенном несколькими стеклянными плафонами в металлических панцирях.

Дойдя до конца коридора, он обнаружил еще одну круто взвивающуюся вверх железную лестницу, похожую на корабельный трап, и справа небольшую комнату. Это была рабочая раздевалка. Деревянные шкафчики со спецовкой, инструменты, пустые пивные бутылки, стол с рассыпанными фишками домино и деревянные скамейки.

Решение пришло само собой, и через несколько минут Шура Шелест превратился в рабочего человека. Синий комбинезон с эмблемой отеля на груди и спине, промасленная кепка, надвинутая на глаза, пара мазков грязи на лице для конспирации и чемоданчик с инструментами в руках. Такой наряд мог стать лучшим пропуском в любое помещение, где есть железяки.

Теперь, уверенный в себе, он направился дальше. Поднявшись этажом выше, Шелест сунулся в одну из дверей, но она оказалась запертой. Следующая тоже. Ни одна из дверей не открывалась. Стало ясно, что охранники не зря едят свой хлеб. Не любят они неожиданностей и лишних лазеек. Чем меньше дверей, тем спокойнее.

Пришлось подниматься еще на этаж выше. Дальше лестниц не было. Всего две двери, и одна из них открылась. Он попал в холл второго этажа.

Человека четыре стояли справа у окна. В руках рации. Это не тот этаж. Осиное гнездо выше. Так он слышал, но сам в гостинице никогда не бывал.

Пересекая холл, он увидел перед собой лифт, возле которого стояли двое парней. Ноги на ширине плеч, руки за спиной. Картина из фильма «Семнадцать мгновений весны». Слева — парадная лестница, там четверо. Нет, двое лучше, чем четверо.

Слева от лифта дверь. Надпись: «Служебное помещение. Посторонним вход запрещен».

А если он закрыт? Поцеловаться с дверью и вызвать интерес у костоломов? Но в лифт они его точно не пустят. На раздумья времени не оставалось. Ноги то шли, а расстояние плевое. Вот он и воткнулся в дверь с предупреждением для посторонних, а она возьми и откройся.

Он вошел и вытер кепкой пот с лица. А дальше?

Темно. Он ничего не видел, но отчетливо слышал шум лебедки, таскающей лифт по этажам. Ощупав стену, его рука попала на выключатель. Вспыхнул свет. Небольшая комната, а справа решетчатая дверь с замком. За ней шахта лифта. Мимо него вверх прошла кабина.

Выйти из помещения и уйти? Куда? Но и здесь выхода не было. Шелест подошел к решетке, глянул вслед идущему вниз лифту. Он заметил на крыше кабины ручки люка. Через него можно попасть внутрь. Уже выход. Рискованный, но реальный. И подняться можно куда угодно.

Репортер покопался в инструментах и нашел то, что помогло ему с легкостью справиться с замком. Решетка распахнулась. Под ним находилась квадратная шахта этажа в три. Впрочем, он поднялся по трем пролетам, значит, находился на втором, учитывая подвал. Лифт спускался ниже. Гадать не имело смысла. Он уже загнал себя в тупик, и ему оставалось действовать, а не размышлять. Он встал на самый край перед шахтой. Когда кабина пошла вверх и когда крыша сравнялась с порогом, он просто перешагнул черту и оказался на подъемнике, крепко ухватив трос обеими руками. Перед глазами мелькали двери с номерами этажей. Если кто-то решит поехать на последний, то его сомнет в гармошку. Репортер осторожно лег, свернувшись в калачик. Резкие движения и лишний шум могли услышать в кабине.