слова, лица, силуэты мелькали передо мной, служа напоминанием, что вселенский часовой механизм все так же исправно тикает. И время разговора, который я запланировала, подходит все ближе.

— Ты сегодня какая-то рассеянная, — заметил Влад, присаживаясь рядом на поваленное бревно.

— Тебе показалось, — ответила я, переворачивая палку с нанизанной на нее сосиской, одна сторона которой получила ожог минимум четвертой степени.

Влад забрал у меня испорченную закуску на импровизированном шампуре.

— Волнуешься за наших родителей? — он с улыбкой протянул свою — идеально подрумяненную со всех сторон.

— С чего бы? — пожав плечами и оглядевшись по сторонам. — Кстати, где…?

— А где Сергей Анатольевич?

— А обещанные песни у костра будут?

— Есть че нормального пожрать?

К костру подтягивались остальные — и у каждого был вопрос, который требовал незамедлительного ответа.

— Я знаю одну страшилку. Хотите расскажу? — Рома ковырнул палкой костер, выкатывая на свет божий обугленную картошку. — В одном черном-черном городе…

— Что за зашквар, Кравченко? — сморщила нос Пешкова. — То же мне страшилка для малолеток! Вот, я лучше знаю. В одной деревушке…

Закат еще не отгорел, а культурная программа началась по полной. Оставалось только дождаться, когда кто-то решит начать прыгать через костер.

Поежилась — но не под впечатлением от истории. Она была скорее вызвана внутренними переживаниями.

Без слов мужская куртка опустилась мне на плечи — накрыла руки Влада, оставшиеся на моих плечах, и прильнула к нему, чувствуя успокаивающее тепло.

— Закругляемся! Все по палаткам! — Караев с мамой еще не вернулись, благо директор догадался взять третьего надсмотрщика. Физрука. Правда, об этом мы узнали, когда прибыли на место. И маме уже некуда было деваться.

Встала, плотнее кутаясь в куртку и напоследок вдыхая знакомый аромат, которому примешался горький запах полыни и костра. После скинула ее с плеч и протянула Владу.

— Не нужно, — покачал он голову.

— Эм… Влад?

— Да?

— Спокойной ночи…

— И тебе, — лёгкий поцелуй достался моей щеке.

Заползла в палатку, чувствуя, себя бесхребетной трусихой. И я упрекаю маму в нерешительности? Сама недалеко от нее ушла…

Ворочалась, вздыхала, думая, как завтра все-таки поднять интересующую меня тему, вдруг молния на палатке поехала вверх. А спустя пару секунд вошедший рухнул на Настину половину лежанки.

— Ну наконец-то… — повернулась, думая, что это Торихина. Но разглядев — благо походный ночник еще не отключила — забилась в противоположный угол.

— Клянусь, приставать не буду, — заверил меня Чернышев. Тени, игравшие на его лице, придавали ему странно выражение. Загадочное, будто я уснула и мне снился сон. — Рома с Настькой меня выперли. Так что я бездомный.

— Так они…

Влад кивнул.

— О.

Начавшийся разговор скончался в муках, а его предсмертные крики до сих пор раздавались у меня в ушах.

Мы оба молчали, а я даже боялась пошевелиться. Потом мне это надоело, и я села, подтянув к себе колени.

— Как думаешь, твой папа и мой мама заблудились или их съел медведь? — хотела пошутить, но не вышло. Голос звучал через чур напряженно.

— Вряд ли. У папы собой спутниковый телефон. Связь с цивилизацией не потеряет. Думаю, у них там тоже… Разговор по душам.

— А-а-а.

Снова пауза, наполнившаяся шуршанием леса и уханьем совы вдалеке.

Влад придвинулся ближе. Ладонь скользнула по моей щеке, зарывшись в волосах.

Надо ему сказать…

Он мягко повернул мое лицо к себе, приблизился и поцеловал.

Надо сказать…

Стало жарко, дыхание перехватило, когда горячие губы переместились к подбородку, а потом к шее.

Он должен знать…

Не прошло и минуты, как я оказалась прижата к парному двуспальному мешку, обвив руками шею парня, смакуя поцелуй.

Черт с ним, потом…

Ладони Влада скользнули по моей груди, я неосознанно выгнулась, прикусив его губу. Странный звук, похожий на рык вырвался из его рта. Поцелуй стал требовательней, а мозолистые пальцы, обожгли кожу живота пробираясь под футболку.

Передо мной будто красный сигнал светофора зажегся.

Так! Стоп!

Ушла с траектории следующего поцелуя, и уперлась ладонями в грудь парня.

Влад оторвался от меня тяжело дыша.

Увидев его лицо, я даже чуточку пожалела, что остановила его. Но я всё-таки покачала головой. А он все понял, сел, а после подал мне руки. Что было кстати — у меня, все тело словно кисель превратилось, без посторонней помощи было бы трудно подняться.

— Прости… — пробормотала я, опустив глаза.

Влад взял меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Даже в потемках было видно, что он не злиться. Слегка расстроен, но не злится.

— Если ты не готова — я подожду.

Вот мой шанс задать мучащий меня вопрос.

— И сколько… Ты готов… ждать?

Влад покосился на меня с подозрением.

— Надеюсь, ты не давала пятилетний обед безбрачия?

— Нет-нет! Просто я хочу сначала поступить. Сдать хотя бы первую сессию… — губы и кожа еще горели от его прикосновений, а внутренний голос умял сократить срок. Я сама не выдержу ждать целый год! — Чтобы не отвлекаться на… — запнулась, не зная, под каким соусом лучше подать мою точку зрения.

Но Влад все понял.

— Хорошо, — легко согласился он. — Но…

Рывок — и он снова повалил меня на спальное место.

— У меня будет одно условие…

***

Стояла перед дверьми класса. Через несколько минут должен был начаться урок. Но я не спешила заходить. Сердце гулко стучало в груди.

Пока все, кого я встречала, пока поднималась на второй этаж, не придали значения моей смене имиджа. Только один парень из параллели, подвис, разглядывая меня. Видимо, пытался вспомнить, где меня видел.

Поправила очки на носу, затянула потуже хвост. И толкнула дверь от себя.

Разговоры смолкли. Потом начались перешептывания. Довольно безобидные.

«Ты знала, что Соколова очки носит?»

«Она и без макияжа вполне ничего. Только лицо бледноватое…»

«Эта блузка совсем не подходит к юбке»

«Это че, Аська?»

Думала при каждом слове и взгляде буду болезненно снижаться, сутулясь и краснея. Но нет мне было все равно. Кажется я переросла свой давний страх.

Найдя взглядом Влада у дальнего окна, направилась к нему — он обернулся, и на его лице расцвела улыбка.

— Вы только посмотрите… — начала было Кашернова, но подавилась своей фразой, как только Влад по-собственнически притянул меня к себя, под одобрительный гул одноклассников, а его губы вполне невинно обожгли мой висок.

— И тебе доброе утро, Ангелина, — улыбнулась я ей.

Чувствуя, как что-то тяжелое отделается от сердца и растворяется в воздухе. А его место занимает безграничное счастье.

Ведь на свете нет ничего лучше, чем быть самой собой. С человеком, который принимает тебя такой, какая ты есть. Да, звучит банально. Но в банальностях порой проявляется