Судя по неприятному взгляду, информация о родстве с Генрихом Станкевичем его совершенно не впечатлила.

– К вам в представительство вчера днем от залива Сент-Луис пешком отправились двое: сын американского прокурора Дэвида Мэйсона и наш соотечественник, Максим Царев. Оба молодые парни – один блондин, постоянно улыбается, а второй темноволосый, в солнцезащитных очках часто ходит, даже в темноте иногда. Скажите, они дошли до вас?

– Вроде были похожие. Здесь где-то недалеко должен быть начальник охраны, Семенович его фамилия, найдите и спросите, – ответил Петров и не прощаясь двинулся прочь.

– Эй! Стойте, а… – Алиса так удивилась его поведению, что даже не сразу поняла, что происходит. Она сделала вслед пару неуверенных шагов, но Петров уже прошел между двумя плотными группами собравшихся в очереди на раздачу еды гражданских и ускорив шаг, скрылся из вида.

– Ах ты… мышь серая, да я отцу пожалуюсь, в Кувшинскую Салму поедешь работать!

Где находится Кувшинская Салма Алиса не знала, но именно это название периодически употреблял ее отец по памяти службы в штабе Краснознаменного Северо-Западного пограничного округа – упоминая место, куда, бывало, грозил отправлять проштрафившихся подчиненных. И не только грозил.

Раздражению Алисы сейчас не было предела. Тем сильнее ее брала злость, что связи с отцом никакой не было. Вернее, связь была, но отец сейчас отсутствовал в зоне прямого доступа, дозвониться до него не получалось – участвует в каком-то собрании или мероприятии, как обычно. Так что опция «решить проблему одним звонком» у нее сейчас просто отсутствовала.

А значит, в ближайшее время не просто наказать, а даже вразумить этого плюгавого штрайбикуса в таких модных сейчас очках не было никакой возможности. Выругавшись негромко, Алиса гоняться за Петровым все же не стала, а отправилась искать упомянутого Семеновича. Девушка оббегала всю доступную к посещению палубу, два раза едва не устроила скандал, но Семеновича все же нашла.

– Да-да, Царев, был такой, – покивал усатый и устало выглядящий сотрудник безопасности торговой миссии. – Только я не знаю, где они.

– В смысле?

– Они оба за стенами торгпредства находились, когда у нас самая война началась. Есть надежда что выжили, не волнуйтесь. Когда мы эвакуировались, тела точно не обнаружили.

Алиса, ошарашенная, сделала несколько шагов назад.

– Но как же…

– Девушка, не волнуйтесь. Я держу руку на пульсе, как только будет информация, могу сообщить. Вы где расположились? Могу посыльного отправить.

- Я… я…

Алиса не сразу нашлась, что сказать. Потом сбивчиво объяснила, где находится выделенная ей каюта, в которой разместили еще двоих кроме нее. Оставив ошарашенную Алису, Семенович отвлекся. Девушка же отошла в уголок столовой и присела прямо на пол, прислонившись спиной к стене и невидящим взглядом глядя на мельтешение людей.

Это было странное чувство.

Пару дней назад, когда она увидела, как какой-то наглый хам спровоцировал и практически избил в самолете ее сводного брата Альберта, она испытывала к этому наглецу только отвращение и злость.

Когда вскоре она увидела этого хама на парусной лодке – одного, посреди моря, поняла: вот она, справедливость, и сейчас он сполна ответит за свой низкий и наглый поступок. Но дальнейшие события выбили Алису из колеи, случившееся потом захватило ее в какой-то невероятный водоворот событий. Событий, в которых она по большей части была лишь наблюдателем.

Поворотная точка случилась вчера днем, в особняке Мэйсонов: во время беседы с этой золотоволосой змеей Шиэн, у Алисы в восприятии будто что-то словно перещелкнуло. Слова Кэрол, что она с удовольствием познакомит Максима со своей дочерью, просто совершенно перевернули ситуацию в глазах Алисы. Она вдруг поняла, что Максим – тот самый человек, которого она ждала и о котором мечтала. Пусть она его и сразу не узнала, не поняла, но теперь он – ее. И точка.

Мысли о том, что Максим мог погибнуть, наполняли Алису тянущей горечью – она не готова была верить в это. Она не была готова к тому, что Максим не узнает и не поймет, как сильно она сейчас хочет сообщить ему о своей ошибке.

Сколько Алиса так просидела в мыслях, она даже не поняла. На нее навалилась усталость – со времени прилета во Флориду она спала совсем мало, а последние две ночи так и вовсе полнились переживаниями с напряжением опасности. И Алиса частично отключилась – проваливаясь не в сон, а в частичное беспамятство из-за усталости. Из этого странного плавающего состояния ее выдернуло ощущение прикосновения к плечу, и почти сразу рядом с девушкой присел усатый и все такой же усталый Семенович.

– Ты здесь до сих пор, – удивился он. – Нашлась пропажа, можешь встречать.

Алиса, выныривая из полубеспамятства, попробовала встать. Все тело затекло, во рту пересохло, мысли с трудом собирались в кучу.

– Что? – хрипло переспросила она.

– Ты же про Царева спрашивала? Привезли, живой.

Проморгавшись, Алиса вдруг поняла и осознала, о чем речь. Поправила волосы и мельком посмотрев в карманное зеркальце, вышла вместе с провожатым Семеновичем в коридор. Мелькнули серые переходы, гулкие металлические трапы – спустившись на другую палубу, уровнем ниже, она практически нос к носу столкнулась с Максимом. Он шел в сопровождении двух матросов, опираясь на них и прихрамывая. На лице следы засохшего медицинского геля, рука в шине на перевязи, под чистой свежей футболкой заметны бинты повязок.

– Максим, привет! Я рада что ты…

Алиса осеклась, не зная, что сказать. Сказать «в порядке», так он не в порядке…

«Рада что ты… рада что ты… чему ты рада-то, ну думай же, ну!» – заметались мысли.

Пока Алиса думала, Максим кривовато улыбнулся, подмигнул ей и уже прошел мимо, даже не оглянувшись. Алиса обернулась, снова открыла рот окликнуть, промолчала и потом закрыла. Двинулась было следом, но из кабинета лазарета – куда привели сопровождающие Максима, военный доктор ее вежливо, но убедительно попросил выйти.

У двери нервничающая и проговаривающая в голове разные сценарии диалога Алиса прождала около четверти часа. После вдруг опомнилась и решила быстро привести себя в порядок. Почти бегом вернулась в отведенную ей каюту, сходила приняла душ и помыла голову, переоделась. Вот только когда она снова пришла в лазарет, едва не заблудившись, оказалось, что Максима от врача уже увели.

Он нашелся совсем неподалеку – в общем зале уже больше чем наполовину заполненного госпиталя. Здесь сновал военно-медицинский персонал, прибывшие с берега гражданские медсестры, переговаривались раненые – практически все эвакуированные с берега туристы,