Он указал на свой ошейник.

— Мы сидим тут уже несколько десятков лет. Никто не знает, где мы и что с нами стало, а если бы даже и узнали, никого это не волнует.

— Говори за себя! — рявкнул Гальдор, в первый раз за все время соизволивший сказать что-то внятное.

— Ну, ты, конечно, можешь сколько угодно мечтать о том, как сюда явится армия тебе на выручку, а у меня и другие дела найдутся! — отпарировал Кельян и снова обернулся к Меро. — Пока что я попросту счастлив, что могу поговорить с существами, не чуждыми цивилизации, с теми, кто, возможно, расскажет мне, что творится дома.

С теми, кто может говорить на моем языке — и не откажется поговорить.

— Он взглянул через плечо на Гальдора. — И еще я жажду новостей. Я так стосковался по новостям…

— Наши новости тебе не понравятся, — предупредила Шана.

Кельян поморщился.

— Может, и так, но ведь заранее никогда не скажешь.

Я уже так давно не был дома! А вдруг вы скажете, что этого гада, лорда Дирана, единорог забодал или что-нибудь в том же духе. Этого хватит, чтобы сделать меня счастливым. Я ведь сюда попал отчасти по его вине.

Услышав имя лорда Дирана, Шана с Меро вздрогнули.

Кельян внезапно расплылся в улыбке.

— А, так, значит, вы его знаете! И что, с этой скотиной действительно что-то стряслось? Радость-то какая! Надеюсь, что-нибудь очень неприятное?

— Ну.., в общем, да, — выдавила Шана. — Только это очень запутанная история. И длинная к тому же.

— Ничего, это только продлит удовольствие. Ладно, давайте я пока что сообщу вам кое-какие полезные сведения.

Кельян снова улыбнулся радостной улыбкой ребенка, которого угостили конфеткой.

— А знаете, вы мне, пожалуй, начинаете нравиться, хоть мы и смертельные враги! Так вот. Во-первых, эти люди — тот самый народ, который наши древнейшие хроники называют грелеводами, хотя они, похоже, уже лет сто не видели ни одного греля.

— Ага! — кивнул Каламадеа. — Я так и думал. Они соответствуют всем описаниям.

— Для начала — действительно важная вещь. У них есть что-то — не знаю, что именно, — что защищает их от магии. Так что не пытайтесь на них нападать.

Шана скривилась. Кельян кивнул.

— А-а, вижу, вы это уже выяснили.

— Попробовали, — подтвердила Шана, растирая руки. — Ну, по крайней мере, они не напали в ответ. Так что, думаю, нам повезло.

Эльф рассмеялся.

— О, они относятся к нашей магии с величайшим презрением! У них сохранились предания о могущественных эльфийских магах, но встреча с нами убедила их, что легенды преувеличивают. Иллюзии их не обманывают, разве что показать им нечто такое, что они ожидают увидеть, — и то если они не будут слишком сильно присматриваться.

Ну, вот, к примеру, если кто-то из них заглянет в этот шатер, я могу до посинения плести иллюзорную личину Джамала, но они все равно будут видеть только меня. А вот если мне удастся пробраться в шатер Джамала и сесть на его место, они поверят, что это действительно Джамал, пока не приглядятся повнимательнее.

— То есть удрать, прикинувшись волами или сделав себя невидимыми, невозможно, — закончил за него Кеман.

Эльф кивнул.

— Магическое оружие — молнии, огненные шары и все такое прочее — на них тоже не действует. Сейчас они очень встревожены и держатся начеку, потому что здесь для них чужая территория. Обычно они живут в сотнях лиг к югу отсюда, но в последние пять лет на юге была страшная засуха и скот страдал от бескормицы. А они почти целиком живут за счет своего скота. Они не понимают, чем вызвана такая засуха, и это их тоже тревожит. Они боятся, что духи предков разгневались на них, и когда я говорю, что дело не в этом, мне не верят.

— Надо понимать, ты знаешь, в чем дело? — мягко осведомился Каламадеа.

— По крайней мере, догадываюсь, — охотно ответил Кельян. — Этот дурак Диран начал баловаться с погодой задолго до моего рождения и к тому же убедил заняться этим всех прочих. И теперь погода будто взбесилась. Это и разорило мою семью: раньше мы владели славным маленьким поместьем, но из-за этих дождей его затопило, и теперь там сплошное болото.

— И скорее всего это вышло не случайно, если кто-то из твоей семьи имел несчастье досадить лорду Дирану, — мрачно заметил Меро.

Гнев, вспыхнувший в глазах Кельяна, сам по себе был достаточным ответом, но эльф все же кивнул, подтверждая догадку Меро.

— Ну, а раз где-то дождей выпало слишком много, значит, где-то их не было совсем, верно?

Каламадеа кивнул, но ничего не сказал.

— Четыре шатра в центре лагеря — самые важные, — продолжал Кельян. — В восточном живет Джамал, военный вождь. Западный шатер принадлежит Железному жрецу. Не вздумайте ни под каким предлогом заходить в северный и южный шатры — разве что кто-то из жрецов вас туда отведет. Эти шатры посвящены духам. Если вы их оскверните, вас изобьют до полусмерти, а потом подвергнут обряду очищения, который заставит пожалеть, что вас не забили до смерти.

Судя по мрачному виду эльфа, это он, видимо, тоже узнал на собственной шкуре.

В шатер вошла женщина с плоской корзиной, искусно сплетенной из травы. Кельян вскочил, взял у нее корзину и поставил перед сидящими.

— Ужинать будешь? — спросил он у Гальдора, садясь на место.

Гальдор мотнул головой.

Кельян пожал плечами.

— Тебе же хуже.

В корзине лежала стопка тонких белых лепешек, полоски жареного мяса, накрошенный лук, несколько круглых чашек, мех и миска с чем-то белым.

— Лепешки — это здешний хлеб, — сказал Кельян. — Мясо — говядина. Оно довольно вкусное, но жесткое.

В миске — масло, а в мехе — свежее молоко. Утром дадут лепешек, сыру и еще молока.

Эльф взял лепешку, ловко завернул в нее полоску мяса, посыпав ее сперва луком, и налил себе чашку молока.

— На юге они еще пиво варили из ячменя, но ячмень давно кончился. Как тут будет, я не знаю. До засухи вообще еда была получше, разнообразнее. Они тогда торговали с земледельцами…

Он вопросительно вскинул бровь, глядя на Шану, которая перекидывала из руки в руку полоску горячего мяса.

— Я так понимаю, что эти разговоры насчет торговли были чистейшей выдумкой?

— Вообще-то нет, — сказала Шана, заворачивая мясо в лепешку и дуя на обожженные пальцы. — Мы — в смысле, волшебники — снова ввязались в войну с эльфийскими лордами. На этот раз война окончилась более или менее в нашу пользу, и мы заключили договор, согласно которому могли беспрепятственно уйти и поселиться тут неподалеку. У нас есть кое-что, что можно продать, и нам проще купить все необходимое, чем создавать его с помощью магии.