Лавки заполнились, но тишина, которая повисла в зале, не обещала ничего хорошего. Тахг перенес тяжелый взгляд на жреца.

– Откуда ты взял этого несчастного?

Вместо Одеренна ответил Навер:

– Мои люди схватили его, когда он крутился подле ворот… И я не знаю, нет ли там еще и других, – добавил он через мгновение.

– Откуда нам знать, что ты не дал по голове одному из посольских стражников, что вышел по нужде? – раздалось из зала. Несколько человек даже засмеялись.

– Потому что все из Горной Стражи – здесь. – Навер поднял ладонь. – Разве что их предводитель о ком-то позабыл.

Кеннет мог только смотреть, как в зал входят его солдаты. «Их вводят» – было бы более точным. По двое, по трое вталкивали в двери, большинство без доспехов, но все с оружием и в плащах. Две шестерки, вышитые на груди тех плащей, выглядели как немое обвинение. Приветствовали их ледяными взглядами.

Лейтенант встал, притягивая внимание всех присутствующих, и обратился к стражнику, стоявшему ближе всех:

– Кейв, как вас сюда завлекли?

– Сказали, что господин лейтенант дал приказ: надеть плащи, взять оружие и пойти в зал. Тот, что доставил эти слова, был одет как один из людей тахга. – Волк хмуро оглядел зал, держа ладонь на рукояти меча.

Офицер кивнул. В этом не было их вины, он не предвидел такой возможности.

– Построиться по десяткам!

Отряд в несколько ударов сердца создал четыре идеально ровные шеренги. Несмотря ни на что, были они частью армии империи.

– Это все твои люди, лейтенант? – ядовито усмехнулся жрец.

– Да.

– А этот? – Палец обвиняющее уткнулся в сторону лежащего тела.

– Этот не мой.

– Но тогда – чей? И почему он носит знак твоей роты? И зачем прокрадывается к воротам, в ночи, чтобы никто его не увидел? И где остальные «не твои» люди?

Каждая фраза источала иронию. Кеннет взглянул в глаза Йавена и увидел в них… ожидание. «Теперь твой ход, – говорил, казалось, этот взгляд, – я проиграл с графиней, но теперь мой противник – ты». Лейтенант спокойно сошел с возвышения, присел над лежащим, совершенно игнорируя растущий шум. Аккуратно перевернул его на спину, проверил пульс. Мальчик был жив, и казалось, что, кроме большой шишки на лбу, он совершенно не пострадал. Кеннет поднялся и обратился к залу:

– Горная Стража кроме номеров носит на плащах собственный символ, – сказал он, дотрагиваясь до знака на груди – стилизованной собачьей головы. – Вышить себе номер может всякий, но за фальсификацию символа отряда Стражи – пойдет под топор.

Ему не пришлось прибавлять, что на плаще пленника такого знака нету. Шум стих, и лейтенант понял, что он оказался в центре внимания всех в зале. Откашлялся.

– Этот плащ принадлежал моему десятнику и как подарок был отдан в руки некоему ребенку, которого коснулись боги. – Он склонился и взял лежащего на руки. – В империи не принимают в армию целованных Госпожой Удачи.

Он двинулся вдоль зала, от лавки к лавке. Паренек был легким, слишком легким для своего возраста, голова его бессильно свешивалась. Плоское лицо, легко скошенные глаза, маленький подбородок были слишком хорошо видны. Никто в здравом уме не мог бы продолжать думать, что это – шпион. Люди кивали, успокаивались, большинство переводили повеселевший взгляд на Йарвена и Навера. Становилось понятным, что эти двое сваляли дурака.

Кеннет обошел зал и встал перед жрецом. Тот взглянул ему в глаза и широко улыбнулся. Улыбнулся!

– Хорошо, лейтенант. Это проясняет наше небольшое недоразумение, – махнул рукою жрец, и двое подручных Навера подошли и отобрали у Кеннета паренька. – Однако мы до сих пор не знаем, что с ним делать: ведь, в конце концов, он прокрался через границу и крутился подле замка. Такие вещи даже идиоту нельзя спускать.

– Лейтенант, – позвала его графиня от стола. – Прошу вас подойти ко мне.

Что-то в ее голосе приказало ему сразу же повиноваться. Она смотрела напряженно, с лицом неподвижным, будто маска. Кокетливая, щебечущая девушка исчезла бесследно. Прошептала:

– Лейтенант, здешние люди не признают, – поколебалась она, – таких, как этот мальчик, теми, кого коснулась Госпожа Удачи. Не считают, что они приносят счастье. В некоторых наиболее древних разновидностях культа Сетрена их даже считают теми, кого коснулась тьма. Есть селения, где после рождения такого ребенка его и мать закапывают живьем в землю. Вы понимаете?

Он не понимал. Покачал головой.

– Никто и ничто его здесь не охраняет. А если кто-то из ваших солдат вытащит оружие, мы не выйдем отсюда живыми. Я видела вооруженных людей в дверях, и это не была стража тахга.

Кеннет перевел взгляд на младших офицеров и едва заметно указал им на все еще стоящих в идеальных шеренгах стражников. Те поняли. Встали и пошли к своим десяткам. Заняли места в строю.

– Что теперь? – Лейтенант обратил вопрос непосредственно к графине.

– Теперь, – опустила она взгляд и сразу же вскинула его. – Теперь они его убьют.

Поймала его врасплох, но, скорее всего, говорила серьезно.

– Нет… Тахг…

– Нет, стражник, не могу. – Владыка Винде’канна не взглянул на него, только сжал кулаки. – Это пленник Навера, и даже у меня нет права его отобрать. Это дело не между ним и мною, но – между ним и тобой.

– И он примет вызов?

Слова эти у него вырвались, будто вообще миновав часть мозга, отвечавшую за мышление.

– Я запрещаю! – Шепот графини скрежетнул железом. – Офицер империи не скрестит меч с племянником тахга! Если проиграешь – он все равно его убьет. Если выиграешь и прольешь здесь кровь кого-то из рода Сына Топора, мы получим войну. Ничего нельзя поделать. Ничего!

Кеннет повернулся в сторону зала, где продолжались приготовления к забаве.

Парнишка стоял, поддерживаемый под руки двумя головорезами Навера. Голова его еще свешивалась на грудь, грязный плащ волочился по земле. Племянник тахга взглянул на лейтенанта и усмехнулся. Махнул рукою, кто-то брызнул в лицо пленнику водой. Рывок, сдавленный крик, руки в железе сильнее сжали плечи. Кеннет не видел лица парнишки, но движения мышц спины, то, как он замер, панические подергивания головой говорили слишком о многом. Боль, шок, дезориентация. Растерянность.

– Ты знаешь, где находишься?

Голос Навера был тих и ласков. Мальчишка не ответил, голова его все двигалась из стороны в сторону, будто он что-то искал. Небрежно, наотмашь, бандит ударил его по лицу. Голова пленника дернулась назад, вперед и сделалась неподвижной.

– Я задал тебе вопрос. Ты знаешь, где находишься?

Тишина. И потом:

– Нет, господин. Не знаю.

– Хорошо, умеешь говорить. А слушать?