— И что, все железно?

— Думаю, что да.

Бьёрк и Аннет Бролин пришли почти одновременно. Пятидесятичетырехлетнему Бьёрку, уроженцу Вестманланда, был очень к лицу ровный южный загар. Курт Валландер всегда считал, что Бьёрк — идеал начальника полиции для небольшого полицейского округа. Дружелюбен, и хоть звезд с неба не хватает, зато очень заботится о добром имени и репутации полиции.

Он огорченно смотрел на Валландера.

— Боже, что у тебя за вид!

— Меня били, — сказал Валландер.

— Били? Кто?

— Полицейские. Так бывает, когда остаешься за начальника.

Бьёрк засмеялся.

Аннет смотрела на него с неподдельным состраданием.

— Больно? — спросила она.

— Заживет. — Валландер отвернулся, отвечая, — вспомнил вдруг, что забыл почистить зубы.

Все собрались в кабинете Бьёрка.

Поскольку никаких письменных протоколов еще не было, Валландер обрисовал положение дел на словах. И Бьёрк, и Аннет Бролин без конца перебивали его вопросами.

— Подними меня кто-то другой в воскресенье ни свет ни заря, чтобы втюхать такую историю, я бы просто не поверил, — усмехнулся Бьёрк. Он повернулся к Аннет Бролин: — Можем брать их сразу? Или сначала допрос?

— Я подпишу ордер по результатам допроса, — сказала Аннет. — Было бы неплохо, если бы румынка из лагеря опознала того, из Лунда.

— На это нужно решение суда, — сказал Бьёрк.

— Это так, — согласилась Аннет Бролин, — но мы можем провести предварительное опознание.

Валландер и Рюдберг посмотрели на нее с интересом.

— Мы привезем ее из лагеря, — продолжила она. — И они могут нечаянно встретиться в коридоре.

Валландер одобрительно кивнул. Аннет Бролин ничуть не уступала Перу Окесону по части творческой интерпретации инструкций.

— Итак, — сказал Бьёрк, — я звоню в Мальмё и Лунд. Будем брать их через два часа. В десять.

— А женщина в постели? — спросил Валландер. — Ну та, в Лунде?

— Допросим и ее, — кивнул Бьёрк. — Как поделим допросы?

— Давайте мне Рюне Бергмана, — предложил Курт Валландер, — а Рюдберг поговорит с любителем яблок.

— В три часа я подпишу ордер на арест, — сказала Аннет Бролин. — Я буду дома, если что.

Валландер проводил ее до выхода.

— Я хотел предложить поужинать сегодня. Но, кажется, не судьба.

— Будут еще вечера, — мягко ответила она. — Но это дело ты провернул просто потрясающе. Как ты вычислил, что это был он?

— Я ничего не вычислял. Чистая интуиция.

Он смотрел ей вслед и думал, что ни разу не вспомнил о Моне после того ужина в Мальмё.

Потом события стали раскручиваться стремительно.

Ханссона подняли с постели и велели ехать в лагерь за румынкой и переводчиком.

— Настроение у всех поганое, — сказал огорченный Бьёрк. — Никто не любит арестовывать коллег. Нас ждут мрачные времена.

— Почему мрачные? — спросил Валландер.

— Опять начнутся нападки на полицию.

— Он же бывший, — попытался возразить Валландер и сам понял, что это не имеет значения. Газеты начнут трубить о полицейском-убийце.

В девять часов он подъехал к дому в Лунде. С ним были четверо местных полицейских в гражданской одежде.

— Он вооружен, — еще в машине предупредил Валландер. — И не забудьте: он только что совершил хладнокровное убийство. Тем не менее не думаю, что нам что-то грозит. Он же не знает, что разоблачен. Двое с пистолетами, этого достаточно.

Он тоже захватил служебный пистолет.

И по дороге в Лунд пытался вспомнить, когда в последний раз им пользовался. Скорее всего, три года назад. При задержании сбежавшего заключенного из Кумлы. Тот забаррикадировался на даче в Моссбю.

Теперь они сидели в машине перед домом. Валландер смотрел на строительные леса. Оказывается, он залез гораздо выше, чем думал. Свались он на землю, наверняка сломал бы спину как пить дать.

Полиция Лунда еще с утра послала сотрудника, переодетого почтальоном, чтобы осмотреть дом.

— Повторим еще раз, — сказал Валландер. — Задней лестницы нет?

Полицейский, сидевший рядом с ним, покачал головой.

— Никаких лесов на задней стороне?

— Ничего.

В квартире, как выяснилось, живет некий Вальфрид Стрём. В полицейской картотеке не числился. Чем живет, никто не знает.

Ровно в десять они вылезли из машины и перешли через улицу.

Один полицейский остался у входа. Домофон у двери оказался сломан. Валландер вскрыл дверь отмычкой.

— Один остается на лестнице, а мы с тобой идем наверх, — обратился он к полицейскому. — Как тебя зовут?

— Энберг.

— А имя есть?

— Калле.

— Тогда пошли, Калле.

Перед дверью они прислушались. Валландер вытащил пистолет и знаком показал Энбергу, чтобы тот сделал то же самое.

И позвонил в дверь.

Открыла женщина в халате. Он узнал ее — это ее он вчера видел спящей.

Он спрятал пистолет за спиной.

— Мы из полиции, — сказал он, — мы хотели бы поговорить с вашим мужем, Вальфридом Стрёмом.

Женщина — лет сорока, с грубоватым лицом — выглядела напуганной.

Она отошла в сторону и пропустила их в квартиру.

Перед ними стоял Вальфрид Стрём в зеленом спортивном костюме.

— Полиция, — сообщил Валландер. — Мы попросили бы вас проехать с нами.

Мужчина с залысинами в форме полумесяца напряженно уставился на него:

— А зачем?

— Нам нужно побеседовать с вами.

— О чем?

— Узнаете на месте. — Валландер повернулся к женщине: — Лучше будет, если вы тоже оденетесь и поедете с нами.

Стрём, похоже, успокоился.

— Я никуда не поеду, пока не буду знать, в чем дело, — сказал он. — Может быть, начнем с того, что я посмотрю ваше удостоверение?

Сунув руку во внутренний карман, Валландер уже не мог скрыть, что в ней пистолет. Он переложил оружие в левую руку и стал вытаскивать бумажник с удостоверением.

В ту же секунду Вальфрид Стрём бросился на него и ударил в лоб, точно в распухшую и лопнувшую шишку. Валландера отбросило назад, и пистолет выпал из рук. Калле Энберг успел отреагировать, лишь когда мужчина в зеленом спортивном костюме помчался вниз по лестнице. Женщина завизжала, а Валландер вновь схватил пистолет. И бросился вдогонку, крича как можно громче, чтобы его услышали двое других полицейских внизу.