— Тайгер... я боюсь.

— Не нужно.

— Я не могу удержаться. Это, может быть, идиотство... А потом, я немногим помогла тебе.

— Ты была очень полезна, девочка.

— Я не принесла тебе никакой пользы... Ты меня оставишь здесь?

— Вынужден.

— Но...

— Не беспокойся. Ты больше ничем не рискуешь. Теперь борьба перемещается в Лесвилл.

— Куда?

— В Лесвилл — потерянную местность где-то в Северной Каролине. Убийца, шкуру которого я хочу получить, опередил меня, дорогая, на несколько часов, тем не менее я его получу.

— Как ты его догонишь?

— У меня есть «Ф-51». Он ожидает меня. Этот самолет может подняться даже в такую погоду и долетит туда гораздо быстрее, чем все то, что достанет тип, которого я преследую. Это одно из преимуществ организации Мартина Грейди.

Крутой вираж, и я выехал на дорогу, которая привела меня к ограде аэродрома, по другую сторону зданий.

Служебный вход оказался открыт, и, воспользовавшись этим, я подъехал прямо к ангару.

Мейсон Армстронг, мой пилот, находился там и потягивал обжигающий кофе. Поставив чашку, он спросил:

— Ты далеко собрался?

— Погода?..

— Плохая. Взлетная полоса закрыта. Полеты запрещены.

— Мы можем отправиться?

Мейсон пожал плечами и с насмешливой улыбкой проговорил:

— Нет, если, конечно, ты не хочешь неприятностей.

— Немного больше, немного меньше, какая разница!

— Один «пипер команч» только что взлетел. Они ревели, как ослы, в конторе. Но пилот настоял. Создалось впечатление, что то, к чему он стремится, дороже его лицензии.

По моей спине пробежала ледяная дрожь.

— А пассажира ты видел?

— Только со спины. Высокий, худой. Не смог как следует его разглядеть.

Я достал из кармана дорожную карту и развернул ее.

— Посмотри-ка хорошенько, сможешь ли ты посадить меня возле этой дыры?

Мейсон бросил на меня удивленный взгляд, вновь пожал плечами и направился к своим картам.

На другом конце ангара находилась телефонная кабинка. Я назвал телефонистке два номера, но ни по одному, ни по другому Рондина не ответила.

Тогда я позвонил Эрни Бентли. Если Рондина имела контакт с «Ньюарк контроль», то он должен быть в курсе.

Эрни ответил, и после очередного опознания я спросил:

— Рондина звонила?

— Точно... Но она хотела говорить только с тобой... А я не знал, где тебя можно было поймать.

— Значит, никаких передач?

— Никаких. Только то, что она будет в три часа, и ты знаешь где. Рондина показалась мне очень возбужденной. Думаю, она что-то обнаружила.

— Я ведь звонил ей туда.

— Но не было трех часов.

— Это верно. Я позвоню. Эта ваша меблирашка... Пошли туда нескольких парней охранять ее до моего звонка. Я узнал местонахождение Агрунски, но Хоппес меня опередил. Сделай все, чтобы устроить операцию.

— Тебе не удалось подсунуть ему «Безекс»?

— Огорчен, старик. На этот раз твой трюк ни к чему не привел.

Я повесил трубку и вернулся к столу, возле которого Мейсон разглядывал карту.

— Что-нибудь нашел?

— Ничего, кроме полей. Ближайший аэродром на расстоянии шестнадцати километров, и на нем нет бетонной дорожки. С такой погодой это — трясина. Нечего думать там сесть.

Я оттолкнул карты:

— Мы сделаем это!

— Ты сошел с ума, Тайгер?!

— Мне такое уже говорили, но выбора нет. Тот «команч», что недавно взлетел, сядет.

— Он достаточно легкий, ему это удастся, а нам — нет.

— Ты когда-нибудь садился на брюхо?

— Только тогда, когда ничего другого не оставалось, дружочек. Если ты думаешь, что я думаю, что ты думаешь...

— Не утруждайся!

— Послушай, Тайгер... — вновь начал он.

Я оборвал его:

— Мой дорогой, если мы этого не сделаем, то ни ты, ни кто другой не полетит уже никогда...

Пауза. Мейсон пристально посмотрел на меня:

— Хорошо. Чего же мы тогда ждем?

Я пошел отдать ключ от машины Камилле, которая терпеливо сидела в ней и кашляла в платок.

— Оставайся здесь еще час, дорогая, потом поезжай, сними комнату в отеле и отдохни. Завтра утром, без сомнения, запрет с полетов будет снят и ты сможешь улететь в Нью-Йорк. Я увижусь с тобой там.

Она подняла на меня великолепные глубокие глаза, в которых я увидел грусть и усталость.

— Правда?

— Может быть...

У нее была улыбка маленькой девочки. Она отрицательно покачала головой:

— Нет, все кончено... Моя паутина оказалась недостаточно крепкой, хотя я пыталась, знаешь?

— Да, я знаю.

— Это стоило того.

Мои губы коснулись ее век и стерли с них слезы. Под моими руками Камилла снова начала дрожать. Ее веки затрепетали, она проглотила рыдания, которые я задушил поцелуями. Я почувствовал огонь, который снова стал ее пожирать.

Я оттолкнул Камиллу, хотя мне так не хотелось этого делать!

— Будь внимательным, Тайгер, — прошептала она.

Я кивнул:

— Ты меня увидишь, возможно.

— Возможно?.. Нужно по крайней мере один раз. — Она улыбнулась: — Чтобы я могла начать плести новую паутину... Будь осторожен, дорогой.

Сзади меня раздался голос Мейсона Армстронга:

— Готов, старик?

— Иду!

Мейсон в это утро, как и ежедневно, проделал все операции, необходимые для немедленного вылета. Это каждодневная рутина.

Я забрался в самолет. Мейсон, после того как убрали клинья, тоже устроился в кресле, надел шлем, проверил радиосвязь и приборы. Окна были закрыты, пелена дождя скрывала наши приготовления к полету.

Мейсон включил мотор. Четыре огромные лопасти закрутились. Гул наполнил аэродром.

Проснувшееся радио испуганным голосом обратилось к нам.

Мейсон рулил, торопясь взлететь. Он доехал до конца полосы, поставил самолет против ветра и пустил «мустанг» на всю мощность. Аппарат рванул, и мы промчались в двадцати метрах от здания аэропорта.