раз мы смотрим друг другу в глаза, я осознаю, что он прекрасно помнит, какими влажными они были. И хочет еще.

Запрет и непристойность в тугую косу сплетаются, душат. Я делаю глоток воды со льдом.

Артём лениво приобнимает меня одной рукой. Прижимаюсь к нему и чувствую. Много всего: доверие, благодарность, страсть. Кажется, я люблю его.

Пусть неправильной и грязной любовью шлюхи. Но другой у меня нет, вся что имеется — его.

— Ангелина к нам не присоединится? — спрашивает Артём.

— Нет, она выспится и поедет домой. Вы рано ушли вчера, пропустили небольшое шоу в ее исполнении. Жаль, что его не пропустил я, — закатывает глаза Пётр.

— Приходи тогда к нам вечером, — приглашает Артём, поднимаясь. — Выпьем вина.

— Хорошо, — кивает Пётр. — Захвачу пару бутылок. Я заплачу за завтрак, не парьтесь.

Днем я вычитываю для Артёма несколько документов, с которыми он потом работает. Мы заказываем обед в апартаменты. Занимаемся своими делами, как обычная семейная пара.

Пока не наступает семь вечера. Пётр оказывается пунктуальным, приходит вовремя, минута в минуту. Я как раз заканчиваю сервировать столик в гостиной, когда раздается звонок. Артём открывает дверь, мужчины здороваются, сразу включаются в разговор, отказываясь замечать мою робость.

Проходят к столу. Пётр, как и обещал, принес вино, Артём открывает первую бутылку, разливает по бокалам.

— Что ж, за хозяйку, — предлагает Пётр первый тост.

Истомин кивает, и мы впервые за вечер чокаемся.

Время летит быстро. Следующие пару часов много пьем, болтаем. Поначалу Артём с Петром обсуждают неизвестные мне дела. Они словно мыслями уже в столицу вернулись, и я чувствую неприятный холодок — лишняя. Этим вечером на курорте в Сочи они восхищены мною, но вскоре оба забудут о девочке Гале. На мое место придут другие, еще лучше. Наверное. И пока это кажется очевидным, ощущаю тоску.

К счастью, вскоре темы становятся более личными. Пётр в красках рассказывает, как Ангелина нанюхалась и напилась, после чего ее рвало при всех. Оказывается, они накануне познакомились в Тиндере и особо пару ничего не связывает. Как добавляет Пётр:

— К счастью.

Артём достает из холодильника еще одну бутылку, смотрит на меня внимательно, отчего дыхание перехватывает. Он принимает решение. Произносит:

— Галя, включишь музыку?

Мужчины не выглядят пьяными. Скорее, слегка расслабленными. Я же на качелях качаюсь из-за жгучей чужеродной эйфории, которая одновременно и пугает, и отправляет в небеса. Как только включается первая мелодия, Пётр предлагает покурить на балконе.

Достает пачку сигарет, зажигалку.

— Позже. Мы потанцуем пока, — отвечает Истомин.

Едва Пётр уходит, я обвиваю шею Артёма руками, и мы целуемся, словно сильно соскучились. Знакомый приятный вкус языка и красное вино. Космически. Крепкие ладони стискивают талию, проходятся по спине, опускаются на ягодицы. Артём вжимает меня в себя.

— Красивая девочка. Чувствуешь, как я хочу тебя?

— Вы оба хотите.

— Блть, да. Ты моя.

— Конечно.

— Не бойся ничего, я рядом. Тебе должно понравиться.

Я быстро киваю, захлебнувшись паникой. Мы вновь целуемся, и на этот раз поцелуй куда глубже и откровеннее. Мир кружится, и дело не в паре бокалов выпитого вина. Ноги едва не подкашиваются.

Артем ведет меня к дивану, присаживается и тянет к себе. Забираюсь сверху — это его любимая поза для прелюдии. Он любит смотреть, как покачивается грудь. Чувствовать, как я прижимаюсь промежностью.

Расстегиваю пуговки на рубашке, наклоняюсь и сладко целую его в губы. Потом в шею. Артём стягивает лямочки платья, расстегивает молнию на спине, бережно раздевая меня.

В этот момент всем телом, каждой клеткой я ощущаю движение за спиной. Тихие шаги. Легкий скрип кресла. Вздрагиваю, морозец по коже, следом расслабляющие поглаживания горячих рук. Вкрадчивый голос:

— Сделай мне хорошо, Галчонок.

Киваю. Распрямляю плечи, пока Артём стягивает платье, полностью оголяя грудь.

Гладит, сжимает полушария, оттягивает соски — все то, что я обожаю. Дышу часто, но бесшумно, потому что стесняюсь, ведь за нами наблюдают. В каких-то трех метрах! Сама смотрю только на Артёма, чувствую под собой твердость его паха. Истомин слегка улыбается, его глаза темнеют.

Притягивает к себе и целует грудь. Боже. Я растворяюсь в ощущениях и не могу сдержать стон — так это приятно. Зарываюсь пальцами в волосы Артёма, тяну, прижимаю его лицо к себе. Он совершает толчок бедрами, я начинаю активно двигаться. Мы как актеры, только больше. Мы получаем удовольствие от того, как быстро заводим друг друга.

— Блть, она прекрасна.

Надтреснутый голос за спиной прокатывается по обнаженной коже.

Артём бросает взгляд на Петра, потом на меня, проводит рукой по моему горлу.

— Пососи у меня, ты красиво это делаешь.

Схожу на пол, снимаю платье и, оставшись в одном белье, опускаюсь перед Артёмом на колени. Он расстегивает ширинку, приспускает трусы. Я обхватываю губами головку и начинаю сосать.

В мыслях бахает: «На нас смотрят! Смотрят!» Но откуда-то берется уверенность, что Артём не позволит снимать на камеру, не позволит посмеяться или обидеть. Если и рисковать, то только с ним. Оглядываюсь — Пётр вертит в руках те самые мои трусики. Смотрит внимательно.

Я отворачиваюсь.

С огромным наслаждением ублажаю своего мужчину, беру глубоко. В какой-то момент Артём толкается сам, в горло, еще раз и еще. Глаза слезятся. Я быстро вытираю слюну с подбородка и хочу еще... но замираю, так как вновь ощущаю движение за спиной.

Пётр подходит совсем близко, наклоняется. Боже, все рецепторы работают на максимум. Он стоит вот так несколько секунд. Затем поглаживает меня по голове, плечам. Нежно ведет костяшками пальцев вдоль позвоночника. Касается груди, сосков.

Я распахиваю ресницы и смотрю на Артёма. Зрительный контакт длится несколько секунд. Артём едва заметно кивает, мой пульс достигает предела. Я вкладываю свою ладонь в руку Петра, и мы идем к креслу.

Вдвоем.

— Я влюбился, красавица. Безумно тебя хочу, — восхищенный шепот.

Пётр стягивает с меня стринги, и я забираюсь к нему на колени. В ушах шумит. Гудит. Бахает. Я вся — как расстроенная гитара. Мне дурно. Артём смотрит.

Надеюсь. Надеюсь, что смотрит! И что ему это нравится! В себе никак разобраться не могу. Разврат, алкоголь, запретность — от этого кровь кипит в венах, этот безумный коктейль ударяет в низ живота, и там жарко. Но и страх сильный. Вдруг четко понимаю, что, если Артём сейчас встанет и уйдет, я умру.

Боюсь смотреть в его сторону. Боюсь, что ему неинтересно. Что я обычная