– Твой парень? – еще раз уточнил Итан, глядя на парочку. А затем он переключился на Оливию. Это заставило Стива напрячься. Отдергивая голову из заботливых ладоней Майка, парень наблюдал за их разговором, готовый в любой момент вступиться. Еще бы Майки не пытался его постоянно отвлечь.

– Стив – твой друг-гей? Который нас свел?

Лив стояла, не находя слов.

– Какого… Какого хера ты все это устроила?! – Итан перешел на крик. – Ты совсем чокнулась, Стоун?!

Девушка зажмурилась от того, как угрожающе Итан навис над ней.

– И для чего?! Я понять не могу. Эта какая-то игра для тебя? Довольна?! Захотелось, чтобы я вокруг тебя собачкой вился? Или ты просто хладнокровная сука, которая не способна вести себя нормально? Какой-то сопляк разбил твое сердечко, порезала себе вены с большого горя и с тех пор никак не очухаешься? Нужно творить пес знает что, привлекая внимание, и не подпускать никого в свою жизнь?!

Стив сорвался с места и оттащил Итана от Оливии. Он чувствовал себя медведем, обрушиваясь на врага. Удар следовал за ударом. К месту потасовки уже спешила охрана клуба, Майк старался разнять мужчин, вклиниваясь между ними.

– Ты ничего не понимаешь, ублюдок! – выплюнул Стив, тыкая пальцем в Миллера, пока Майк оттаскивал его.

– Стив! – надрывалась Оливия.

– Ладно эта идиотка не соображает ни черта, у нее от гормонов мозги вообще окончательно съехали…

– Стив!

– А у тебя какое оправдание? Тоже беременность? Какого хрена ты вообще раскрываешь пасть по поводу вещей, о которых ничего не знаешь?!

– Стив!

– Теперь мне хотя бы понятно, почему она тебе ничего не хотела говорить, ублюдок…

Итан замер на месте. Осознание услышанного отпечаталось в его взгляде, словно слова выжгли на нем клеймом.

– Ты беременна? – Миллер повернулся к Стоун, которая стояла бледная как снег.

– Я… я сваливаю отсюда. – Махнув на все рукой, Оливия направилась к выходу.

Стив хотел пойти за ней, но Майк придержал его.

– Пусть сами разбираются, – шепнул он. – Она взрослая девочка, пусть расхлебывает… Ты и так слишком многое для нее делаешь…

Глава 19

Уйти от Оливии в тот вечер было самым сложным поступком за… черт, Итан даже не помнил, за какое время. Стиснуть зубы, взять волю в кулак, но уйти. В конце концов, ей было достаточно просто позвать его. Просто попросить не уходить.

Но она этого не сделала.

Она не позвонила ни позже вечером, ни в субботу, ни в воскресенье.

Она не появилась в офисе в понедельник. Во всяком случае, в первой половине дня, когда Итан был готов плюнуть на все и набрать ее.

Оливия общалась с коллегами, провела небольшое совещание в переговорной.

И ничего. В конце рабочего дня она просто ушла. Не позвонила, не зашла к нему, чтобы, мать ее, сказать хоть что-нибудь.

Она выбрала не его.

Она приняла решение.

И оно ни хрена не устраивало Итана.

Он поехал за ней в этот гребаный клуб, жалея лишь о том, что потерял очередные два дня. Этой женщине просто нельзя давать думать. Сколько раз он уже убеждался в этом? Ее мозг – его враг. В своих страстных порывах она совершает все самые прекрасные и невообразимые вещи. Но стоит дать ей время опомниться – и перед Итаном снова возникала каменная стена отторжения.

К черту все.

Она была в клубе с ним. Целовалась, прижимаясь к своему бойфренду на танцполе. В этот момент в голове Итана что-то перещелкнуло. Это даже не ревность была. Чувство, будто тебя пытаются обокрасть и ты поймал воришку за руку. И эту самую руку хотелось оторвать.

Все летело к чертям собачим. Разрушалось, не начавшись. Разрушало его изнутри, заставляя внутренности крошиться, словно старая ссохшаяся штукатурка.

Он не ее парень. Он вообще гей.

Что за чушь?

Зачем все это нужно?

Злость. Дикая, необузданная злость. И непонимание.

Она даже не сожалеет.

И было уже все равно, что его бьют. Плевать, что на лице наутро не останется и живого места. Плевать на все… Потому что внутри только разворачивается глухая пустота. Разочарование. И неприятная боль в груди.

А потом эти слова.

Она беременна.

Беременна?

– Ты беременна? – Итан повернулся к Оливии, которая стояла бледная как смерть. И то ли все звуки в клубе разом затихли, то ли Итан просто оглох… но она не ответила. Ушла.

А Итан не мог сдвинуться с места.

Она беременна?

Почему Оливия не сказала ему? Как такое вообще возможно? Почему он вообще узнает эта таким образом? Когда она собиралась поделиться этими новостями? Это его ребенок? Почему?..

Оцепенение спадало. Ему нужно пойти за ней и все выяснить.

Слишком много вопросов.

– Не надо, – Стив остановил его, положив руку на плечо. И очередное «почему?» всплыло в голове Итана. – Сейчас ты только сделаешь хуже.

Он-то откуда может это знать? Какого хера вообще гей дает Итану советы по поводу общения с женщиной?!

– Иди-ка проспись, друг, – продолжил Стив, все еще перекрывая Итану путь к выходу. – Нечего выяснять отношения, пока хотя бы один из вас не остынет.

– Она беременна?

– У-у-у… Стиви, кажись, папашку тут совсем заклинило, – протянул тот, второй парень.

Папашку?

Он будет отцом…

– Держи. – Стив протянул ему стопку с прозрачной жидкостью. – Тебе пригодится.

Он будет отцом….

Холодная водка опалила горло.

Как он вернулся в свою квартиру, Итан и не помнил. Состояние прострации не проходило.

Включив свет на кухне, он бросил ключи на столешницу и рухнул на высокий стул.

В чем-то Оливия была права, когда говорила, что он привык получать все и сразу.

У него всегда были любые машины, которые он хотел, квартиры – где он хотел. Женщины, которых он желал. Быстро, легко, доступно. Только сейчас почему-то его разъедала мысль, что это все бессмысленно.

Не имеет никакого значения.

Какая разница, сколько спален в его квартире и на каком этаже она располагается, если там все равно пусто?

Одежда, заказанная не им, выстирана и разложена по полкам. Не им. Еда в холодильнике, которую он никогда не покупал и не готовил. Для этого всегда есть прислуга. Которую нанимал не он.

Он приходил в свой дом, понятия не имея, что он найдет на ужин, где у него лежит порошок для стирки. Или какой марки йогурты он предпочитает. Вероятно, Итан бы не почувствовал разницы между тем, чтобы оказаться в своей квартире на ночь, или в каком-нибудь случайном отеле.

Это не Оливия с ее трепетным отношением к машине. С дотошным вниманием к продуктам, которая она ест.

Подойдя к холодильнику, Итан просто хотел взять воды, но открыв дверцу – опять завис.

Вернувшись в Нью-Йорк, Итан выкинул из холодильника все, что в нем было, заменив продуктами из списка Оливии. Она любила клубничный йогурт, обязательно трехпроцентной жирности, с кусочками фруктов, без добавления фруктового сока. Категорически не ела виноград и яблоки. Интересно, почему? Девушка помнила, какой марки чай пьет ее мать, и какое средство для мытья посуды она использует.

Сам Итан поймал себя на мысли, что вряд ли назовет любимые продукты своих родителей. Хотя… Это будет что-то самое