— Да бог с тобой, Антоша, ты все смеешься! Дома держу, в дедушкином серванте. Никуда они не денутся.

— Смотри, я в тебя верю, мы с тобой одна семья, хотя по крови и не родственники… Так, теперь главное на сегодня. Я говорил тебе, что уезжаю в Китай на неделю, не больше. Возьмешь на себя Костика на это время, сможешь? Отправлять его в школу и забирать вечером будет соседка, я договорился. Но я боюсь оставлять его одного ночью.

— Разумеется. И это даже очень здорово, я буду с ним возиться. Только жить мы будем здесь, у тебя, ладно? Мне отсюда ближе на занятия ходить.

— Ну да, ты же у меня умница, отличница, красавица… Не перезанимайся смотри; ты мне нужна здоровенькая и с крепкой головой. Деньги на жизнь оставляю, вот тебе моя сберкнижка, там доверенность на тебя. Остальное ты все знаешь… Ну, целую. Пожелай мне удачи, ладно?

И Настя, крепко обняв приятеля и обдав его свежим, очень девичьим ароматом легких травяных духов, умчалась по своим делам, чтобы за день до отъезда Житкевича переехать к Костику.

А Антон продолжал тщательно готовиться к поездке. Это была его первая заграничная командировка. Прежде он был так занят учебой, работой и диссертациями, что ни разу не был за пределами России, даже на отдыхе. Да он и вообще не помнил, когда отдыхал. И хотя перед поездкой была проведена большая подготовительная работа, Антон испытывал волнение, понятное каждому ответственному человеку. За прошедшие месяцы они с Сергеем успели сделать многое: зарегистрировали компанию, оформили российско-китайское совместное предприятие, разделили доли, а главное, наметили тот фонд, который китайская сторона обещала выставить для реализации этого проекта. Он составил космическую, по представлению Антона, сумму — около двадцати миллионов долларов.

По поводу сроков реализации проекта у них разгорелся жаркий спор. Пономарев настаивал на сроке в три года, Антон же считал, что разработка готова и им не нужно так много времени. Они с коллегами ведь уже провели несколько успешных операций, и хотя это были только опыты на трупах, но «металл с памятью» срабатывал замечательно, исправно фиксировал нужные кости, точно и правильно соединял части позвоночника. Все эксперименты прошли удачно. И Антон полагал, что при нормальном финансировании, хорошей работе лаборатории и при наличии больных, которые дадут свое согласие на такой опыт, можно в ближайшее время — за десять месяцев или максимум за год — испробовать все это в действии.

Однако искушенный в бизнесе Сергей настаивал на своем: три года, не меньше. Так и только так! Ему-то было понятно, что чем больше срок договора, чем длительнее финансирование, тем больше денег можно получить от китайской фирмы.

— Ты просто не понимаешь, это вовсе не тот случай, когда нужно торопиться, — уговаривал он друга, и в конце концов Антон сдался, решив, что в этом есть какой-то неведомый, недоступный ему самому смысл. Ведь Сергей лучше него разбирается в обеспечении финансовых операций, лучше представляет себе способы ведения дел в Китае, да и вообще он опытнее его, Антона.

Ситуация созрела. Один из директоров (а всего их было шестеро — трое с китайской стороны и трое с российской) должен был съездить в Китай, для того чтобы реально продемонстрировать новую медицинскую технологию, патент на которую находился у российских ученых. В этом и заключалась миссия Антона. Загруженный работой, уставший, он уже не испытывал от скорой поездки никакой радости; он волновался от грандиозности замысла, несколько робел от своей ответственности. Это был его первый опыт подобного масштаба. Сергей же, напротив, был весел и воодушевлен. Вот-вот, уже очень скоро, в его руках появятся долго-жданные большие деньги, и все его мечты о безбедном, даже роскошном существовании воплотятся в жизнь.

Перед тем как двинуться в Шереметьево-2, Антон все же позвонил Светлане на мобильный, предупредил ее, что Костик остается с Настей, и было бы очень хорошо, если бы Светка проявила к сыну хоть какое-нибудь внимание. Он до сих пор не подозревал о том, что его жена живет с его лучшим другом. И стараясь, чтобы голос его звучал бесстрастно, попросил: «Если вдруг у тебя будет время, загляни к Костику, он очень ждет тебя». Так он пытался дать Светлане еще один шанс навести мосты с сыном. Может, она все же вернется в семью?… Надежда была слабой, почти призрачной, но, во всяком случае, он сделал эту попытку. Сделал все, что мог.

Светлана небрежно зевнула и сонным голосом произнесла: «Ладно, Антошка, если смогу — загляну… Удачи тебе в Китае!»

Антон выбежал под дождь с гнетущим чувством непонятной тревоги в груди и с точной и горькой уверенностью, что Светка ни за что не сможет «заглянуть» к сыну. Так, под гнетом этой заботы он и отправился в злополучный пекинский рейс.

Прошло более двух лет с того дня, как цинковый ящик, привезенный из Китая, захоронили на Кунцевском кладбище. За это время в жизни Сергея Пономарева и Светланы Житкевич произошли большие перемены. Они поженились. Теперь уже Сергей сам настаивал на скорейшей свадьбе — о том, что когда-то школьная подруга была признана его родителями неподходящей для него невестой, по общему негласному уговору они забыли.

По расчетам предприимчивого и честолюбивого дипломата выходило, что уже через полгода, положенные по российскому законодательству, к Светлане перейдет солидное наследство — ее доля акций на владение имуществом в фирме Антона. А это ни много ни мало тридцать процентов! И Сергей приложил все усилия, чтобы молодая безутешная вдова, которая только что обрела свободу и деньги, не уплыла в другие сети.

Вскоре после свадьбы он убедил Светлану составить бумагу о передаче ему в распоряжение этих самых тридцати процентов. Новоиспеченному мужу не составило никакого труда внушить жене, что он тем самым избавляет ее от массы хлопот по управлению фирмой, от неизбежной головной боли, связанной с ведением бизнеса. Провести Светлану было легко: она по-прежнему думала только о сегодняшнем дне и все так же была влюблена в Сергея.

Вскоре после начала сотрудничества с Китаем фирма стала получать первые дивиденды. Патент, переданный Пономаревым китайской стороне для запуска в производство, не давал никаких осечек. Само изобретение Лаптева оказалось по-настоящему гениальным, да еще Антошка доработал и додумал его, и в результате, как скоро стало ясно всем заинтересованным лицам, «металл с памятью» мог рассчитывать на самое большое будущее. Кстати, себя Сергей тоже считал одним из отцов-родоначальников успеха: ведь его бизнес-план по внедрению идеи был составлен, рассчитан совершенно правильно! Китайская сторона исправно отпускала деньги, лаборатории действовали бесперебойно, и прибыли потекли не только в карман китайцев и коллег Антона, продолживших работу над внедрением технологии, но и семье Сергея и Светланы Пономаревых.

Для них обоих наступили долгожданные дни денежного достатка, богатства, даже роскоши. Дела фирмы резко шли вверх; счет в банке рос как на дрожжах, и на одни только проценты можно уже было жить довольно прилично. Они купили новую квартиру на Арбате, в элитном доме с охраной, подземным гаражом и массой невиданных в Москве удобств. Обзавелись загородным особняком; вложили часть денег в золото, а летние месяцы проводили на теплых побережьях Средиземноморья. Все в их семейном укладе оказалось укомплектовано очень быстро и без особых трудов с их стороны.