– Не думаю, что это хорошая идея.

– Брось, снимем соседние номера, будем ходить друг к другу в гости на лимонад.

– После того, что было в квартире твоей матери?! Ни за что.

– Это была просто шутка, – отмахнулся он.

– Ха! Ты видишь, я до сих пор смеюсь!

– Ладно, я принял решение. Ты ведь не можешь запретить мне остановиться там, где я захочу?

– Но… – она раскрыла рот для возражений, но Марко прижал палец к ее губам.

– А если мама решит меня навестить? Или Клаудиа? Они увидят, что мы живем в разных отелях, и сразу все поймут! Поэтому я думаю, лучше взять один номер. Двухкомнатный! Я оплачу! Что скажешь?

А что ей было ответить? Ее сбережений не хватило бы на долгую аренду жилья в Неаполе. Кто знает, как долго ей придется искать работу? Поэтому оставалось стоять и молчаливо наблюдать, как Марко затаскивает вещи в тесный, но все же двухкомнатный номер.

– У нас еще несколько дней выходных, – сообщил он, заперев дверь и вальяжно развалившись на кровати. – Чем планируешь заняться?

– Узнать, что с получением вида на жительства. Найти недорогую квартиру. И уж точно не барахтаться с тобой в постели.

– Квартиру? – Марко резко выпрямился. – Зачем? Ведь поступление только в следующем году.

– Во-первых, я хочу узнать, нет ли каких-то дополнительных списков. Может, освободились места… Я слышала, такое бывает. А во-вторых, подыщу работу… Или другой институт, попроще… Я не хочу возвращаться, Марко.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?!

– Я сама не была уверена. – Яна подошла к столу и открыла бутылку минералки. От жары и переживаний ей расхотелось есть – но не пить. – А вот сейчас проехалась на такси… И этот скандал… Ты правильно сделал, что уехал от родителей в другую страну. Это болезненно, но иногда лучше уехать. И я должна сделать то же самое.

– А работа? Перевод?.. Как ты собираешься увольняться?!

– Не знаю, Марко! – она вздохнула и потерла виски. – Я ничего не знаю… Ни в чем не уверена…

– Что ж, думай. – Он встал и прошел мимо нее в смежную комнату. – Я приму душ, переоденусь. А потом пойду прогуляюсь. Слишком хороший день, чтобы сидеть взаперти. Если ты со мной – будь готова через полчаса.

Она была готова. Надела сандалии полегче, захватила темные очки. Яна не представляла, что делать со своей жизнью дальше. Не хотела думать об этом и принимать решение в сердцах. Да, брякнула Марко, что останется в Неаполе… Пожалуй, сама испугалась собственных слов. Но, может, это было действительно то, что нужно? Большие дела всегда начинаются с маленького. Помечтать, представить, озвучить… И дальше уже стыдно отступать, чтобы не показаться голословным. Просто зажмуриться – и сделать.

Марко не стал оригинальничать и повел ее в ближайшее кафе, чтобы потом пройтись по улочкам до Национального Археологического музея. Было душно, пыльно, и они то и дело заглядывали по пути в лавочки мороженого, чтобы взять по шарику какого-нибудь необычного сорбета.

– Знаешь, меня впечатлила твоя речь у родителей, – неожиданно сказал Марко.

– Какая? – Яна задумчиво лизнула мятно-лимонный шарик, разглядывая барельефы под балконами.

– Про то, что они не подумали о моих чувствах, только о себе… Конечно, если бы это был настоящий брак, лучше было бы предупредить их…

– Пожалуй.

– Только представь, что твоя дочь, например, вышла замуж, и ты узнаешь об этом после…

– Наверное, я обиделась бы, – Яна пожала плечами. – Но уж точно не стала бы так кричать и устраивать сцены.

– Правда? – прищурился Марко.

– Не знаю. Я вообще еще не думала о детях.

– Почему? А как же наша тройня?

Она рассмеялась.

– У тебя бы все равно не получилось.

– Эй! Это вызов? Имей в виду, я не побоюсь полиции!..

Яна с улыбкой закатила глаза и помотала головой: иногда Марко становился таким несносным… Но ей почему-то это нравилось.

– Мне жаль Клаудию, – грустно сказала она через какое-то время.

– Забудь о ней.

– Но ей и правда плохо! Разве нормальный человек станет так кричать? И плакать?.. Ну, я имею в виду… Твоя мама поступила с ней жестоко, но… Все равно. Будь я в такой ситуации…

– Ты бы даже не расстроилась, что я женился на другой?

– О, нет! – Яна притворно нахмурилась. – Я бы промолчала. А ночью пришла и убила вас обоих. Но если серьезно… Почему ты не стал с ней встречаться? Она красивая и явно тебя любит. Или у вас были отношения?

– В том-то и дело, что мы играли вместе, потому что наши мамы дружили. Заставили нас вместе пойти на выпускной. Да, я ее поцеловал тогда. И еще потом, когда мы встретились через несколько лет. Но мы даже не спали! Понятия не имею, что она себе напридумывала. Если честно, она всегда была странной. Не сумасшедшей, но очень странной. Могла расплакаться из-за ерунды, впасть в депрессию… Короче, я бы застрелился, если бы стал с ней встречаться. В первый же день.

– А если она – Клаудиа, то с кем тогда ты разговаривал в Москве? И с кем сидел на бульваре?.. – Яна поняла, что сболтнула лишнего, но было уже поздно. – В смысле, ребята из ресторана так говорят, но…

– Ты шпионила! – с довольной ухмылкой констатировал Марко. – Моя маленькая женушка оказалась ревнивой. И мне это нравится… – он поиграл бровями.

– Перестань! Я серьезно спрашиваю!

– Не могу тебе сказать.

– Но Марко!

– Просто поверь: у меня с ней ничего нет. Чуть позже я бы вас познакомил… Если бы ты вернулась в Москву. Но пока – просто поверь.

Глупо было слушаться Марко. Вот только у нее не было никаких прав на него. Никаких оснований для допроса с пристрастием. Поэтому Яна смолчала и больше не поднимала эту тему. И слушала, с упоением слушала, как Марко рассказывает о своем городе. Хотя бы эти воспоминания никто не сможет у нее отнять.

– Просыпайся, красотка, мы едем купаться! – разбудил ее утром до отвращения бодрый голос.

Яна вертелась полночи и как следует провалиться в сон смогла только ближе к утру, когда после долгой борьбы между эмоциями и усталостью победу одержала последняя.

Накануне вечером в отель Яна и Марко вернулись поздно, едва держась на ногах. Оба переоценили свою готовность к пешей прогулке. Икры жужжали, колени подгибались, ступни онемели еще у Археологического музея. И даже тогда Яне казалось, что они не наговорились всласть. Ей не хотелось хоронить этот вечер. Убивать его, просто улегшись спать. Не хотелось остаться в одиночестве и смотреть в закрытую дверь. Но выбора Марко не оставил: приставать не стал, а исчез в своей комнате и задрых так крепко, как умеют только богатыри и младенцы.