Однако ее терпение лопнуло, когда сценарист начал весьма настойчиво, чтобы не сказать назойливо, предлагать Марине посетить два-три таких музея. Причем как можно скорее, желательно прямо завтра.

Сначала Марина просто отмахивалась:

– Не хочу я туда!

Но Кирилл снова и снова зудел о своем, объясняя, что Марине необходимо повысить культурный уровень.

Марина сообщила, что культурный уровень можно повышать разными способами, для этого совсем не обязательно тащиться, например, в музей-квартиру Достоевского или, того хуже, Некрасова.

– Но ты должна! А потом расскажешь мне, что тебе там понравилось, а что нет.

– Да кто вообще в эти литературные музеи ходит? – выпалила Марина, устав от спора. – Старые занюханные тетки, и больше никто! Какие-нибудь библиотекарши на пенсии, от них мышами воняет!

– Ну ты и тыква! – развеселился Кирилл.

– Почему тыква? – мгновенно вспылила Марина.

– Потому что дура!

– Нет, а почему именно тыква? – Марина даже на «дуру» не обратила внимания. – Что за идиотский ход мысли! Тыква-то тут при чем?

– Да ни при чем тут тыква, милая ты моя. Ну, сказал бы я «дубина», что с того? Это было бы понятно, да? Общепринятое выражение?

Марина, сделав неимоверное усилие, взяла себя в руки и почти спокойно сказала:

– Да, это было бы понятно. Но тебе нравится выпендриваться, тебе обязательно нужно быть главным, самым умным. Ты никому не хочешь ни в чем уступать.

– Неправда твоя, девушка! – возразил сценарист. – Как раз наоборот. Я всегда считал, что если уступить кому-то дорогу, то будет самому легче по ней идти.

– А-а, это в том смысле, что пускай другие лыжню прокладывают, да? – не упустила момента Марина. – Любопытная философия. Как раз в твоем духе.

На этот раз взорвался Кирилл, чего Марина уж никак не ожидала. Она-то думала, что его ничем не выведешь из равновесия.

Он орал долго и со вкусом, а потом ушел, демонстративно хлопнув дверью.

И больше к Марине в гости ни разу не приходил. Более того, он и у Ольги почему-то перестал появляться.

Но Ольгу это ничуть не задело. И очень скоро, в феврале, она навязала Марине новое знакомство, опять «литературное».

Марина немного рассердилась на подругу за то, что та подсовывает ей своих друзей-сценаристов, но второй гений тоже был хорош собой, и Марина решила подождать и посмотреть, что из этого выйдет.

Но то ли от постоянного нервного напряжения, то ли от безделья ее снова начали мучить странные сны.

Сразу после ссоры с Кириллом ей приснился огромный плюшевый тигр, ослепительно яркий, с необыкновенно длинным тонким хвостом. Тигр затаился за кустами желтой смородины в бабушкином саду, а хвост обмотал вокруг росшей по соседству вишни. Чего он там выжидал, Марина не знала, просто видела из окна кухни, как зверь скалит зубы и припадает к взрыхленной влажной земле. Марина готовила яичницу с помидорами, а бабушка вдруг решила, что туда нужно добавить побольше петрушки, и вышла из дома. И тут Марина поняла: тигр хочет убить бабушку. Она отчаянно закричала и, схватив кухонный топорик, побежала следом за бабушкой. Но она немножко опоздала. Тигр уже бросился на бабушку и сбил ее с ног. Марина набросилась на зверя и принялась рубить его топориком, визжа от страха. Полосатый плюш легко лопался под ударами стального лезвия. Из тигра забили фонтаны опилок. Их было невообразимо много, и скоро сад и огород словно занесло снегом. Марина, отбросив в сторону опустевшую плюшевую шкуру, помогла бабушке подняться, спросила: «Ты в порядке?» А та огляделась по сторонам и сердито сказала: «Вот ведь насорила-то! Давай теперь прибирать».

Марина проснулась вся в поту, ее руки еще дергались, словно продолжая размахивать топориком…

Что бы все это значило?

Как объяснить такое странное видение?

Бабушка смогла бы растолковать, да ведь она далеко…

Потом Марине несколько раз подряд снились все те же синие поганки, которые она уже видела однажды в кошмаре, потом – живые куклы со злобно перекошенными лицами, встрепанные, грязные…

А однажды приснился бесконечно длинный удав, раскрашенный в веселый красный горошек. Марина расправилась с ним, воткнув в бессмысленный и холодный змеиный глаз маникюрные ножницы.

К снам добавлялось постоянное ощущение временности: сейчас так, но вот-вот все изменится, надо только немножко подождать, потерпеть… и что-то случится, и придет счастье, и станет тепло, легко, радостно…

Марина научилась гулять в одиночестве и каждое утро бродила по городу, время от времени заглядывая в какое-нибудь кафе, чтобы погреться. «Лексус» она давным-давно продала, а новую машину покупать не стала. Почему-то ей разонравилось сидеть за рулем. Точнее, она была бы не против иметь автомобиль, но только внедорожник, чтобы можно было на нем поехать к бабушке, однако джипы были ей теперь не по карману. Вечерами она смотрела новые фильмы и уже не обращала внимания на то, что ей приходится покупать не лицензионные, а пиратские диски. Какая разница, в конце-то концов? Зато она не экономила на внешности и по-прежнему ходила и к визажисту, и в массажный салон, и кремы покупала только самые дорогие.

Ольга все так же предлагала ей разные книги, которых Марина не читала, а однажды, зайдя в гости и окинув квартиру соседки критическим взглядом, Ольга предложила:

– Не хочешь тут все переделать? У меня есть знакомые студенты-дизайнеры, они бы ради практики могли тебе бесплатно ремонт сделать. Что-нибудь особо художественное, а? Ты только материалы купишь, и все.

Студенты, грустно подумала Марина, тоже, наверное, умничать начнут. Ну их к черту.

– Не хочется, – коротко ответила она подруге.

– А как у вас с Левой отношения складываются? – осторожно поинтересовалась Ольга.

– Никак, – пожала плечами Марина. – Он такой же, как Кирилл. Придет, пирожков налопается, наговорит умных вещей, и привет.

– Жаль.

Но Марине жаль не было. Наоборот, на этот раз она твердо решила, что постарается выставить Леву как можно скорее, что ни к чему ей терпеть человека, абсолютно ей чужого и чуждого. Тем более что на самом деле в этот раз все было гораздо хуже, чем с Кириллом. Кирилл просто старался навязать Марине свои взгляды, заставлял читать разные умные книги (черта с два у него что-то получилось!), но он даже и не пытался заглянуть в Маринин ум, понять ее. А вот Лева…

Он приходил в гости, как хирург на операцию.

Он прямо с порога начинал задавать вопросы, препарируя Марину, как студенты в анатомичке препарируют трупы. Он был безжалостен, он старался заглянуть в самую глубь…

Марина защищалась как могла, однако Лева был сильнее.

Но изредка он говорил вещи, заставлявшие Марину надолго задуматься.