— Конт, — дюк сделал шаг к столу, с любопытством разглядывая шкатулку, — прежде всего хочу сказать, что я доволен вами…

— В рамках своих союзнических обязательств я ваш покорный слуга, ваше высочество… — Во избежание недомолвок и ложных предположений я сразу определил статус-кво наших отношений. Как бы невзначай.

— Вы многое сделали во благо Бретани за это столь короткое время… — продолжил дюк, проигнорировав мои слова. — И награда не заставит себя ждать. Но об этом — чуть позже. Показывайте свой подарок. Признаю, вы меня достаточно заинтриговали.

Я молча открыл ларец, достал грамоту и с поклоном вручил дюку.

Франциск развернул свиток, быстро пробежал глазами по тексту, глянул на печати, а потом бросил его на стол.

— Откуда у вас это, граф?

Мне сразу не понравилось выражение его лица. По идее, дюк Бретани должен сейчас плясать от радости. К чему тогда некая ирония в его взгляде? Не понял…

— Признаюсь, сии документы оказались у меня совершенно случайно. Банальная неожиданность. Но как ваш верный союзник, я не смог остаться в бездействии и изъял документы, ибо понимал, что они будут сильным козырем в руках руа франков. Вот здесь показания людей Паука, ваше высочество… — Я положил на стол остальные бумаги.

У дюка нервно дернулась бровь, но в остальном он казался спокойным.

— Граф… — Последовала недолгая пауза. — Я более не желаю, чтобы Бретань оставалась вотчиной для ваших непонятных игр. Игр человека, состоящего на службе у другого государства.

Честно говоря, я даже немного растерялся, так как не ожидал такого поворота событий. Вот же сука, я тут живот кладу на радение о Бретани, которая мне по большому счету в хрен не впиралась, а он, видите ли, не желает…

— Однако… — дюк улыбнулся уголками губ, явно что-то распознав на моем лице, — при этом я не стану отрицать, что сии игры направлены на радение во благо Бретани и… — последовала легкая пауза, — и во благо дома де Дрё…

Я мысленно чертыхнулся: а вот хрен поймешь, к чему он клонит… но изобразить вежливый поклон дюку не забыл.

— Посему… — в исполнении Франциска последовала очередная, полная интриги пауза, — даже несмотря на то, что граф де Граве, сеньор де Молен, барон ван Гуттен прошелся по некоторым планам моих людей, как дестриер по песочному замку, я буду вынужден сего благородного мужа наградить.

Я выдохнул. Награда всяко лучше, чем казнь.

— Мэтр Гаспар… — Герцог слегка брякнул серебряным колокольцем.

В шатре немедленно нарисовался мужичок в черном, очень похожий своим видом на папу Карло. Ну, того Карло, из всем известного детского фильма. Он низко поклонился дюку, попутно стрельнул глазами на ларец со свитками. И вот тут у него в буквальном смысле полезли глаза на лоб. Мне даже показалось, что он сейчас помотает головой — не привиделось ли… Не понял: он что, узнал ларец? Ой-ё…

— Видите, мэтр Гаспар, — добродушно улыбаясь, с иронией сказал ему Франциск, — в моем герцогстве ничего невозможно потерять. Заберите это…

«Папа Карло» живо подхватил ларец и, не оборачиваясь, не забывая кланяться при каждом шажке, «тылом» вперед выскользнул из шатра.

— Народец… — пожаловался мне дюк. — Если хочешь, чтобы что-то сделали правильно, надо сделать это самому.

— Сир?.. — намекнул я дюку, что, мол, было бы неплохо указать, где же я напортачил.

— Так вот… — герцог даже не взглянул на меня, — надо бы вас наградить, конт. Вот только как? Боюсь, вы побогаче меня будете…

— Ваше высочество… — я сделал вид, что оскорбился, — я живу службой — о каком богатстве вы говорите?

— Бросьте, — отмахнулся дюк. — Значит, поступим следующим образом. Насколько я понимаю, вы собирались завтра отбыть? Так отбывайте… И до следующего лета не показывайте в Бретани своего носа. А вот летом я вас жду… Ах, да… награда же…

Дюк отцепил от перевязи свой меч, как бы с сожалением провел ладонью по инкрустированным золотом ножнам и протянул мне.

— Сир… — я стал на колено и бережно принял оружие, — вы оказываете мне великую честь. Клянусь напоить этот клинок кровью ваших врагов.

— Наших… — вздохнул дюк. — Наших врагов. Ну да ладно. Идемте, идемте пировать…

Что тут скажешь… С одной стороны, миссия завершилась нормально. Все, что планировалось, — было сделано. Даже больше. А с другой… как там дюк сказал — потоптался, словно дестриер по песочному замку?.. В общем, не будем о грустном. Дюк вроде особо не гневался. А Земфира… ну что же, это судьба…

Сразу после турнира я отбыл из Бретани, по пути осмотрел свои новые владения, запланировал на следующий год начать там стройку и через неделю благополучно прибыл в Гуттен.

К счастью, с дочерьми все было в порядке. А Лилит… с того самого момента, как я появился в замке, она старалась не смотреть мне в глаза.

— Даи, почему ты не спрашиваешь, что с Земфирой?.. — первым не выдержал я.

— Что с ней, мой мальчик? — тяжело, словно заставляя себя, спросила цыганка. Мне даже показалось, что она уже все знает.

— Она… она… — У меня не нашлось подходящих слов.

— Не говори… — Цыганка обняла меня и прижала к себе. — Я догадываюсь. В этом нет твоей вины…

— Это я ее не уберег…

— Ты ничего не смог бы сделать… — печально и торжественно сказала Лилит, — на ней была печать смерти. Я видела. Не сейчас, так позже… все равно это случилось бы…

— А если…

— Нет… — покачала головой Лилит. — Иди мойся, а потом мне все расскажешь. Иди…

Не скажу, что после разговора с ней мне стало легче. Но впервые после смерти Земфиры и Матильды я смог заснуть спокойно. А вот про мою судьбу Лилит так ничего и не захотела сказать. Да и не надо. Я сам ее знаю. Буду жить, пока не помру. А когда и как… это, по сути, и не важно. Но желательно, чтобы не от старости. И с мечом в руках…

Феодору цыганка приняла удивительно тепло. Да и дочурки мои сразу к ней потянулись. Теплая светлая девочка. Верю, что с ней все будет хорошо. Во всяком случае, я все для этого сделаю. Для начала через пару месяцев представлю ее к бургундскому двору, а пока пусть учится.

С рассветом я уже был в седле и направлялся в архиепископство. Тука оставил подлечиться дома, а с собой взял близнецов и десяток дружинников. Этого достаточно, не воевать же еду.

К месту прибыли уже глубоко вечером. Погода хмурилась, сильный ветер нес по небу огромные тучи, почти касавшиеся шпилей архиепископства, кажущегося на фоне заходящего солнца окруженным огненным ореолом. Чернеющая в сумерках громада обители напоминала какой-то адский замок, резиденцию самого дьявола. Меня даже невольно передернуло, настолько сравнение казалось верным.

К счастью, де Бургонь оказался здесь, и меня немедленно провели к нему.