— Впрочем, возможно, я там спал. Это было лучше, чем по возвращении слышать звон колоколов над головой.

— Мягко говоря, — пробормотала Ребекка.

— Внезапно я оказался главным. Но, к счастью для нас, там был и лейтенант Хабершем. Он организовал людей, и мы прогнали охранников.

Хабершем? Рейф взглянул на Ребекку и увидел, как зарделись ее щеки.

— А как же та троица? — спросил Рейф.

— Харрингтон заявил, что Мейн убит, но позже я узнал, что тот завладел рубином и отправился вниз по реке в Калькутту. Он обещал Харрингтону и Кодлину их долю, если они скажут, что он убит, и пропал без вести.

— Но этим все не кончилось? — предположил Рейф. Постхилл покачал головой.

— Нас вызвали в Калькутту для допроса. Были атакованы два других аванпоста из-за кражи рубина. Хуже всего то, что «Ост-Индская компания» тратила деньги направо и налево и прервала торговлю, хотя не было разговоров о каких-нибудь прегрешениях Кодлина и Мейна.

— А что с рубином? — напомнил Рейф.

— Рубин так и не нашли, — сказал полковник. — Мы с Ричардом искали Мейна по всей Калькутте, так же как Харрингтон и Кодлин.

— Но безуспешно, — подытожила Ребекка. — А затем Ричард однажды ночью исчез.

— Исчез?

— Да, — подтвердил полковник. — До него дошел слух, что один англичанин пытается тайком заказать билет в Англию, и он отправился в док, чтобы схватить его.

— Что случилось потом, мы точно не знаем, — сказала Ребекка. — Однако позже Ричард написал нам, что ему удалось заполучить рубин от Мейна и он занял его место на корабле. Через некоторое время он дал нам знать, что рубин в надежном месте.

— Но вы его так и не обнаружили?

— Нет, — сказала Ребекка. — Позже мы узнали, что Ричард присоединился к ополчению и отплыл в Испанию.

— А вы вдвоем вернулись в Англию, — добавил Рейф.

— Да, — подтвердил полковник. — После скандала с рубином мне дали возможность уйти в отставку и сохранить половинное жалованье. Я не возражал.

— А что Харрингтон и Кодлин? — спросил Рейф.

— Они были в ярости, — сказала Ребекка. — Думали, что мы знаем, где рубин, и вернулись для того, чтобы потребовать его у Ричарда. Они поклялись заполучить свою долю, если мы когда-либо его найдем.

— Что было дальше?

— После нашего возвращения домой дядя свалился от лихорадки. Он болел очень тяжело, кричал, бредил, все боялись заразиться и оставили нас одних.

— И вы решили продолжить игру, — сказал Рейф, одобрительно кивнув, — и держаться подальше от людей.

Полковник прищелкнул пальцами.

— Именно! Я не представлял ни для кого угрозы, поскольку притворялся выжившим из ума. Все поверили, что я не способен продолжать поиски рубина, и оставили нас в покое.

— Но Харрингтон продолжал следить за вами, — заметил Рейф.

— Да. Он перевез сюда семью около года назад и обосновался в качестве сквайра. Видимо, надеялся в один из дней моего просветления узнать, где спрятан Кайлашский рубин.

— Значит, вам удалось вывести его из игры, — сказал Рейф.

— Да. Это было чертовски трудно. Харрингтон не дурак. Вы не представляете, как мне хотелось высказать ему все, что я о нем думаю.

Рейф засмеялся.

— Вы здорово поработали вчера вечером.

— Возможно. Разумеется, это не доказательство того, что на рубине лежит проклятие. Харрингтон был достаточно разумным человеком, пока не заинтересовался рубином. И видите, чем это кончилось? — Полковник сокрушенно покачал головой. — Когда мы найдем рубин, непременно вернем его на прежнее место.

— Дядя, — предостерегающе сказала Ребекка.

— Больше ни слова, Беке. Из-за этой дьявольской штуки пролилось столько крови. Рубин должен находиться в храме. И точка.

— Вы собираетесь его вернуть? — спросил Рейф, переводя взгляд с полковника на Ребекку.

Она с недовольным видом кивнула. И, как только полковник отвернулся, покачала головой и одними губами произнесла: «Нет».

— Если вы избегаете людей, зачем стремитесь в Лондон? — спросил Рейф. — А главное, не избегаете этого — напротив, демонстративно заявляете об участии в сезоне.

Полковник и Ребекка обменялись взглядами.

— Рубин в Лондоне? — спросил Рейф. — Если да, убийца где-то недалеко, можно устроить ловушку и…

Ребекка и полковник молчали.

— Так он в Лондоне? — снова спросил Рейф. Полковник хотел ответить, однако Ребекка отчаянно затрясла головой.

— Убийца на свободе, — сказал Рейф, обращаясь скорее к полковнику, чем к Ребекке.

Черт возьми, почему она не доверяет ему?

— Я намерен поймать этого негодяя, — заявил Рейф. — Вы поможете мне привлечь его к суду?

— Разумеется, — сказал полковник. — Дело в том…

— Не надо! — перебила его Ребекка.

— Почему? — в один голос спросили Рейф и полковник.

— Вознаграждение, — сказала она, обращаясь к дяде.

— Ах да. Деньги. — Полковник вздохнул и, глядя на Рейфа, пожал плечами.

Ребекка прищурилась:

— Половина.

— Половина чего?

— Половина вознаграждения, которое предлагает компания за поимку бандита.

Так вот оно что! Ребекка не просто практична — она дьявольски корыстна. В этом они с ней похожи, но — половина? Она совсем спятила.

— Нет, — ответил он.

— Нет?

— Это вознаграждение мое. — После того как он заплатит свои весьма ощутимые долги и выделит сумму Кокрейну, у него останется едва ли половина.

Не говоря уже о том, что необходимо выделить сумму на восстановление Бетлсфилд-Парка.

Ребекка подошла к двери и распахнула ее.

— В таком случае до свидания, сэр. Мы дали вам достаточно бесплатных советов.

Похоже полковник хотел что-то сказать, но Ребекка одарила его таким взглядом, что он не произнес ни слова, лишь пожал плечами, сочувственно глядя на Рейфа.

— Из всех своевольных шантажистов… — начал Рейф.

— Вы на самом деле хотите обсуждать методы своеволия?

Проклятие, ведь он предложил ей честный обмен, чтобы она бросила писать, и она согласилась.

Но, кроме негодования, он в глубине души испытывал чувство вины. Ибо знал правду: у нее не было выбора.

Она стояла в дверях и, не мигая, смотрела на него.

Ее брат и дядя должны были позволить ей играть в эту судьбоносную азартную игру.

Но сейчас она ставила на кон свою жизнь, хотя в ее взгляде не было и намека на страх.