Только вслух об этом не скажешь.

Лицо Арчера совершенно ничего не выражало. Он сказал:

— Отлично. Я все понял.

— Кросс, — начала было я, но тут он посмотрел куда-то через мое плечо, и глаза у него расширились от ужаса.

За спиной у меня раздалось какое-то чваканье. Ничего хорошего это не предвещало: насколько я знаю, симпатичные существа не чвакают.

И все-таки для меня стало полной неожиданностью, когда из кратера полезли кошмарные твари.

Их было три штуки, и когда-то они были людьми. Многими людьми. Выползающие из ямы создания напоминали лоскутные одеяла, сшитые из человеческой плоти и разнокалиберных частей тел.

Существа враскачку двинулись к нам. Ближайший протянул ко мне мясистую короткопалую руку. Другая рука, заметила я почти уже в истерике, была тонкая, бледная, с ярко-красными ногтями.

— Вурдалаки, — произнес Арчер негромко, словно перед нами были дикие животные. — Ожившие мертвецы, используются для охраны. Очень серьезная темная магия. Очевидно, кто-то не хотел, чтобы мы нашли…

— Хватит болтать, руби давай!

От страха голос у меня сделался писклявым, а глаза наверняка огромными.

Арчер уже выхватил меч и принял боевую стойку.

— Я могу их задержать, но клинком вурдалака не убьешь. Ты должна их остановить.

— Что ты сказал, повтори? — чуть не завизжала я.

— Ты же некромант! А они — мертвые.

Ах да, ну как же. Одна из «радостей» владения темной магией. Только я не считала нужным оттачивать мастерство некроманта. Я не собиралась командовать трупаками!

Твари подобрались уже так близко, что до нас долетала вонь. Меня едва не стошнило.

— Понятия не имею, что нужно делать! — пискнула я, окончательно впадая в панику.

— Так придумай что-нибудь, и поскорее! — ответил Арчер.

Краем глаза я заметила какое-то движение, и вдруг поняла, что Арчера рядом со мной уже нет. Он оказался среди нападающих. Сверкнул клинок, острие меча вонзилось вурдалаку под подбородок, но кровь не потекла. Запнувшись на секунду, тварь не упала, а махнула рукой на Арчера, словно отгоняя надоедливого комара. Арчер увернулся и опять нанес удар, на этот раз пронзив бок другого вурдалака. Из раны хлынула тягучая черная жидкость, но вурдалака это только разозлило. Арчер снова и снова рубил мечом, а тварям хоть бы что.

Тем временем я призвала сколько могла магии, хотя швыряться молниями в гущу схватки не решалась — еще задену Арчера. Он, кстати, на уроках по самообороне явно работал вполсилы. Никогда не видела, чтобы человек двигался так стремительно и уверенно. Жаль только, все его старания были напрасны.

Вдруг один из вурдалаков схватил его за волосы и дернул, запрокидывая голову назад. Арчер сморщился, — наверное, даже вскрикнул. Я не могла расслышать — так шумело в ушах и магия пела в крови.

— Может, начнешь уже некромантить? — заорал Арчер.

Выставив перед собой руки, я постаралась выровнять дыхание — нелегкая задача, когда самый мелкий вурдалак повернул ко мне голову и я увидела его лицо. Похоже, оба глаза, рот и нос были взяты от разных «доноров».

Я кое-как перевела дух, чувствуя, как магия потрескивает на кончиках пальцев.

— Отпустите его! — приказала я, старательно изображая могучего демона.

Вероятно, вышло бы лучше, если бы мой голос не сорвался на последнем слове. Я выпустила на волю магию — точно резинку гигантской рогатки.

Молния, сорвавшись с пальцев, ударила в ближайшее дерево. Прогремел гром, полыхнула ослепительная вспышка, и большой сук упал на землю. Вурдалаки удивились. Тот, что держал Арчера, еще дальше отогнул его голову назад, мелкий вурдалак расстроенно хрюкнул, но слушаться они отнюдь не собирались.

И Арчера не выпустили.

Так, значит, первый опыт некромантии вышел комом. Дубль два.

Я постаралась отогнать страх и отчаяние. Пулять магией по вурдалакам бесполезно. Как же тогда я их подчиню?

— Думай, Софи, — прошептала я.

— Да, уж будь добра, — откликнулся Арчер придушенным голосом.

Вурдалак держал его за горло. Без особой злобы, скорее с детским любопытством — интересно, мол, что будет, если надавить посильнее.

Я крепко зажмурилась. Ладно, стало быть, вурдалаки мертвые. Мерзкие ожившие трупы. И воняет от них… Нет, это неконструктивные мысли.

Вот только… Мертвые они. Вылезли из земли, с самого дна кратера. И моя магия тоже всегда поднимается словно из-под земли. Нельзя ли обратить этот процесс?

На этот раз я швырнула магию не вперед, а вниз, прямо себе под ноги.

— Отпустите его, — повторила я совсем тихо.

Раздался глухой стук, а когда я открыла глаза, Арчер лежал на земле перед вурдалаками, потирая затылок. Твари тупо смотрели на меня, явно ожидая следующего приказа.

Я спросила:

— Что дальше делать?

Арчер встал и подошел ко мне. В руке у него болтался меч, измазанный какой-то дрянью.

— Можно загнать их назад, в землю. Или отпустить.

— Чтобы они шастали по всему острову? Лучше не надо.

Арчер покачал головой. Он тяжело дышал, на лбу блестели капельки пота.

— Нет, изгнать из них магию и дать им умереть по-настоящему.

— Ладно, — сказала я, надеясь, что голос звучит уверенно, как будто лишать вурдалаков жизненной силы — мое любимое хобби, наряду с вязанием и разгадыванием кроссвордов-судоку.

Самое странное — только я об этом подумала, вдруг буквально почувствовала, как магия поддерживает в кошмарных тварях подобие жизни. Я почти воочию ее видела — черной нитью, вплетенной в мою волшебную силу. В итоге оказалось совсем нетрудно магическим путем «перерезать» эту нить.

Вурдалаки немедленно осели на землю. Глядя на распростертые тела, я сказала:

— Даже немного жаль их.

Арчер хмыкнул, и я заметила у него на шее наливающиеся лиловым синяки.

— Извини, Мерсер, я не испытываю к ним сочувствия.

Я думала, он еще что-нибудь скажет, но тут вдали замелькали огоньки.

Щелкнув пальцами, я погасила синий светящийся шар. Наверное, Арчеру, как и мне, больше всего хотелось кинуться бежать сломя голову, но продираться через подлесок — не самый тихий способ отхода. Мы пятились, пока не выбрались из «зоны поражения» и не оказались под укрытием деревьев. И хотя я умирала от страха, дальше мы двигались так же осторожно, стараясь не шуметь. До нас долетали приглушенные голоса — слишком далеко, чтобы определить, сколько там человек. Это хуже всего: знать, что стоит только притаиться, и можно будет выяснить наконец, кто скрывается за всеми этими событиями. Но рисковать было нельзя. Нужно вернуться в аббатство и рассказать папе, что происходит.