В этом посольском квартале охранники в штатском стояли повсюду. Русские следили за американцами и наоборот, а посреди всего этого стояло мощное здание, которое, как он узнал, когда-то принадлежало Красному Кресту, и напоминало ему о том, что были в этом мире дети, которым приходилось гораздо хуже, чем ему. Не то чтобы от сознания этого Марко чувствовал себя лучше. По крайней мере, к детям, которые в данный момент устремлялись мимо него в направлении школы, Красный Крест не имел ровно никакого отношения.

Когда библиотека наконец открылась и Марко совершил все задуманное, он направился через Сортедамссёен, далее вдоль Рюесгэде и затем на север, обращая внимание на любое движение в окружавшем его пейзаже.

Хорошо, что у него была карта.

* * *

Он добрался до дома Старка в то время суток, когда пригородные районы, казалось, опустели. Середина пятницы являлась, вероятно, лучшим временем на неделе, когда проще всего было совершить кражу со взломом в спокойном и ухоженном датском частном квартале. Матери и отцы на работе, ибо для поддержания достойного уровня жизни требуется, как правило, два источника дохода, чтобы свести концы с концами. В таком зажиточном «гетто» все трудились как могли. В подобном анклаве объединяющим жителей моментом являлось не какое бы то ни было ограничение на доход домохозяйства, а как раз наоборот, и все дети, выросшие в этом квартале, знали, что если они хотят достичь такого же статуса, как у родителей, им необходимо усердно посещать школу. Поэтому почти все дома в это время пустовали. Опасаться стоило собак, пенсионеров и случайных домохозяек. Но Марко привык к осторожности, так что он мобилизовал свои детские воровские навыки и принялся беспечно прогуливаться по улице, словно и сам являлся частью этого мирка. Отнюдь не как уличные пройдохи из Прибалтики или России, которых за версту выдавали спортивные костюмы, вышедшие из моды лет десять назад, или постоянно грязные и выцветшие джинсы, длинные не по росту и дурно сидевшие. «Воришка» – крупными буквами было написано у них на лбу. Неопрятность и небрежная походка, всегдашняя привычка ходить парами с ветхими рюкзаками за спиной или обилием полиэтиленовых пакетов. Выглядеть подобным образом было недопустимо.

Нет, Марко шел совершенно обычной походкой, устремив взгляд, казалось бы, в какую-то дальнюю точку по улице, в действительности же пристально отслеживая все происходящее вокруг него.

Это был симпатичный квартал, в таком же районе он мечтал когда-нибудь жить. Качели и балансиры, детские домики с маленькими верандами. По одну сторону улицы – красивые большие деревья с ветвями, опускающимися в озеро или болотце, по другую – ряды изящных домиков среднего размера, крыши которых выглядывали друг из-за друга.

И вдруг посреди этой благословенной идиллии Марко задумался о погибшем мужчине. Странное ощущение возникало от осознания того, что тело, оказавшееся с ним в одной яме, ходило некогда вот по этим самым дорожкам и было живым. А теперь этот человек исчез из мира… Осталась только голова на объявлении.

Добравшись до места, Марко увидел женщину, сидевшую на корточках у грядки в непосредственной близости от сада, судя по всему принадлежавшего когда-то Вильяму Старку. Соседка была глубоко поглощена своим занятием. Марко посчитал саженцы, оставшиеся у нее в ящике. Еще штук десять-пятнадцать? Она так упоенно работала; видимо, ей потребуется некоторое время на завершение дела, лишь после этого она уйдет. А пока никому не удастся незамеченным пробраться мимо нее по дорожке к дому Старка. Значит, надо набраться терпения, пройти мимо дома, а позже вернуться сюда.

Почти поравнявшись с виллой Старка, Марко обнаружил темно-синий «Пежо 607», припаркованный чуть глубже на въездной дорожке. Как гром среди ясного неба.

«Может, я смогу кого-нибудь увидеть там, если медленно пройду мимо. Если я замечу девушку, наверняка это окажется та самая, которая написала объявление, и тогда я позвоню в дверь…» С этой мыслью он сбавил скорость. А женщина, оставшаяся позади, пусть думает что хочет.

За стеклом бунгало мелькали тени на стенах. Затаив дыхание, Марко уловил слабые голоса. Быть может, дом продали, хотя при наборе данного адреса в Интернете по-прежнему выскакивало имя Вильяма Старка.

Мальчик покачал головой. Естественно, оставалось множество вариантов, которые он не предусмотрел. Дом могли сдавать в аренду, и если так, то можно было спокойно уходить, ибо в таком случае ловить тут нечего.

Марко заметил в окне мужчину, прежде чем тот успел его увидеть. Этот парень явно замешкался. Он был не очень молод, но, кажется, держал ухо востро; брови его приподнялись, голова медленно двигалась вниз, вверх и в стороны. Он разглядывал обстановку с серьезным выражением лица и четко выверенными движениями, почти как рабочий, перед которым стоит конкретная задача. Только никакой он был не рабочий, здесь Марко не проведешь. Нет-нет, он лучше кого бы то ни было знал, как выглядят полицейские и какие жесты для них характерны. В прошлом они с Самюэлем частенько играли в такую игру, проворачивая свои делишки на улицах города: кто первым вычленит из толпы копа. Сама манера наблюдения за окружающими людьми, как правило, выдавала полицейских.

Марко внимательно посмотрел на синий автомобиль. У лобового стекла на приборной панели лежал синий проблесковый маячок. Значит, надо смываться.

Ровно в тот момент, когда Марко задал себе вопрос, что они тут делают, полицейский повернулся лицом прямо к нему. Это был всего лишь миг, но никогда в жизни Марко не ощущал себя настолько на виду, как в этот ультракороткий временной интервал.

«Эти глаза уже раскусили меня», – подумал он и бросился бежать.

Лишь достигнув Хусум Торв, Марко почувствовал, что в его легких свистит, а во рту пересохло, остановился и задумался, что же произошло.

В доме Старка копы – значит, дело еще не закрыто, а это неизбежно влечет за собой следующий шаг с его стороны.

Ему необходимо вернуться и проникнуть в дом.

* * *

Дом, маленькое бунгало желтого цвета, выстроенное в тридцатые годы, стоял на склоне холма, с которого открывался пленительный вид на болото Уттерслев и абсолютно подавляющий, монументальный и уродливый жилой комплекс Хойе Гладсаксе на заднем фоне. В этом месте Копенгагена история предъявляла мрачное доказательство того, что появление человечества явилось худшим из того, что могло случиться с зеленой планетой.

Карл покачал головой. Такое обилие бетона и мрачных мыслей посреди столь прекрасной природы – подобное сочетание надо было еще поискать. Позорный столб датской архитектуры. Какая вопиющая недальновидность…

– Красивая мачта, да? – С этими словами Ассад указал в направлении видневшейся сквозь деревья вышки ростом с вавилонскую башню, возносившуюся к небу из переплетения тросов.

Карл даже бровью бы не повел, если б эта телевышка сейчас рухнула.

– Вы утверждаете, что здесь был осуществлен взлом. Когда? – спросил он.

Роза достала ключ и открыла входную дверь.