Кажется, этот смазливый клоун решил побороться за первенство в номинации «Долбоёб года».

– А Вы, я так понимаю, и есть тот самый бездельник Евгений? Скажите, юноша, а чем Вы занимаетесь в этой компании – взвешиваете чужие кошельки? Или просто от скуки и невежества выгуливаете свой длинный язык?

Но никакого ответа на мои слова не последовало. Зато случилась ожидаемая реакция – парень залип взглядом на моих губах. Сомневаюсь, что он вообще вник в смысл моих вопросов, потому что отстранённо пробормотал:

– Я не понял… простите.

– А вот это, как раз, неудивительно и лишь подтверждает сказанное мной, – поддразнила я его.

Он прищурил свои невероятные глаза и, задрав подбородок, процедил угрожающим тоном:

– Ты, кажется, усомнилась в моей мозговой активности, детка?

Ничего себе! Какой интересный экземпляр, стойко сопротивляется! Правда, я пока и не пытаюсь его задавить. Уж очень забавляет меня эта словесная перепалка.

– А напомните мне, невоспитанный мальчик, когда мы с Вами перешли на «ты»?

– Послушай ты, дерзкая девочка, а тебя в твоей Франции не научили, как вести себя в гостях у взрослых дядей? Или ты привыкла, что всегда и всё улаживают всемогущие папики, и просто пока не сориентировалась в незнакомой обстановке? – это уже звучит грубо, но меня только раззадоривает.

Ланевский-старший, находясь вне себя от злости, уже не в первый раз пытается вмешаться, но мы не позволяем ему вклиниться – сейчас это только наша дуэль.

– Евгений, я не вполне уверена, что правильно Вас поняла… Скажите, а что Вы подразумеваете под словом «папики»? – я дарю ему спокойную улыбку. – Если Вы, имеете в виду моих родителей, то у меня их нет, а если намекаете на покровителей, то должны знать, что я вполне самодостаточна, и сама отвечаю за свои слова и поступки. Хотелось бы прояснить, о чём именно Вы говорите. Ведь мужчина, в моём понимании, должен отвечать за свой базар, если не потрудился его отфильтровать. Но прежде, чем Вы ответите, я поясню Вам кое-что по поводу воспитания. В моей, как Вы изволили заметить, Франции, а также и в других цивилизованных странах меня много чему научили. В том числе, я постигла немало разных способов общения со взрослыми дядями. Вот только Вы, юный недоросль, ещё недостаточно созрели, чтобы я могла демонстрировать их вам. Зато правила хорошего тона в обществе мы с Вами получали в одной стране, но впитали, вероятно, по-разному… Я – мозгом, а Вы… боюсь даже предположить, какой частью тела.

Женечка, надо отдать ему должное, старается держаться с достоинством и, в отличие от своего отца, не выглядит растерянным. Зато Ланевский-старший в полуобмороке – вытирает со лба пот и постоянно вскидывает руки в беспомощной попытке угомонить расшалившихся детей.

– А я смотрю, ты очень борзая и самоуверенная, – не сдаётся наглый мальчишка.

– С языка снял, – весело парирую я.

– Это ты такая только в кабинете моего отца?

– А ты хотел бы со мной уединиться и проучить по-пацански? – продолжать выкать зарвавшемуся щенку в сложившейся ситуации было бы странным, а вот щёлкнуть по носу как раз пора.

– Вот именно, проучить. Поверь, я найду твоему языку более достойное применение.

– Да ну?! Это какое же, позволь полюбопытствовать? И хочу предостеречь заодно. А то ведь в комплекте с языком у меня ещё имеются крепкие зубы, – и я так демонстративно громко клацнула челюстью, что парень невольно поморщился – он правильно меня понял.

3

Женя

Буря эмоций! И вся эта буря сейчас неистово бушует во мне.

Диа-ана… Сука! Её рот произносит слова, но голос… этот нереальный голос ошеломляет! Он напрочь парализует мыслительный процесс, не позволяя отвлечься, проанализировать. Смысл теряется, спотыкаясь о мои, далёкие от приличных, фантазии. От её невероятного тембра у меня даже член мурашками покрылся и я залип, как чумной, на этих подвижных, убийственно красивых губах… Наверняка именно так прекрасные сирены заманивали и усыпляли морских путников, а потом пожирали их с потрохами.

Ну, уж нет, детка, тут ты нарвалась на боевого Орфея.

Интересно, отец тоже половину беседы с ней пропустил? Сейчас он сильно нервничает и призывает меня включить, наконец, мозги и догадаться, насколько важная персона предстала… нет – скорее, предсела перед нами. Но я уже давно это понял – не самое распространённое имя у нашей гостьи. Однако эта стерва смотрит как дерзко, будто я на поклон к ней явился. Изучает меня своим кошачьими глазами, а я усилием воли стряхиваю с себя морок и изо всех сил пытаюсь реанимировать мозг. Да-а, таким взглядом можно наповал сразить, вот только я закалённый парень. Ярость и похоть закипают внутри, и я уже открыто нарываюсь на конфликт. Пох*й на все эти правила приличия!

Но сегодня в этом кабинете я проигрываю. Эта змея жалит без промаха, используя каждую заминку с моей стороны, и уделывает меня снова и снова. Я реально с ней не справляюсь… и это бесит, сука! Хер меня сюда принёс!.. У отца чуть паралич не случился, а во мне бушуют ярость и стыд.

Да, девочка, то место, которым я впитал твою отповедь, сейчас люто покраснело и напряглось. И нам всем повезло, что я в штанах. Будь мы наедине, ты уже извивалась бы подо мной и повизгивала, а не ядом плевалась.

Эта потерявшая страх стерва воспитывает меня, не теряя улыбки, отчитывает, как шкодливого пацана. Её губы растягиваются в хищной ухмылке, а я мысленно наматываю на кулак её гриву и грубо, и глубоко вбиваюсь членом в этот дерзкий рот, вколачивая её слова обратно ей в глотку. Ничего оригинального больше не приходит в голову, а все силы брошены на то, чтобы скрыть дрожь в голосе.

– Уж я бы нашёл для твоего языка более достойное применение.

Но даже сейчас она не выглядит оскорблённой и веселится ещё больше:

– Это какое же, позволь полюбопытствовать и предостеречь заодно. А то ведь в комплекте с языком у меня ещё имеются крепкие зубы, – она так громко клацнула зубами, что мой рвущийся наружу член вмиг испуганно скукожился.

Шах и мат!

ПиZдец! Вот это я преуспел в искусстве дипломатии! Похоже, у меня реально сорвало крышу, но теперь, когда я уже расплескал перед француженкой свои больные фантазии, остаётся только удерживать лицо, не показать этой стерве, насколько я… вдруг сожалею о своём идиотском поведении.

И вдруг взорвался отец, чем спас меня от харакири.

– Евгений, прекрати немедленно! – взревел он. – Я не понимаю, что на тебя нашло, ты с ума, что ли, сошёл? Диана наша гостья! Но, главное, – она ведь девушка, дурень!.. Я уж молчу о том, что перед нами иностранная гостья! Ты обкурился, что ли? – кажется, отец уже готов заплакать. Я тоже.

И почему он раньше меня не заткнул? А лучше бы вовсе выпер из кабинета, потому что сейчас самое время свалить отсюда. Я понимаю это и знаю, каким идиотом выгляжу, но мои ноги приросли к полу, а взгляд к чертовке Эсмеральде.