Это был приказ уходить – он очень быстро научился искусству отдавать такие приказы. Тетимару оставалось лишь подчиниться. К счастью, после этого Майя смог вернуться вАлкетмерет, где он снял самые тяжелые и неудобные предметы одежды и переоделся в мантию, подбитую мехом. Потом он вернулся вЧерепаховую Комнату, к своему секретарю и горе корреспонденции.

Однако сначала нужно было решить один личный вопрос.

–Мы должны поговорить с вами о претендентах на руку нашей сестры Вэдеро,– сказал Майя и опустился в кресло.

–Ваша светлость,– ответил Ксевет, наклонив голову,– мы в вашем полном распоряжении.

Ксевет сообщил Майе массу сведений о двух аристократах, желавших вступить в брак с эрцгерцогиней. В своем рассказе он тщательно разграничивал факты; информацию, полученную из вторых рук, и обычные сплетни. Эшевис Тетимар, которого предпочел Варенечибель и который не давал Майе покоя, был сыном и наследником одного из самых богатых и влиятельных землевладельцев юго-восточной части империи. Теру Тетимар, архиепископ, приходился Эшевису дальним родственником, но непо линии нынешнего герцога Тетимеля. Ксевет предложил проследить родство между священником иЭшевисом, ноМайя вежливо отказался. Тетимару было тридцать лет, он отличился в приграничных сражениях с северными варварами десять лет назад, был известен пристрастием к различным видам спорта и недовольством политикой правительства.

–Аристократы с юго-востока тяготеют к оппозиции,– объяснил Ксевет, иМайя кивнул, взяв этот факт на заметку.

Непроверенная информация и слухи сводились к тому, что Тетимар был амбициозен, обладал дурным вспыльчивым характером и незабывал обиды, которая была нанесена его семье несколько поколений назад.

–Поскольку тогдашний герцог Тетимель был фаворитом Эдревечелара Шестнадцатого,– рассказывал Ксевет,– первый Варенечибель, естественно, осыпал милостями его соперников – кланы Роэтада и особенно Ормевада. Семья Тетимеля с тех пор так и несмирилась с потерей власти. Нынешний герцог Тетимель и его наследник, дач’осмер Тетимар, уже много лет плетут всякого рода интриги. Мы слышали шутку, будто дач’осмер Тетимар согласится жениться на старой крестьянской кобыле, если это поможет усилить его влияние при дворе.

–Но почему наш отец выбрал такого зятя?

Ксевет смущенно пожал плечами.

–Ваша светлость, мы не знаем. Но можем предположить, что это связано с нескончаемыми трениями между Унтэйлейанским Двором и землевладельцами с юго-востока. В последние годы поступало множество петиций, приезжали делегации, иВаренечибель был крайне недоволен. Это все вызывало у него такое отвращение, что он даже не рассматривал ходатайства аристократов из тех краев. Возможно, император надеялся на то, что брак умиротворит дач’осмера Тетимара и его союзников, а также даст ему рычаг давления на клан Тетимада. Когда ты женат на дочери императора, поневоле будешь вести себя более осмотрительно.

«Да,– подумал Майя,– похожая тактика принесла большую выгоду отцу моей матери».

–А что вы скажете о другом господине, племяннике графа Баджевеля?

–Его имя Далера Баджевар, ваша светлость. Насколько мы смогли выяснить, у него нет никаких особенных достоинств, если не считать того, что он приходится племянником графу Баджевелю. Он происходит из хорошей семьи, имеет достаточное, но неслишком крупное состояние, ничем не выделяется среди прочих.

–Он будет хорошим мужем нашей сестре, как вы считаете?

–Мы не слышали о нем ничего дурного,– осторожно ответил Ксевет.

Майя вздохнул.

–Напишите, пожалуйста, герцогу Тетимелю и графу Баджевелю, что по причине траура в семье Драджада мы не можем заниматься решением вопроса о брачном союзе между нашей сестрой и представителем какого бы то нибыло клана по меньшей мере в течение года.

–Ваша светлость…– Ксевет запнулся, открыл рот, потом снова закрыл.– Вы хотите сказать, что отказываете обоим?

–Мы пока никому не отказываем. Но мы не намерены вести переговоры о браке, пока эрцгерцогиня носит траур. Мы не настолько бессердечны. Помимо этого…– он поймал взгляд Ксевета,– как мы и сказали господину Тетимару и лорду Чавару, мы не чувствуем себя связанными обязательствами, которые мог дать или намерен был дать наш отец. Поскольку мы никогда не говорили с ним, мы не можем принимать на веру слова других и верим лишь тому, что было написано.

На лице Ксевета отразились восхищение и испуг.

–Они придут в ярость, ваша светлость.

«Один уже пришел»,– подумал Майя, вспомнив выражение неприкрытой злобы на лице дач’осмера Тетимара, вспомнив тот долгий взгляд, который бросил на него аристократ, прежде чем склонить голову перед волей императора.

–Мы не выдадим нашу сестру замуж ни заоппозиционера, ни заничтожество просто потому, что одному не нравится наша политика, а второй желает получить выгоду от этого союза.

–Да, ваша светлость. Мы составим письма, как вы приказали.

–Спасибо. Принесите, пожалуйста, бумагу и ручку, мы напишем нашей сестре сами.

Его письмо кВэдеро было коротким. Он не стал тратить чернила на титулы и официальные фразы:

В ту ночь Майя спал хорошо. На душе у него было легко оттого, что он поступил правильно. Но наутро ему пришлось заплатить за свой добрый поступок: по пневматической почте пришла целая кипа гневных писем от графа Баджевеля, герцога Тетимеля, Эшевиса Тетимара, Далеры Баджевара, от всех Свидетелей Кораджаса, от лорд-канцлера и множества других лиц, которые, по мнению Майи, не имели права даже знать о его решении, а нето что высказывать ему свое мнение.

–Таков Унтэйлейанский Двор, ваша светлость,– сказал Ксевет.– Бороться с ними так же бесполезно, как пытаться мешать ветру дуть.

От Вэдеро письма не было. Не точтобы Майя ждал ответа, но его все равно покоробило ее молчание. Среди множества упреков ему хотелось получить хотя бы пару слов благодарности. «Забудь об этом»,– сердито сказал он себе и отправился вМичен’тэйлейан. Почти сразу же в приемную явился Чавар, чтобы снова сделать императору выговор, на этот раз лично.

Майя повторил все, что он уже говорил Ксевету, Тетимару и самому Чавару, однако лорд-канцлер, поглощенный собственной речью, не слушал его. Майя сначала хотел позволить канцлеру высказаться, как он всегда поступал во время ссор сСетерисом, но случайно взглянул наКсевета. Секретарь хмурился, положение его ушей говорило о весьма решительных намерениях, иМайя понял, что Ксевет сейчас взорвется и накричит на своего бывшего начальника.

Майя понял, что он не просто не обязан слушать выговор Чавара, но, напротив, обязан остановить его. Ради Ксевета, ради других секретарей и всех остальных членов правительства, которым никогда бы в голову не пришло публично ругать правителя страны. «Они имеют право на то, чтобы ими правил смелый император, а нетрус»,– подумал Майя с долей презрения к себе. Он резким тоном перебил лорд-канцлера: