«Это была целенаправленная политика. На руководящие должности назначались некомпетентные люди, которым можно было отдавать любые приказания. Впервые мы (с женой) боялись за свою жизнь, оказавшись под угрозой уничтожения нашей же собственной системой».

А она напоминала о себе каждый день и каждый час, когда Павел Анатольевич приходил на службу. Тревожный шепоток об очередном аресте знакомых или сослуживцев, гулявший по коридорам, все более сгущал атмосферу вокруг него. В те дни, по его признанию:

«Я приходил на работу и сидел у себя в кабинете за столом, ничего не делая. Новые сотрудники не решались общаться со мной, боясь скомпрометировать себя. Помню, что начальник отделения Гаранин, беседуя со своим заместителем в моем присутствии, переходил на шепот, опасаясь, что я могу подслушать».

Горечью и досадой на своих соратников пропитаны эти строки. Но Павел Анатольевич не упрекает их в слабости, поскольку каждый выживал как мог, и скромно умалчивает, чем это грозило семье. Теперь не только его судьба, но и жизнь жены висели на волоске. Исключение из партии для сотрудника органов безопасности в то время было равносильно смертному приговору ему самому, а родственникам, в лучшем случае, грозило ссылкой. В своих воспоминаниях и выступлениях на телевидении и в прессе он скупо упоминает об этом. Поэтому пусть за него говорят документы. Пожалуй, ничто так правдиво и наглядно не передает дух того времени и драматизм положения самого Павла Анатольевича, как строчки из протокола заседания 5‑го партколлектива ГУГБ НКВД. В них следует внимательно вчитаться, чтобы лучше понять, что тогда происходило в стране и жизни советских людей.

«ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА № 15

заседания партийного комитета

5‑го партколлектива ГУГБ НКВД

от 23 ноября 1938 года

СЛУШАЛИ:

Персональное дело т. П. А. СУДОПЛАТОВА

Т. ЛЕОНЕНКО зачитывает обвинения, предъявляемые к т. СУДОПЛАТОВУ, о его путаных ответах при заполнении анкетных данных, о связях с ныне разоблаченными врагами народа: ГОРОЖАНИНЫМ (чекист из плеяды Дзержинского, видный сотрудник советской разведки, репрессирован в 1937 году по делу о заговоре в НКВД УССР. В свое время рекомендовал П. Судоплатова для работы в центральном аппарате НКВД. — Прим. авт.) — троцкистом, подписавшим «платформу 83», которого СУДОПЛАТОВ знает по работе в ГПУ УССР; с СОБОЛЬ (кадровая сотрудница ИНО, близкий друг семьи Судоплатовых, репрессирована в 1938 году — Прим. авт.) — ныне разоблаченным врагом народа, по рекомендации которой СУДОПЛАТОВ пришел работать в ИНО; с КАМИНСКИМ (видный советский разведчик, совместно с П. Судоплатовым принимавший активное участие в противодействии разведывательно‑подрывной деятельности ОУН, репрессирован в 1938 году. — Прим. авт.) — врагом народа, лучшим другом СУДОПЛАТОВА; с БЫСТРОЛЕТОВЫМ (видный советский разведчик, с 1920 года находившийся на нелегальной работе в странах Западной Европы, репрессирован в 1937 году. — Прим. авт.) — врагом народа, компрометирующий материал о котором СУДОПЛАТОВ скрывал в течение долгого времени.

Т. ЛЕОНЕНКО сообщает об использовании СУДОПЛАТОВЫМ служебного положения для получения из‑за границы вещей для себя и своей жены под видом оперативных надобностей уже в сентябре 1938 года.

Т. СУДОПЛАТОВ дает биографическую справку о себе и своих родственниках, указывает о своем участии в Красной армии, о нахождении в плену у генерала ШКУРО в возрасте 12 лет. СУДОПЛАТОВ указывает, что предъявленные ему обвинения не соответствуют действительности, связь с ныне разоблаченными врагами народа — ГОРОЖАНИНЫМ, КАМИНСКИМ — была исключительно служебная, других взаимоотношений с ними не было. В отношении связи с СОБОЛЬ СУДОПЛАТОВ признает, что в этом вопросе он виновен, что в данном случае он просмотрел, чему в значительной степени способствовало награждение СОБОЛЬ боевым оружием руководством Наркомата.

Т. СУДОПЛАТОВУ были заданы вопросы по уточнению отдельных неясностей т. ПУДИНЫМ, ПЕРВУШЫНЫМ, БЛАГУТИНЫМ, ХРИПУНОВЫМ, ЧЕРНОНЕБОВЫМ, ДУДУКИНЫМ, ПЕРЕВОЗНИКОВЫМ, ЭПШТЕЙНОМ и другими.

Т. СУДОПЛАТОВ делает заявление, что у него настороженное отношение к НАГИБИНУ, который является выходцем из кулацкой семьи, о чем он скрывает, основанное на том, что семья НАГИБИНА, враждебно настроенная к советской власти, не сложила свое оружие враждебности до настоящего времени. Родственники его репрессированы.

ВЫСТУПЛЕНИЯ

Т. БЛАГУТИН: — Придя в отдел, из беседы с отдельными товарищами я получил о СУДОПЛАТОВЕ характеристику, как о холуе. Отсюда, я считаю, все его последующие положения в коллективе. Посмотрите связи СУДОПЛАТОВА с врагами народа т. ГОРОЖАНИНЫМ, СОБОЛЬ и другими. Поведение СУДОПЛАТОВА во время прошлых собраний, его отношение к ныне разоблаченным врагам, нужно сказать прямо, обывательское. СУДОПЛАТОВ никогда не выступал с разоблачением врагов, он не высказывал своего мнения, у него нет ничего партийного.

Тот факт, что враг народа ШПИГЕЛЬГЛАЗ делился с СУДОПЛАТОВЫМ об имеющихся на него показаниях, говорит о тех взаимоотношениях, которые существовали у СУДОПЛАТОВА с бывшим руководством отдела. Посещение СУДОПЛАТОВЫМ вечеринок у СЛУЦКОГО и так далее — все это явления не случайные. Они говорят о прямой связи СУДОПЛАТОВА с ныне разоблаченными врагами народа, и здесь именно кроется причина того, что СУДОПЛАТОВ не выступил с их разоблачениями. Я предлагаю исключить СУДОПЛАТОВА из партии как не оправдавшего доверия партии.

Т. ДУДУКИН указывает, что СУДОПЛАТОВ попал на работу в отдел по рекомендации врага СОБОЛЬ. Его тянул на работу СЛУЦКИЙ. Кто такой СЛУЦКИЙ — нам известно. Для СУДОПЛАТОВА создавались особые условия, которые никто из нас не имеет. И дальше, в 1938 году, СУДОПЛАТОВ намечается на должность пом. нач. отдела и, еще не будучи утвержденным в этой должности, СУДОПЛАТОВ пользуется особыми привилегиями; это довольно странные явления, по‑моему, вытекают из тех взаимоотношений, которые имел СУДОПЛАТОВ с бывшим руководством отдела. Возьмите окружение СУДОПЛАТОВА: враг народа СОБОЛЬ — его близкий друг, о чем не скрывает и сам т. СУДОПЛАТОВ. Но когда арестовывают СОБОЛЬ, СУДОПЛАТОВ не считает своим долгом члена партии довести до сведения парторганизации об этом аресте. СУДОПЛАТОВ знал очень многих из ныне разоблаченных врагов народа, соприкасался с ними в быту, для многих из них он был лучшим другом. Казалось бы, что СУДОПЛАТОВ должен был оказать громадную помощь партии по очистке отдела от врагов. Но СУДОПЛАТОВ не сделал этого, он не помогал партии разоблачать врагов, а своими отдельными выступлениями на партсобраниях он выступал в защиту дела ГОРОЖАНИНА, КРОПОТОВА и других. Этим своим поведением СУДОПЛАТОВ не оправдал звания члена партии и ему не место в ней. Т. ЧЕРНОНЕБОВ: — СУДОПЛАТОВА нужно рассматривать с точки зрения его партийности в нашей организации. СУДОПЛАТОВ не принимал никакого участия в разоблачении врагов народа, он молчал. Этим молчанием он укрывал их и это не случайно, товарищи, ибо СУДОПЛАТОВ был тесно связан с целым рядом ныне разоблаченных врагов, он сросся с ними и был для них удобным человеком. СУДОПЛАТОВ игнорировал отдельных членов партии, выступавших с разоблачением врагов народа, а когда мы выступили с разоблачением врага народа СОБОЛЬ, то большинство из ныне разоблаченных врагов обвинили нас в клевете, в том числе были СУДОПЛАТОВ и КАГАНОВА. Мне кажется, что у СУДОПЛАТОВА была тесная связь с врагом ГОРОЖАНИНЫМ, который принимал участие в переброске СУДОПЛАТОВА на работу в Москву.