Утром он спросил портье, где располагается кантональное ведомство, регистрирующее операции с недвижимостью. Контора находилась в нескольких кварталах от вокзала, и, оказавшись там, Ласситер объяснил служащему, что интересуется недвижимостью в Цузе. Ответив энергичным кивком, служащий куда-то отбыл и через минуту вернулся с древним гроссбухом, похожим на географический атлас, переплетенный в сафьян. Открыв увесистую книгу, Ласситер обнаружил перечень всех сделок с недвижимостью, имевших место в городе Цуз начиная с 1917 года. Записи были сделаны десятками разных каллиграфических почерков, и при этом все как одна – синими чернилами. Джо неторопливо листал страницы, пока не наткнулся на адрес: «Хайлесштрассе, 49».

В гроссбухе была зарегистрирована продажа дома религиозной организации «Salve Caelo». Сделка датировалась 1991 годом. Дом был оценен в один швейцарский франк, или чуть меньше доллара. Под записью о продаже стояли подписи Франко Гримальди (Итал.) и Гюнтера Эглоффа. Склонившись над «Указателем недвижимости», Ласситер машинально водил пальцем по строчкам, пытаясь понять, почему соврал Эглофф.

За окнами «Альпийского экспресса», сменяя друг друга, проносились виды с цветных открыток, но наконец поезд, скрипнув тормозами, остановился у перрона женевского вокзала. У Ласситера было полчаса на поиски отеля. Какой угодно, только не «Бо Риваж». Обосновавшись, он пешком отправился в ресторан «Перл дю Лак», где за столиком с видом на озеро его уже ждал Макс Ланг.

Президент «Международного братства банковских клерков и финансовых служащих» напоминал маленького игрушечного тролля, вроде тех, что в детстве коллекционировала Кэти. У него была такая же пухлая физиономия с несколько отвислыми щеками, плотное короткое тело и в довершение всего такая же, как у куклы, взлохмаченная огненно-рыжая шевелюра. Макс походил на эльфа или, скорее, на одного из помощников Санта-Клауса. Вскочив со стула, он широко улыбнулся и радостно потряс ладонь Ласситера, обхватив ее двумя лапами. Когда они уселись, американец попытался сообразить, достают ли ножки его приятеля до пола. Скорее всего – нет.

Однако этот лилипут обладал аппетитом титана, и вскоре Ласситер с восторгом мог наблюдать, как Макс поглощает двойную порцию окуней в кляре.

– Они утверждают, что у меня обмен веществ, как у колибри, – сказал он, не переставая работать челюстями.

– Естественно. Тебе приходится все время порхать.

Макс усмехнулся и подмигнул:

– Вот именно. Я только и делаю что порхаю. – Он захихикал. – Порхаю. – Ему, видимо, очень понравилось это слово. – Как ты, наверное, уже заметил, капитализм сейчас в самом расцвете и шагает под развернутыми знаменами. Казалось бы, должно появляться все больше мест для банковских служащих и кассиров. Так нет же. Эти дерьмовые банкоматы понатыканы даже там, где год назад не слышали о телефоне. Они стоят на Целебесе и в Пномпене, где совсем недавно не имелось ни единого приличного банка! Когда-то клиенты платили за телеграфные переводы, теперь им приходится нести дополнительные расходы за то, чтобы пообщаться за стойкой кассы с человеческим существом! Скоро все мои ребята окажутся без работы. Я окажусь без работы! И отсюда следует вопрос: у кого в таком случае найдутся деньги, чтобы открывать счета? Да ни у кого. Таким образом и банки останутся без работы! И наступит конец света! Знаешь, что я тебе скажу, Джо? Когда мир погибнет, на небо попадут не кроткие и смиренные, как говорится в Священном Писании. На небо попадут банкоматы! Что может быть трагичнее?

Официант убрал со стола, и, как только он приступил к ритуалу подготовки бифштекса «в пламени», Макс начал с шумом рыться в своем портфеле. Сравнительно скоро он извлек оттуда рекламный конверт, который перебросил Ласситеру. Конверт был красным с надписью белыми буквами и грубо имитировал швейцарский национальный флаг. Надпись гласила:

ТАЙНА.

НАДЕЖНОСТЬ.

ВЫ ПОЧУВСТВУЕТЕ СЕБЯ УВЕРЕННЕЕ,

ИМЕЯ СВОЙ ЛИЧНЫЙ ВКЛАД

В ЛЮБОМ

ШВЕЙЦАРСКОМ БАНКЕ

Увидев, как вытягивается физиономия Ласситера, Макс залился краской, радуясь своей веселой шутке.

История счета оказалась компьютерной распечаткой на длинном перфорированном рулоне бумаге, и Ласситер ознакомился с ней в уединении своего номера. В некоторых местах Макс отметил звездочками собственные примечания.

Гримальди открыл счет двенадцать лет назад и долгое время снимал с него деньги редко и разными суммами. По цифрам Ласситер мог определить, когда Гримальди купил апартаменты в Риме, шале в Цузе и автомобили. Однако весной 1991 года все изменилось. В апреле на счет Гримальди поступил телеграфный перевод из римского отделения «Банко ди Лацио». В примечании Макса говорилось, что это была оплата по сделке с недвижимостью, означавшей, видимо, продажу пентхауса в Риме. После этого на счете Гримальди образовалось без малого два миллиона швейцарских франков. Но двумя днями позже посредством нескольких сертифицированных чеков Гримальди опустошил свой счет, низведя его до тысячи франков. Три чека были сравнительно мелкими. 10 000 франков в «Кровельный фонд Капеллы Чичилии», 5000 франков в пользу Африканского национального конгресса и 5000 франков для какого-то образовательного фонда в Сан-Себастьяне, Испания.

Однако четвертый чек на некоммерческую организацию «Умбра Домини» (Неаполь) изымал почти всю оставшуюся часть вклада Гримальди, а именно 1 842 000 швейцарских франков.

Ласситер разглядывал распечатку, пытаясь осмыслить увиденное. Два мелких чека были не чем иным, как платой за кровь, жестами в сторону АНК и басков, за лидерами которых охотился Гримальди. Что касается «Кровельного фонда»… то это скорее всего и был фонд для починки кровли, или, как говорят в Америке, «иногда сигара – не что иное, как просто сигара». И вот среди мелких тварей появляется горилла весом в 800 фунтов – чек почти на два миллиона франков.

Ласситер нахмурился. Его познания в латинском языке были весьма ограниченны. Однако, несмотря на это, он знал, что означает «умбра домини». Тень Господа. Под сенью Господней! Ласситер вспомнил, где видел эти слова. Они были начертаны на брошюре в унылой норе Гримальди на виа Дженова.

Ласситер встал, потянулся и посмотрел из окна на Женевское озеро. Огни фонарей в пропитанном влагой воздухе тонули в светлой дымке, чуть поодаль по густой воде медленно скользила яхта. С французского берега доносились сигналы, предупреждающие о тумане. «Наверное, все это очень красиво», – подумал Ласситер, отдавая себе отчет, что сердцем он эту красоту не воспринимает.

Его сердце забилось радостно и возбужденно после того, как он прочитал банковский отчет Гримальди. Анализ денежных потоков почти всегда приносил хорошие результаты, и в своих расследованиях Ласситер никогда не жалел времени на тщательный просмотр бухгалтерских документов, раскрывая при помощи сухих цифр секреты могущественных корпораций и смысл их тайных игр.

Вернувшись к распечатке, Ласситер увидел, что в 1992—1993 годах на счет Гримальди от имени «Salve Caelo» – филантропической организации Эглоффа – ежемесячно поступало около тысячи долларов. Поступления шли примерно год, а затем полностью прекратились. К концу 1993 года на счете вновь осталась тысяча франков – минимально необходимая сумма, как следовало из примечания Макса.