– Поснимал, чтоб облегчить максимально, – со знанием дела объясняла болельщица.

Варя обратила внимание на машины, стоящие рядом с ней: кроме привычных по форме «девяток» и «лад», здесь были автомобили с хищными силуэтами, злобные даже в состоянии покоя. Оранжевый «форд» сразу привлекал внимание – наверное, и на дороге тоже. Вряд ли кто-нибудь решится такой подрезать в общем потоке… И тут же примостилась добродушная «победа», словно бабушка в платочке. Заметив Варин взгляд, новая знакомая засмеялась и с удовольствием продолжала просвещать:

– Да у нее только кузов от «победы», все остальное – от БМВ! И на «пежо» не смотри, что малютка – в этом деле размер не главное! Мой парень своими глазами видел, как ушастый «запорожец» спортивную «мазду» обошел, вот! А эти, что сейчас гоняют, две «вольво», «заряженные» версии, а от обычных их вообще не отличишь. Только буква R на радиаторе и на руле. А кроме спортивного режима у них есть щадящий, хоть детишек вози, наизнанку не вывернет. Можно без бумажных пакетов обойтись… Эх, а я бы на экстремальном прокатилась режимчике! – И мечтательно закатила глаза. – Может, кто и прокатит!

А перед Варей промелькнул обратный путь сквозь еловый тоннель – нет, ничего она не помнит, никакой буквы R! Она только ловила его лицо в зеркале…

Как они все могут болтать и благодушно прохаживаться, потягивая пиво и тоники! Кто-то даже на складном стуле расселся, будто на пляже! Нашли развлечение! Нашли чем развеять свою сытую жирную скуку! В то время как любая выбоина в асфальте, внезапно выскочившая кошка… это же представить немыслимо, что может быть на такой скорости! Варю заполнял ужас. То же самое она пережила сегодня в Тучкове. Да, тогда она точно знала, что родная душа в опасности, – но и теперь было ровно то же самое чувство! Не было никакой разницы! Та же сила, что тогда к Тучкову, теперь несла ее прямо на дорогу, и Варя уже стояла на бордюре, а девчонка в желтой майке продолжала, захлебываясь, что-то рассказывать.

Вдруг она дернула Варю:

– Сейчас финиш, не пропустить бы! Кто кого сделает, а? Ноздря в ноздрю ведь шли!

И, заранее схватившись за майку, громко запела на мотив старой песни:

Там, где рев стоит

Над ночной Москвой,

Повстречались мы

Как-то раз с тобой!

Синева огней

Освещала нас,

Ты шутила все,

Я давил на газ.

Я давил на газ!

Я давил на газ!

Я давил на газ,

Потому что ас!

Варя замерла и подалась вперед. Две тени промелькнули одна за другой и исчезли далеко за финишной чертой. Вот теперь болельщики орали, как положено. А Варя, не глядя ни на кого, не слушая шуточек типа «тут главное – вовремя остановиться» и забыв про свою новую знакомую, помчалась следом за машинами.

Но гонщики уже возвращались.

Прижав руки к груди, медленно переставляя ноги, вдруг ставшие чужими, Варя неуверенно приближалась к двум силуэтам в шлемах, которые уже вышли из своих ракет, но еще от них не отделились. Один из них захлопнул дверцу – тем точным движением, не слабо и не чересчур, которое ей самой никогда не давалось и которое невозможно было спутать ни с чьим другим, – и Варя обрадовалась, встрепенулась и полетела. И летела так, как могла только она – обогнав всех, в том числе шагающих по-хозяйски, важных дядек, наверное спортивных судей или спонсоров.

– Варенька! – встретил ее знакомый голос с едва заметной запинкой, и она, зажмурившись, с разбегу обхватила Виктора обеими руками, прижалась к нему щекой и прошептала:

– Это я. – И, подняв голову, выдохнула: – Зачем? Зачем ты поехал?! – Его сердце, которое, как и машина, только что работало на пределе, колотилось так неистово, что Варя вздрогнула. – Ой, Вить, я глупости говорю, да? Но я так перепугалась. Мне показалось, что случится что-то страшное. И чем дальше, тем страшнее!

– Но ничего ведь не случилось… Да днем по городу ездить опаснее… – Виктор ее успокаивал, вместо того чтобы удивляться, откуда она взялась. Дыхание его выравнивалось, но сердце продолжало стучать так сильно, что Варе казалось – она слышит его всем телом.

Одновременно она видела со стороны плачущую дуреху в мокром платье и не знала, как объяснить свое появление, какой серьезный довод привести.

– И еще мне надо знать… Тех лягушек в карман – это ты тогда подсунул? – ляпнула она.

Он так расхохотался, что даже выпустил ее, правда совсем ненадолго – и тут же притянул к себе, приглаживая разметавшиеся цыганские, влажные от дождя пряди. Объяснил:

– Ты была такая несчастная. Чем еще можно было тебе помочь? А мармеладки я для своих ежиков обычно таскаю. Они их потом находят в карманах и думают, что это волшебник принес. Радуются. Ни о чем пока не догадались.

– А я догадалась. – Она подняла руку, чтобы тоже прикоснуться к его лицу – помешал шлем. Улыбнулась наконец: – Ты не волшебник. Ты космонавт.

– А ты в своих голубых шелках – красавица из индийского фильма, – живо отозвался он, снимая шлем и передавая его кому-то сзади. – Я как увидел утром в парке – дух перехватило! Стоишь рядом с клоуном – он как будто сейчас исчезнет, а ты запоешь таким тоненьким голосом и начнешь танцевать прямо на помосте! Что смеешься? Правда, так и было!

А Варя, встав на цыпочки, кончиками пальцев потрогала его перепутанные волосы – светло-русые, словно выгоревшие, несмотря на постоянные кепки. Вот он какой, настоящий, без доспехов. Сразу выглядит моложе на десять лет. Как школьник, который не стригся все каникулы.

И сразу стало не нужно оправдываться и что-то объяснять. Стало так легко, будто все слова были уже сказаны. Это сюда она бежала всю предыдущую жизнь – в эту ненастную ночь, в этот миг, который ни за что не должен промелькнуть и исчезнуть. Варя ощущала это с той же точностью, как только что чувствовала притяжение еще не найденного, но уже близкого Виктора. Хотелось только переместиться куда-нибудь – немедленно, одномоментно, чтобы скрыть его от множества этих глаз – праздных, восхищенных, бесцеремонных чужих глаз. Чтобы только ее глаза могли смотреть на него!

Возможно, он чувствовал что-то похожее, потому что, еще теснее прижав ее к себе, тут же двинулся вперед, – разгоряченный и немного опасный, как его машина, и шагал стремительно, словно неизрасходованная энергия требовала продолжить движение. Варя поспевала за ним, радостно отмечая, какие они оба одинаково быстроногие, и не сразу спохватилась:

– Ой, я же мешаю? Тебе, наверное, надо идти приз получать? Ты же победил?

Он коротко кивнул:

– Потом. Никуда мне не надо. Куда захочешь, туда и пойдем.

Варя не знала, куда хочет, – только бы идти и идти, вот так, не разлучаясь, ухватившись за его руку. Болельщики расступались и наперебой поздравляли его, а девица в желтой майке, не скрывая восторга, – Варю. Они поравнялись с Уважаемым Деревом, и Варя подпрыгнула: чуть ли не под ногами начал шипеть и выстреливать фейерверк, а с другой стороны приближалась машина с мигалкой.