После он замер, нахмурил брови и, подняв руку вверх, попросил жестом помолчать пару минут. Кому-то позвонил, отдал приказ схватить кого-то и… подошел ко мне так близко, что я разревелась только сильнее.

– Я думал, ты меня бросила. Меня и Артура. Нас.

Если бы я не лежала, точно бы свалилась в обморок от переизбытка чувств. Карим говорил это так… что у меня не оставалось сомнений и причин ему не верить.

– Ты еще кое-что должен знать, – произнесла едва слышно. – Я… я жду ребенка.

Сколько прошло, прежде чем Карим отмер, и до него дошел смысл сказанного, не знала. А когда это наконец произошло, меня схватили в объятия и сжали. Не сильно, но ощутимо. Видно было, что Карим был удивлен, но и доволен при этом не меньше. Неужели и правда рад ребенку?

– Нужно найти твоего брата. Как он мог сказать тебе, что это все устроил я?

Прошло несколько минут, прежде чем дверь в палату открылась, и на ее пороге показался Лешка. Вот в этот момент стало действительно не смешно. И я едва успела придержать Карима за рукав, чтобы он тут же не набросился на Лешку.

– Не надо, пожалуйста, давай выслушаем, что он скажет.

Мы выслушали. Карим со сжатыми кулаками, я с замирающим сердцем. Ничего нового, в общем-то, я не узнала. Все то, что Лешка сказал мне, он передал Кариму. А тот, в свою очередь, всё понял. И кто это устроил и почему сделали так, чтобы за мной пришел именно Лешка. Не Карим, а брат. Ему-то и передали всё. Я ничего не поняла, кроме того, что Лешку Карим убивать не собирался, даже руку ему пожал и поблагодарил за мое спасение.

После этого разговора заговорили о том, почему я, собственно, тут и не могу даже встать. Тут и пришлось рассказать, что у меня была угроза выкидыша, и что теперь точно все будет в порядке. Ну а спустя час разговоров из моей палаты погнали обоих. Сказали, что мне нельзя волноваться, а такие длительные посещения однозначно сказываются на эмоциональном фоне. К концу дня я оставалась в абсолютном неведении, и только вечером Карим пришел снова.

Сказал, чтобы я не волновалась, что человек, который стоит за всем этим, задержан. О причинах такого поступка Саввы мне не сказали, но тот факт, что он уже задержан, здорово успокоил. Почему-то подумала, что во время похищения обо мне не думали вовсе, мстили Кариму.

– Я поговорю с доктором и заберу тебя домой. Если разрешат.

Я кивнула. Жутко хотела выбраться наконец из этих больничных стен и оказаться там, где мне было хорошо. А еще там меня ждал Артур. Надеялся и был уверен, что я вернусь. Разве я могла его подвести?

Глава 41

Мне разрешили уехать домой на седьмой день пребывания, да и то только после комплексной проверки. Мне сделали УЗИ и сказали, что угрозы на данный момент нет, все в порядке, но поберечься нужно. Сейчас запрещены любые половые контакты, поднятие тяжестей и переутомление. Мне посоветовали лишь гулять, не заниматься спортом, но можно плавать, а еще сказали, что важны только положительные эмоции.

Я закивала, как болванчик, и все ждала момента, когда меня заберут из этой больницы. Не могла жаловаться, ведь мое содержание было прекрасным, но клиника есть клиника, а домашние стены, говорят, лечат. Карим приехал за мной вместе с Лешкой. Они не стали друзьями, но кое-как уживались вместе. Да и к тому же я была против их молчаливой войны. Хватит уже. Лешка наделал ошибок в прошлом, но сейчас ведь он действительно хотел мне помочь! Да он жизнь мне спас! Нельзя было поступить с ним иначе!

– Как ты себя чувствуешь? – раз в пятый спросил Карим в машине по дороге домой. – Нигде не тянет?

– Да, как ты? – вставил свои пять копеек брат.

– Прекращайте! – огрызнулась. – Если мне станет плохо, я обязательно вам об этом скажу!

Они оба замолчали, и остаток пути мы провели в тишине без глупых вопросов о моем состоянии. Впрочем, я чувствовала себя действительно шикарно. Я никогда не чувствовала себя так прекрасно, как сегодня. Артур ждал меня дома, и это, видимо, придавало сил. Я полюбила этого мальчика за тот короткий срок, что мы провели вместе, а он, я чувствовала, привязался ко мне. Понятия не имела, что это. Проснувшийся материнский инстинкт или что-то другое, но я хотела поскорее его увидеть.

У дома мы оказались спустя час. Артур с радостью побежал ко мне, а я раскрыла объятия и стала ждать его. Схватила мальчика и крепко к себе прижала. Эти эмоции захлестнули меня так сильно, что я даже испугалась, как бы не навредить своему малышу. Наверное, внутренний голос подсказал мне, что это невозможно. Как я могу навредить ему, если испытываю радость?

– Я говорил, что она плидет, – наконец произнес Артур, обратившись при этом к отцу. – Я знал, что она меня не блосила. Говорил, что сам ушел. Больше не буду сам ходить. Буду лядом. Сидеть и за луку делжаться.

Я засмеялась. Было так невероятно наблюдать за его детской непосредственностью и приятно знать, что кто-то тебя так сильно любит. Я не знала, что будет между нами с Каримом. Как мы уживемся вместе, да и произойдет ли это? Может, и не случится ничего подобного. Ребенок в моем животе ведь еще не повод для Карима оставить меня при себе. Да я и не хотела, чтобы это было единственной причиной, по которой мы вместе.

Я как-то настолько увлеклась Артуром, что когда очнулась, поняла, что Карима в доме нет. Он уехал, как мне сказала потом прислуга. И Лешка мой тоже. Вместе они уехали или нет, не знала. Успокаивала себя, что все будет хорошо, приказывала не волноваться, ведь это вредно для ребенка. То ли с помощью Артура, то ли помогли убеждения, но я была спокойной.

Решила, что, когда Карим вернется, мы обязательно с ним поговорим. Я должна была знать, что будет дальше. Как он видит наше будущее, да и видит ли вообще? И что происходит? Я хотела, чтобы мне все рассказали. Того, что я знала, оказалось совсем недостаточно.

– Хочу к папе, – захныкал Артур, чем сильно меня удивил.

Раньше такого не было, и я остро почувствовала, что слегка отдалилась от мальчика за то время, которое провела в больнице. Хотела его отвлечь и сказать, что скоро у него будет братик, но