Стук в дверь. Мои пять минут закончились.

— Я люблю тебя! Мы будем ждать, столько сколько потребуется.

Целую его в щёку напоследок. Никакой реакции. Разворачиваюсь и ухожу. Снимаю всё с себя и бросаю в урну, которая тут же и находится. Выхожу, вытирая слёзы.

— Значит, сейчас ты звонишь своим родителям, подругам или ещё кому-то и едешь к ним. Одна не оставайся, — говорит женщина.

— Ты думаешь, что мне всё ещё может угрожать опасность? — начинаю нервничать я.

— Нет. У тебя всё ещё шок. Чуть позже тебя отпустит и начнётся настоящая истерика. Нужно, чтобы кто-то в этот момент был рядом, — хочу возразить, но Стейси взглядом тормозит меня. Их этому в армии, что ли, учат? — Аманда, я знаю, о чём говорю. И тоже проходила через это. Помни о том, что в тебе растёт маленькая жизнь, как бы дальше ни сложилась судьба. Сейчас ты должна думать только о себе.

— Но…

— Никаких но. Оставь мне свой номер, я буду звонить периодически, рассказывать о ситуации с Уилсоном. Сама не приезжай. Это бесполезно. Тебя никто не пропустит, я позабочусь об этом. Нечего тебе тут делать, — строго выговаривает женщина.

— У меня нет сейчас телефона. Его выкинули в окно по дороге, — поникшим голосом произношу я.

— Номер родителей, подруги, знаешь?

— Подруги.

— Звони, — протягивает мне свой смартфон, — Мой номер она пускай сохранит. Потом, как обзаведёшься связью, набери меня.

— Хорошо. Спасибо, — благодарю я, — Стейси, а как вы с Томасом познакомились? — не знаю, почему я задаю ей этот вопрос, просто хочу знать, что у них не было никакой любовной связи. Мне неприятно от этой мысли.

— Я его лечащий врач. Он не рассказывал тебе?

— Нет.

— Уилсон убьёт меня за это, но я думаю, что ты должна знать. Несколько лет назад. Когда я ещё была военным врачом. Меня и ещё одну молодую практикантку отправили в Ирак. Там была война и людей не хватало. Тома и его товарищей тоже отправили на какую-то операцию, так мы и познакомились. Сперва мы не нашли общий язык. Слишком уж высокомерный и наглый.

— Ничего и не изменилось, — фыркаю я.

— Нет, Аманда. Он очень изменился. Особенно после того, как влюбился в девочку-практикантку.

— Что? — переспрашиваю я, — А девочку, случайно, звали не Сафия?

— Верно, — удивляется она, — Так ты знаешь?

— Не уверена, — присаживаюсь на скамейку, — Камран Али. Тот, кто стрелял в Томаса. Рассказал, что Сафия должна была стать его женой. Они ехали к нему, но Уилсон и его команда задержали их. А потом Том соблазнил её, предлагал сбежать, но на них напали и поступил приказ уничтожить всех и она погибла, — рассказываю я, что помню из всей этой истории.

— Вот ублюдок! — возмущается женщина, присаживаясь рядом, — Всё ложь. На нас напали люди Камрана. Сафия была мусульманской. Она жила какое-то время в Ираке, а потом уехала учиться на медика. Её семья была не против, но у них был уговор с шейхом. Что как только она отучится, то выйдет за него. А тут её, девчонку совсем, отправили в самое пекло. Я думаю, что не обошлось и без самого Камрана Али. Он хотел заполучить её как можно скорее.

Она была хорошим врачом. Многим помогла, её любили все. Такая чистая, открытая и весёлая девочка. У тебя что-то есть от неё. Глаза наверно. Но вы абсолютно не похожи. Не думай, о том, что Томас с тобой, только потому, что ты чем-то напоминаешь её. В Сафию он был всего лишь влюблён. Вот этой первой мальчишеской любовью. А тебя он любит по-настоящему, как женщину, Аманда. Я увидела это ещё на площадке. То, как он смотрел на тебя… Обычно так смотрит мужчина, который уверен в своих чувствах. Так что если ты в своей прекрасной головке надумала, что всего лишь копия, которой он решил заменить. То это не так. Томас сложный на чувства. Он не умеет ухаживать. Иногда грубоват.

— О, это уж точно. Он мне кактус подарил! — говорю я улыбаясь.

— Ха-ха-ха- смеётся Стейси, — Мужик! Кактус тоже неплохо для начала.

— Ну да. А что всё-таки произошло?

Женщина тяжело вздыхает и перестаёт смеяться.

— За несколько часов до нападения на лагерь, меня вызывают в главный госпиталь и я уезжаю. Сафия и Томас уже считали себя парой. Он хотел бросить службу, а она готова была поехать с ним в Америку. Но на них напали. Началась перестрелка, но никто не мог понять кто это. Вроде они незаинтересованная сторона, их отправили просто наблюдать. Сафия осталась там единственным врачом. Поэтому кто-то из ребят отстреливался, кто-то помогал с ранеными. Уилсон хотел забрать Сафию и увезти, но она отказалась. Сказала, что не бросит раненых. Послышался взрыв с двух сторон. Том бросился к ней, но она сказала ему помогать остальным. Во время взрыва одного из командиров придавило. Он бросился помогать ему. Пока поднимал плиту, ещё один взрыв. Ударной волной задело девушку и её отбросило. Пока Уилсон бежал к ней, его подстрелили. Я была той, кто собирал его по частям. Так и не поняла, что это была за пуля. Она будто раскололась, пока летела, осколки свинца были по всей спине. Повредился позвоночник и некоторые мягкие ткани. Но всё обошлось. Никаких серьёзных последствий. А сейчас… Не могу ничего прогнозировать, — заканчивает Стейси.

Я слушала и вникала в каждое слово. Это всё совершенно не укладывалось в голове. Камран сам убил свою женщину? Может, конечно, он не специально. Так получилось. Но решил отомстить именно Уилсону, лишь потому, что она выбрала его.

Кошмар. Теперь понятно, почему Томас помешан на безопасности и контроле.

— Спасибо, что рассказала. Мне стало многое понятно в отношении Тома, — благодарно улыбаюсь, — Пойду позвоню.

Отхожу к окну и набираю Саманту. Через какое-то время та поднимает трубку. И когда я говорю, кто это на меня обрушивается поток нецензурных выражений, обвинений и тому подобному. Выслушав всё, вкратце рассказываю, что произошло и откуда меня нужно забрать. И только успеваю положить трубку. Как слышу крик Стейси. Бегу к ней. Она ругается с каким-то мужчиной в военной форме. Из операционной вывозят Уилсона.

— Что происходит? — побегаю я.

Мужчина с презрением осматривает меня, а потом покидает помещение вслед за своими людьми.

— Стейси, что происходит? — повторяю свой вопрос.

— Его увозят, — холодно бросает она, глядя на удаляющегося военного.

— Куда?

— Я не знаю, Аманда! — разворачивается и уходит.

Вот так просто. Я облокачиваюсь на стену и медленно сползаю вниз. Кажется, у меня сейчас начнётся истерика.

Томас

«Нас, нас, нас»- вертится в голове. Я что-то пытаюсь вспомнить, но не могу. Плыву, будто в какой-то эйфории. Так легко, спокойно. Но чувство тревоги никак не отпускает. Что происходит? Где я? Умер? Где тогда пресловутый свет в конце туннеля. Или мне не положена дорога в рай. Но и на ад это не слишком-то и похоже.