— Как ты догадался? — Бэдрол, казалось, был удивлён.

— Работа у меня такая.

— Свяжите его, и пусть девчонка продолжит начатое, но уже без фокусов! — велел он.

У меня отобрали тотем, и я безропотно дал себя связать. Меня отвели в сторону и усадили на землю у кустарника. Отсюда я мог наблюдать за действиями на поляне.

Эдди лично вручил мой тотем Эве. Её глаза закрылись, а сама она вся сжалась. Спустя несколько секунд глаза её открылись.

— Я чувствую её, но она не может освободиться из-за него, — она указал на Бивня.

Глаза его забегали.

— Правильно, ведь это должен быть Энди, — подтвердил Хук.

— Я ему больше не верю, — ответил Бэдрол, — Подведите Стрелсона. Мэттью, ты ведь был неплохим игроком, помоги теперь мне… и своим друзьям, — добавил он.

— Да, конечно!

Стрелсон пошёл навстречу Эве, как под гипнозом. Бивень передал ему тотем, Мэттью упал на землю.

— Этот тоже не подходит, — вздохнул Бэдрол.

В этот момент Кит Ричардс поднял тотем, оброненный Стрелсоном.

— Эдди, это всего лишь деревяшка, отпусти людей. Оставь свою затею: тебе ничего здесь не найти.

— Нет, мне нужны сокровища. А не пустышка, которую вы мне пытались подсунуть! И я уже близок к ним, я это чувствую. В пещеру их всех! А я отправлюсь на яхту.

Темнело. Мы сидели по парам спинами друг к другу, связанные. Арабы делаю узлы особо крепкими, и высвободиться не было ни малейшей возможности.

— Где Зак и Джерри? — спросил я Эву, сидящую за моей спиной.

— Они с Марселой.

— Всё по плану?

— Пока да, — тихо ответила она.

— Ты прекрасно справилась, — похвалил я.

— А тот очкарик, кто он? — она кивнула в сторону Брюса.

— Раньше я знал его как Тейлора Смита. Но недавно выяснилось, что он дядя Бивня. Тш-ш-ш, он пока не знает. И Кит тоже.

— Когда собираешься ему сказать?

— Жду удобного момента.

— Ты неисправим, детектив Фернандес, — я почувствовал, как она улыбнулась.

— Когда прибудут остальные?

— Должны к утру. Но я беспокоюсь, что Эдди что-нибудь предпримет… Он очень осторожный.

— Что может горстка арабов против военно-морского флота и Бюро?

— У него есть мы. Мы же заложники!

— Нет, мы его единственная надежда.

— На что?

— На нахождение клада, конечно. Он не злодей, по сути. Он просто болен, болен идеей.

— Я поняла, о чём ты.

— А теперь поспи, нам нужны силы.

— Хорошо.

— Мы можем даже устроиться лёжа, если ты мне немного поможешь.

— Что делать?

— Согни ноги и по моей команде наклоняемся влево.

— Ок.

— Согнула? Раз, два, три…

Мы повалились на бок, Эва расхохоталась, я не смог удержаться и тоже засмеялся.

В пещере была уже кромешная тьма. Нам не оставили даже факела. Снаружи у входа дежурил охранник. И я был уверен, что у него есть хотя бы фонарь.

— Чего это вы там веселитесь? — послышался голос Бивня.

— Мы нашли способ удобно устроиться на ночлег, — продолжала смеяться Пристон.

— Чего ты там задумал, Фернандес? — это был голос Терри.

— Не переживай, кузен, я в безопасности рядом с детективом, — опять залилась смехом. Эва.

— Боже, Боже, Боже, — послышалось в темноте, — за что ты уготовил нам такую участь? Эти люди, возможно, много грешили, но я всегда был очень религиозным… Если бы я знал, чем это закончится, ни за что бы не согласился на сделку с этим человеком.

— Заткнись, Брюс, — велел ему Терри, — ты действуешь мне на нервы!

— Вам всем стоит подумать, за что вы наказаны, — продолжил Корил, невзирая на замечание.

— Это не наказание, а испытание, — произнёс Кит Ричардс, — без них жизни не бывать.

— И раз уж здесь оказались именно мы, — подхватил его сын, — давайте воспринимать это как увлекательное приключение, полное неожиданных событий!

— Опасных для жизни! — не унимался Брюс.

— Жизнь имеет ценность, только если совершённые в ней поступки имели ценность. Что лично вы сделали ценного, молодой человек? — невозмутимым тоном без малейшей интонации в голосе произнёс Кит.

Меня поразила точность его слов. Я сам раньше часто задумывался о своём месте в жизни, но не находил в ней ничего ценного. Так мне казалось на тот момент. Сейчас бы я мог без зазрения совести перечислить свои заслуги перед обществом и моими близкими. Даже то, что я делал в последнее время, должно было принести колоссальную пользу.

— Я… Я… — начал заикаться Брюс.

— Вам нечего сказать? — удивился Кит.

— Нет, нет, я сделал несколько важных исторических открытий, я организовал фонд помощи ветеранам войн… У меня есть связи в высших кругах, я привлёк много толстосумов.

— Это всё очень хорошо, Брюс, — слова Ричардса не были похожи на похвалу, — а что вы сделали лично для себя и своих близких?

— Но разве не польза для общества является ценной?

— Вы неправильно меня поняли, молодой человек. Ваша деятельность, бесспорно, достойна уважения. Но что она приносит лично вам, кроме тщеславия?

— Мои открытия позволили людям по-новому взглянуть на наше прошлое. Знаете ли, многие факты были искажены в интересах политики. Сейчас это уже не изменит нашей истории, но даст нам бесценный опыт.

— Да… Нам рассказывают легенды… А потом мы сами становимся легендами.

— Ты — да, папа. А мы пока — нет, — нараспев произнёс Бивень.

— И вы все тоже. Вы были участниками телешоу, ваша игра останется в памяти людей, когда закончат трансляцию.

— Проблема в том, что, если вы не знаете, нам отшибло память, — вступил я.

— Это вы, детектив? — уточнил Ричардс. — И как это произошло?

Я вкратце рассказал ему то, что мы собрали по кусочкам из своих воспоминаний.

— Странно, что Алан не рассказал вам.

— Энди, мы видимся так редко, что наша беседа была несколько о других вещах, — паясничал Хук.

Меня возмутил его ответ.

— Бивень, раз уж ты не считаешь нашу проблему настолько серьёзной, может, ты расскажешь, что сделал полезного и в чём ценность твоей жизни?

— Прекратите! — закричала Эва. — Жизнь любого человека ценна. Мы пришли на эту землю каждый со своей миссией, и не нам судить друг друга.