подарить Лобанову его досье и если не поймёт намека — просто сделать так чтобы Лобанов пропал с концами и его больше никто не нашел.

Упаковав всё вновь добытое в прорезиненные мешки, решили не заезжать в гостиницу, а рвануть напрямик к границе. От точки, где мы находились до границы, было сорок километров. Постов на границе не было границу практически не охраняли.

В Конго не было вооруженных сил а в Габоне вообще не заморачивались подобной ерундой.

Решили ехать так и поехали. Проблемой стало форсирование речушек и всякого рода ручейков. Но дерева вокруг хватало, и мы прорвались сквозь эту водяную засаду на нашем пути. Других препятствий в виде лихих негров на дороге нам не встретилось.

Еще через сутки мы были в столице Габона в своем старом номере гостиницы и жаловались всем кто хотел нас послушать, что охота на пантер не удалась. О наших похождениях при охоте на пантер с удовольствием слушали в гостиничном баре местные жители и гости столицы Габона. И весело смеялись над нашими неудачами. Пусто смеются лишь бы не завидовали. Старший и Сапер с грузом грузились на каботажное судно, идущее в Брест с заходом по дороге в Брест в еще множество портов на Африканском континенте. Мы же со Снайпером вылетали самолетом и добирались до Франции и готовили встречу с каботажником в Бресте. Во Франции с таможней сложнее решать вопросы. Но у нас было досье на одного из специалистов на таможне как раз в порту Бреста. И мы со Снайпером должны были найти и проверить готовность таможни пропустить груз без досмотра.

Пока готовились к этим путешествиям изучили газеты — описание освобождения захваченных девушек нас полностью устроило. О нас не было ни слова. Всё сделали легионеры французского Иностранного Легиона. Их героический рейд и огромные потери при штурме промежуточной станции работорговцев полностью затмили нас — скромных таких и незаметных. Да и ладно. Даже если кинут с контрактом и не выплатят наше вознаграждение, то и ладно. нас вполне устраивало что мы нашли в озере.

По самым скромным подсчетам получалось по два миллиона восемьсот тысяч долларов США после реализации алмазов и золота, и мы решили, что такие суммы на каждую семью компенсируют нам неудачу с добычей пантер. Такую же сумму решили передать Лобанову. Менять традицию делить добычу на всех поровну не стали менять. Традиции нельзя менять во избежание проблем.

Вот и понес нас самолет к дому. Франция для нас тоже теперь дом там у нас жены и дети. И немаловажная деталь — неплохие банковские счета. Родину все-таки решили не оставлять у нас в запасе еще год и, наверное, удастся продлить командировку. Наш резидент на Кипре будет счастлив продлению заграничной командировке и будет наверняка настаивать о продлении времени на выполнение нашего задания.

А Старший и Сапер шли по длинному и долгому маршруту на каботажном пароходе прошлого века вдоль берега Африканского континента и сопровождали ценный груз. Они везли в общем грузе наши ценности и остальные материалы и досье, взятые на кладе из озера, где живут доисторические чудовища. Если кому-то рассказать здесь в Европе, то не поверят и посчитают байками.

Глава 21

Возвращение домой стало уже рутиной. Праздник не стали устраивать мы ещё не все прибыли домой. Двое из нас ещё телепались на пароходе по океанским волнам вдоль африканского континента. Получив положенную порцию любви и ласки, мы вернулись к нашим баранам то бишь бумагам и досье из нашей африканской компании. При более подробном изучении изъятых досье мы установили, что основная часть компромата на чиновников Франции, ФРГ, Испании и Италии состоит из описания наркотрафика из «золотого треугольника» в США и документов, уличающих данный чиновников и политиков в конкретных фактах деятельности с фотографиями и аудиозаписями имелась и банковская цепочка по которой финансовый поток шел уже в банки Швейцарии и в банки стран Бенилюкса. Складывалось впечатление что группа генерала собиралась «приватизировать» эти средства при выходе на пенсию. Пенсионные так сказать фонды. Ребята были смелые надо сказать бодаться с наркомафией это безумие и отвага.

Разобрали досье Лобанова более тщательно. Подставили его качественно и подставили те кого он считал своими друзьями это был генерал и полковник из разведотдела Легиона а помогали им люди из числа белогвардейцев эмигрантов первой волны. Этих помощников уже не было в живых и это помогло им уйти от возмездия. Эти же люди во время гражданской войны и эвакуации из Крыма в 1920 году ограбили и убили его сестер и свалили вину на ВЧК те тоже не были ангелами но в данном случае не имели отношения к гибели части родственников Лобанова и уже в Бизерте убили ещё нескольких родственников Лобанова. Причина такой ненависти была прозаической один из этих белогвардейских эмигрантов был избит Лобановым старшим еще в 1917 году — когда избитый прицепив красный бант с группой немецких шпионов ворвался в дом к адмиралу Вердеревскому и убил и самого адмирала, но и его жену и дочерей. Всех обстоятельств этого преступления Лобанов старший не знал избил же за скотские комментарии к обстоятельствам смерти жены и дочерей адмирала.

Вот именно поэтому, когда уже после второй мировой войны уже в Африке появилась возможность подставить Лобанова младшего в грязной истории с изнасилованием и убийством американской гражданки и её малолетней дочери — Лобанов — младший получил наркотики в чае и отключился и в то время пока тот валялся в отключке то генерал тогда лейтенант изнасиловал и убил обеих и положил в середину кучи останков порубленных на куски жертв — Лобанова и сделал фотографии и затем шантажировал этими фотографиями Лобанова.

Особой выгоды для генерала этот шантаж не имел. Но пригодился когда были похищены дочери членов этой преступной группы и возникла необходимость в привлечении Белого Колдуна в дело освобождения из рабства похищенных. За Лобанов вообще не было чего-либо позорного либо уж совсем преступного — контрабанда и не совсем законные финансовые операции.

Лобанов явился по моему звонку ко мне в усадьбу один и без охраны. Одет был строго и во всё черное. Выбрит до синевы и слегка пьян. Зашел в зал и стал по стойке смирно и глядя прямо перед собой произнес — я пришел.

Я ворчливо сказал — пришел он а почему не сообщил, что тебя французы на крючке держат. Мы же могли все погибнуть.

— Дайте мне пистолет с одним патроном и я