Она проснулась в полном недоумении. Ну и чепуха приснилась…Надо заглянуть к Татке.

– Не спишь?

– Нет, я видела, ты тоже спала…

– Ты вставала, что ли?

– Конечно, я же живой человек.

– Надо было меня разбудить, я бы тебя проводила.

– Ничего, сама дошла, как видишь. И морсу твоегопопила. И вообще, мне лучше, и температура уже не такая высокая, тридцать семьи семь.

– Живем, Татка! Есть хочешь?

– Нет. Вот апельсинчик съела бы.

– Сейчас принесу.

В этот момент где-то зазвонил сотовый телефон. Алисакинулась искать свою сумку и нашла ее на кухне:

– Алло!

– Алиса? Куда вы запропастились?

– Святослав Игоревич? – удивилась Алиса.

– Да. Ну как, мы едем?

– Если на моих условиях, то да.

– Прекрасно. А завтра мы не увидимся?

– Нет, я занята.

– До свидания, Алиса.

– Всего доброго.

– Это твой претендент? – полюбопытствовала Тата.

– Да, но я не давала ему номер своего мобильника… Яточно помню…

– Ну мало ли как он мог выяснить… Хоть через Иришку,например.

– Татка, я у тебя сегодня ночевать останусь, невозражаешь?

– Замечательно, Алиска! Мы давно уж с тобой по душам нетрепались, так, чтобы никуда не спешить… А ты сама-то не голодная?

– Не волнуйся, проголодаюсь, найду что поесть. Знаешь,все время про твоего Гущина думаю… Все-таки он врал, скорее всего, насчет своихчувств. Иначе он должен был бы с тобой связаться и объяснить этот более чемстранный поступок. Он не может не понимать, что тебя это ранит.

– А если он собирался позвонить, но с ним что-тослучилось?

– Татка, – грустно сказала Алиса, – тывсе-таки втюрилась в него!

– Нет, просто я думала, что… Мужчина по имени Паша…

– Не поняла. – Алиса начисто забыла дурацкиепредсказания ресторанной гадалки.

– Помнишь женщину с красивым попугаем?

– Татка, ты в своем уме? Совсем крыша съехала? Тыверишь в такую херню?

– Почему-то я поверила ей, сама не знаю… Первый раз вжизни поверила…

– И, как показывает доигрывание, зря! Ничего себесчастье – молодой красивый проходимец!

– Он не проходимец, он талант.

– Я бы предпочла, чтобы он зарыл его в землю, –проворчала Алиса.

– Не говори так! – возмутилась Тата. – Мнепочему-то кажется, что с Гущиным все-таки что-то случилось… – еле слышнопроизнесла она.

– А, понимаю, ты хочешь, чтобы я это выяснила, да?Могу. Давай его телефон…

– Может, не надо?

– Нет, ненавижу неопределенность! Надо разобраться.

– Но что ты скажешь?

– Да ничего, попрошу его к телефону, если подойдет,значит, просто хам и сволочь. Потому что если он в состоянии взять трубку,значит… Хам и сволочь, в любом случае. Если только он не попал под машину и далдуба… Лишь это может его оправдать!

– Возьми на столике в передней телефонную книжку.

Алиса набрала номер. К телефону подошла женщина.

– Будьте любезны, Павел Арсеньевич дома?

– Его сейчас нет, а кто его спрашивает?

– Алиса!

– Алиса? Какая Алиса?

– Его знакомая. Извините.

И она повесила трубку.

– Ничего с твоим Гущиным не случилось. Хотела бы я нанего посмотреть… Ух, попадись он мне, я бы ему его аквамариновые глазенки-товыцарапала. Все, Татка, это надо забыть как дурной сон… Кстати о снах, мнесейчас такая странная штука приснилась…

И она рассказала подруге об истории с Ромой и о своем сне.

– Это задушенный материнский инстинкт в тебе говорит.Наверное, тебе нужно усыновить ребенка.

– Усыновить? – растерянно пробормоталаАлиса. – Я не думала об этом…

– А ты подумай, из тебя хорошая мать получится, яуверена.

– Но ведь одиноким женщинам, кажется, детей не дают…

– Так выйди замуж за своего бизнесмена и усыновиребеночка.

– Нет, поздно мне уже… Я к этому морально не готова.Просто этот мальчишка мне понравился, славный такой, умненький, и ужечувствуется мужичок, хотя ему всего одиннадцать.

– Алиса, нам в этом году стукнет сорок, всем тремполуграциям. Но до чего же печальный итог… Ты одна, Сонька одна, и я тоже одна…А ведь мы не самый бросовый товар, согласись?

– Может, именно поэтому… Нет, конечно, мы не бросовыйтовар, но залежалый, как говорит тетя Берта, а она мудрая женщина.

Они еще поболтали, а потом Тата опять заснула. Алиса побрелана кухню, сделала себе бутерброд с сыром, кружку растворимого кофе иотправилась к телевизору. Но тут тихонько зазвонил телефон – она нарочно уменьшилазвук. Это был Олег Степанович:

– Алиса, это вы?

– Да.

– Ну как там Наталья?

– Спит. Но ей уже лучше, и температура гораздо ниже.Спасибо, что привезли врача.

– А я что-то волнуюсь, – смущенно призналсяон. – Понимаете, мне доктор сказал потом, что у нее, конечно, ангина, нона фоне стресса, и это может усугубить… Неужели на нее так подействовалаистория с рукописью?

– Олег, а почему все-таки Гущин забрал у нее книгу?

– Да понятия не имею… Я в тот момент ужасно спешил, нуи не врубился, как говорят… В принципе такие вещи случаются, но с Натальейвроде бы пока не было. Она ведь прекрасный редактор и человек обаятельный… Непонимаю.

– А вы не могли бы как-то уладить это?

– Зачем? И как вы себе это представляете? Я позвоню емуи заявлю: она хорошая, не надо у нее книжку отбирать?

– Нет, конечно, но как-нибудь между делом…

– Алиса, – вдруг понизил голос ОлегСтепанович, – может, между ними… что-то произошло?

– Ничего не произошло! – Алисе стало егожалко. – Совершенно ничего. Это-то ее и подкосило. Тем более что у нее итак были неприятности, ну сами, наверное, знаете…

– А… ну да… Понимаю… А вы у нее еще побудете?

– Обязательно. До завтрашнего вечера, скорее всего.

– Спасибо вам! – как-то уж очень прочувствованнопроговорил Олег Степанович. – Если что-то нужно, звоните, прошу вас…

– Благодарю вас, но, кажется, пока ничего не нужно.